Битва президентов - Сергей Донской

На протяжении недель, оставшихся до выборов в Польше, Грин внимательно следил за польской прессой, выуживал интересующие его статьи в Интернете и просматривал ролики на сайте «Your Tube».

Надо полагать, несмотря на обещание, данное российскому президенту, Мирослав Корчиньский все же проболтался в своем окружении, потому что с середины июня в Сети поползли слухи, будоражащие обывательское воображения.

«В Смоленске было покушение, – писали завсегдатаи форумов и авторы блогов. – У Тусека и Астафьева кровь на руках. Продажные СМИ исказили правду. Настоящие поляки должны разгромить русское посольство и единогласно избрать президентом брата покойного Стаса Корчиньского».

Искрой, от которой занялся этот пожар негодования, послужил фильмик неизвестного автора, продолжающийся минуту и двадцать четыре секунды, помещенный на портале «Your Tube». Снятый мобильником, плохого качества, он изображал якобы расстрел несчастных жертв, выживших во время падения «Ту-154». Валяясь среди каких-то горящих обломков, они молили о пощаде, а русские коммандос, прибывшие на место трагедии, безжалостно добивали их из огнестрельного оружия. Выглядела эта провокация не так убедительно, как та, которую состряпали продажные офицеры ФСБ, и все же привлекала к себе внимание десятков тысяч людей, падких на сенсации. Телевизионщики же, ознакомившись с этой самодеятельной постановкой, моментально теряли к ней интерес. Слишком ненатурально смотрелись обломки самолета и «вывалившиеся из него пассажиры». Совсем уж нелепым казалась надрывающаяся сирена, включенная для того, чтобы заглушить выстрелы.

Позже выяснилось, что автором ролика якобы является некий киевлянин Андрей Мендерей, зарезанный ножом за свое правдоискательство. Окровавленного, его привезли в больницу, где вездесущие палачи-чекисты отключили его от аппаратуры жизнеобеспечения.

Когда выяснилось, что никакого Андрея Мендерея в природе не существует, сторонники теории заговора не смутились, а завалили «Мировую паутину» новыми свидетельствами преступления «силинско-астафьевского режима».

Кто-то спешно сочинил корявое пророчество под Нострадамуса: «И тогда большая металлическая птица упадет, а на ней будут находиться важные лица непобежденной страны, а на страну, охваченную хаосом и скорбью, ударит враждебный агрессор с Востока». Кто-то раскрыл страшную тайну о том, что в далекой Чечне были ликвидированы террористы, выполнившие под Смоленском заказ ФСБ: «Как сообщается на сайте кавказских партизан, в день катастрофы бронированный автомобиль министра Сергея Шойгу протаранил микроавтобус и убил более 20 пассажиров».

Внимая этому бреду, Глеб Грин лишь посмеивался, но многие принимали подобные инсинуации за чистую монету. Один из таких впечатлительных и легковерных затесался в сплоченные ряды сотрудников российского телеканала НТВ. Озвучивая неизвестно какой по счету репортаж с места катастрофы, автор сюжета показал заходящее над Смоленском солнце, небо оранжевого цвета, немногочисленные белые облачка и перекрещивающиеся реверсионные следы, оставленные самолетами. «Вы видите этот крест? – торжественно произнес он голосом глашатая, зачитывающего божественное послание. – А рядом с ним Господь, я четко вижу в облаках белоснежную бороду и печальный лик. Это знак, посланный нам с небес, знак свыше над проклятой катынской землей».

Телевизионного оракула из российского эфира быстренько убрали, но в Польше тухлые «утки» размножались с невероятной скоростью. Один радиоведущий провозгласил, что Владлен Силин и Дональд Тусек вместе наблюдали за падением самолета, а потом бросились туда, чтобы изобразить скорбь на месте трагедии. Малоизвестный бойкий журналист написал в своей газете, что «все свидетельские показания, касающиеся падения «Ту-154», были изъяты спустя два часа после катастрофы». Где хранились эти показания, кто их изымал, в статье указано не было, но зловещий тон воздействовал на неуравновешенную психику самым серьезным образом. Поляки откликнулись на статью письмами, похожими на вопли отчаяния:

«Дело о массовом убийстве никогда не будет раскрыто…»

«Идет плановое уничтожение всех случайных свидетелей преступления…»

«В такой серьезной организации, как Ка-Джи-Би, утечек информации не бывает…»

«Россияне скрывают правду и злорадствуют…»

«У них всегда виноват то генерал-мороз, то генерал-туман…»

«Русские ненавидят поляков…»

И, наконец, кто-то из этих паникеров раскрыл цель преступления, столь же безумную, сколь и он сам: «Нас хотят деморализовать, уничтожить морально, а потом и физически, ликвидировав Польшу как независимое государство».

