Целоваться с дьяволом - Ирина Гончарова

Меня пронзило счастьем — именно о таком признании грезила я бессонными ночами, неужели мне это не снится?!

Мы стали лихорадочно срывать с себя одежду, и уже через минуту мир закружился и поплыл. На душе стало так радостно и легко! Я качалась в объятиях Романа как лодка на волнах и чувствовала себя уверенно и безмятежно… Спустя какое-то время мы пришли в себя и Роман объявил:

— Нужна пауза! — Он поднял руку к изголовью кровати и вытащил оттуда бархатную темно-синюю коробочку. — Happy New Year! — пропел он.

— Подарок, — догадалась я и открыла. В коробочке лежало кольцо с необыкновенно красивым, прозрачным, розовым камнем квадратной формы. У меня прямо дух захватило: — Красотища-то какая!

— Это александрит, — пояснил Ромка.

Я только бровью повела. Не важно, в сущности, что, главное — сам факт. Это не просто презент, а символический подарок. Я надела кольцо на палец, оно оказалось чуть велико.

— Ничего, — улыбнулся Роман, — потом подтянем.

Я посмотрела ему в глаза:

— Я правильно поняла значение этого подарка?

Ромка таинственно улыбнулся:

— Я тебя люблю!

— И? — спросила я, затаив дыхание.

— И я хочу, чтобы ты меня иногда вспоминала! — закончил он.

Я огорчилась. Я ожидала совсем других слов.

— Иногда вспоминала? — тоскливо спросила я.

— Не торопись, солнышко. У нас вся жизнь впереди! — ответил Роман и притянул меня к себе.

Я решила не мучиться пока сомнениями.

Действительно, сейчас мы вместе, нам хорошо — так чего же напрягаться?

За то время, что я не виделась с Романом, я так соскучилась по нему, что никак не могла насытиться. Мне все время казалось, что это счастье ненадолго, и вот сейчас кто-то ворвется и отнимет у меня моего Ромашку. А он обнимал и любил меня с такой нежностью, как будто это было впервые, да, в сущности, с Ромкой это всегда было как в первый раз. Он умел превращать любое свидание в праздник, всегда оставаясь нежным и страстным! Я просто таяла в его руках, ощущая себя любимой и желанной, а он словно играл на рояле, нажимая на самые мои чувствительные «клавиши».

— Боже мой, двенадцатый час! — случайно взглянув на часы, вдруг вскрикнула я.

— И что же? — удивился Ромка. — Золушку кто-то ждет?

— Да, — сказала я грустно, вспомнив о Пафнуте, — мне надо к бабушке — забрать сына.

Зачем я придумала это — ума не приложу.

— А ты не можешь позвонить ей и договориться на завтра? — попросил Ромка и добавил: — Парень-то наверняка уже спит.

— Ты не понимаешь, — вздохнула я с сожалением, — надо идти!

— А мне так не хочется тебя отпускать. — Ромка снова прижался ко мне и, нежно обнимая, начал целовать.

— Ромка, солнышко, мне пора! — простонала я.

— А когда я снова тебя увижу?

— Завтра, — горячо заверила я, — завтра я приду к тебе!

— Хорошо, я буду ждать. Но сейчас уже поздно, поэтому я просто не могу отпустить тебя одну. — И он начал одеваться.

Я совершенно не знала, что мне делать: Виктория меня не ждала, Витька ночевал у Тамары, а дома — Пафнут…

— Пошли, — Роман подтолкнул меня, и я решила — едем к Виктории. Поздравлю старушку и переночую у нее, а с Пафнутом потом разберусь. Ромка довез меня до дома бабушки, мы еще долго целовались в машине и никак не могли оторваться.

— До завтра, — наконец шепнула я.

— До сегодня! — улыбнулся Ромка и уехал.

Я немножко постояла, потом посмотрела на небо. Сияли яркие звезды, воздух был прозрачен и звонок. Все во мне пело. «Спасибо тебе, Боженька!» — прошептала я и поднялась к бабушке.

Глава 13

Кольцо с александритом и теперь было у Светланы, но она уже несколько лет не носила его. Оно напоминало ей о страшной трагедии, случившейся тогда в ее жизни.

Светлана поднялась на второй этаж и взяла с этажерки красивую резную шкатулку — там в бархатной коробочке лежало кольцо с квадратным камнем. Александрит ярко засветился, когда она вынула кольцо. Повертев в руках, она задумчиво положила его обратно, потом усмехнулась и вслух повторила слова Романа: «И чтобы ты меня иногда вспоминала…»

Виктория еще не спала и удивилась моему приходу.

— А чего не позвонила? — подозрительно спросила она.

— Ну, бабуль! Я же знаю, что ты дома, — попыталась я отвертеться от объяснений.

— Опять нашкодила где-то и прибежала ко мне. Витька с кем? — ворчливо спросила бабушка.

— С Тамарой. Он еще с Нового года у нее, — объяснила я.

— Вот, родной сын у чужих людей, а ты где-то таскаешься.

— Я, между прочим, пришла поздравить тебя с Новым годом! — обиделась я.

— Да ну? — Виктория ехидно посмотрела на меня. — И где же поздравления?

Я внутренне ахнула — подарок бабушке, заботливо приготовленный, лежал дома.

— Я из гостей, — честно созналась я, — а подарок — дома. Просто поздно было возвращаться за ним, — торопливо добавила я.

— Ну то-то. Меня не обманешь. Ладно, пошли чай пить. — Виктория отправилась на кухню.

Я вздохнула: «Уф, кажется, пронесло», но вдруг с кухни послышался грохот. Я бросилась туда. На полу лежала Виктория, лицо у нее было странно перекошено.

— Бабушка, что с тобой? — закричала я.

Но она не реагировала, только хрипела и шевелила одной рукой. Я лихорадочно вызвала «скорую». В ожидании врачей я попыталась перетащить бабушку на диван, но она оказалась очень тяжелой, тогда я взяла с дивана подушки и подложила ей под голову и под спину.

Я была в полном отчаянии и не знала, чем еще могу помочь ей. Но на мое счастье, «скорая» приехала быстро. Немолодая врач и санитар склонились над Викторией, осматривая ее. Мне было тревожно и страшно…

— Инсульт, — пожилая врачиха печально посмотрела на меня, — ну что, готовьтесь…

— К чему? — тупо спросила я.

— Возраст, вес… От силы месяц…

Я стояла как оглушенная, а санитар уже ловко перевернул бабулю на носилки и ушел вниз за шофером, чтобы тот помог спустить носилки вниз. Я быстро собрала необходимые бабушкины вещи, и мы поехали в больницу.

Врачиха ошиблась: Виктория прожила два месяца. Она упорно цеплялась за жизнь. Я каждый день навещала ее. Больница была грязная и переполненная. Здесь никому никакого дела не было до больных. Мне самой приходилось ворочать тяжелое, неподъемное тело бабушки, мыть ее и кормить. Поначалу ее состояние вроде стабилизировалось, к ней даже вернулась речь, но потом она заболела пневмонией, и состояние ее резко ухудшилось. Она теперь совсем не узнавала меня и ничего не ела, только пила через трубочку воду.