Конечно, все это было забавно, но быстро надоедало, поэтому Глеб Грин предпочитал черпать сведения не из бульварной прессы. Ему было любопытно выяснить, справедлив ли окажется его прогноз насчет выборов в Польше и политической смерти Мирослава Корчиньского.

Предвыборная гонка проходила довольно бурно. После того как премьер-министр отказался баллотироваться в президенты, основных претендентов осталось двое: Бронислав Коморовский и Мирослав Корчиньский.

Коморовскому приходилось нелегко. Вынужденный избегать воинственной риторики в адрес соперника, он осторожно бросал камешки в огород партии «Право и справедливость», отделывался общими фразами и говорил до того сладким голосом, словно перед каждым выступлением съедал банку меда.

Мирослав Корчиньский до телефонных переговоров с Астафьевым очень отличался от Мирослава Корчиньского после этих переговоров. После того как выяснилось, что его карта бита, беднягу словно подменили. В его взгляде сквозила растерянность, он мог ни с того ни с сего разразиться речью, похожей на проповедь христианской любви. Одежда его, состоящая из неизменного траурного костюма и черного галстука, в сочетании с седыми волосами придавала Корчиньскому сходство с унылым пастором. Его задор пропал, его энергии едва хватало на пару невыразительных жестов во время речи, после чего руки его обвисали, плечи поникали, а сам он вызывал не столько сочувствие, сколько жалость.

Недавний урок не прошел ему даром. Если прежде Корчиньский был готов поливать грязью Россию с утра до вечера, то теперь его приверженцы с изумлением слышали то благодарности в адрес «друзей-россиян», то призывы к примирению с Москвой. Наблюдая за этой метаморфозой, поляки дивились, а Грин понимал, что Корчиньский не слишком надеется на победу и опасается, что, оставшись не удел, превратится в беззащитную жертву. Его лепет про мир и взаимопонимание с Россией адресовался непосредственно Анатолию Астафьеву. Он сложил оружие. Сдался. Отказался от борьбы и претензий.

Все-таки удар отсроченной политической смерти был нанесен. Чтобы удостовериться в его эффективности, достаточно было посмотреть на выражение лица Корчиньского. Он был убит. От прежнего задиры и бойца не осталось ничего, кроме пары заученных фраз и жестов.

– Зомби, – заключил Грин накануне выборов. – Политический труп. Еще не все это понимают и будут голосовать за тебя, пан, по инерции. Но потом твой электорат прозреет. Голоса разделятся примерно пополам. Следовательно, в любом случае власть придется делить, а разделенная власть – это как половина короны на голове. Долго ли удержится?

Он не ошибся. Предварительные результаты выборов, состоявшихся в Польше в воскресенье, 20 июня, подтвердили его диагноз. Как сообщили СМИ, за исполняющего обязанности президента, спикера сейма Бронислава Коморовского проголосовали 41 % избирателей. Лидеру оппозиционной партии «Право и справедливость» Мирославу Корчиньскому отдали свои голоса 37 % избирателей. Ни тому, ни другому не удалось преодолеть пятидесятипроцентную планку. Исход кампании должен был решиться во время второго тура в воскресенье, 4 июля.

Включив телевизор в понедельник, когда в масс-медиа начали просачиваться данные предварительного подсчета голосов, Грин не без злорадства отметил, что Корчиньский и Коморовский идут к финишу бок о бок, то опережая один другого на пару процентов, то отставая. Не дожидаясь окончательного результата, Грин стал собираться в давно запланированный и долго откладывавшийся отпуск. В отличие от политических обозревателей он не усматривал никакой интриги в дальнейшей гонке. Для него все было ясно. Судьба человека, так долго и последовательно ненавидевшего Россию, была предрешена. Корчиньский и Коморовский представляли собой некоторое подобие Тянитолкая из старой сказки про доктора Айболита. Одна голова тянула вперед, другая назад. В результате Тянитолкай был способен лишь перетаптываться на месте.

– Эксперимент закончен, – сообщил Грин президенту России, позвонившему ему, чтобы поздравить с благополучным завершением истории, стоившей кому жизни, кому здоровья, а кому нескольких преждевременных седых волосков.