Целоваться с дьяволом - Ирина Гончарова

Я с трудом повернула голову — кругом были белые стены. Глаза сфокусировались на букете цветов. «Надо же, ромашки, мои любимые», — подумала я и снова посмотрела на мальчика. Что-то смутно знакомое мелькнуло в мозгу и тут же пропало. Я закрыла глаза. Снова проснувшись, я увидела незнакомую молодую женщину. У нее были красивые платиновые волосы и голубые глаза за стеклами очков.

— Светик, просыпайся, это я, Марина…

— Кто? — хрипло спросила я.

Женщина неожиданно зажмурилась и заплакала, и туг я услышала другой голос:

— Не плачьте, Марина, это бывает, пройдет. Не надо сейчас волновать больную.

Мне очень хотелось посмотреть на того, кто говорил, но я не могла повернуть головы.

— Пить, — только и смогла прошептать я и снова погрузилась в небытие.

Я еще долго приходила в себя. Потом, когда память вернулась ко мне, я узнала, что меня сбила машина, но водитель оказался человеком порядочным, не уехал, а сам отвез в больницу. В больнице я, оказывается, пролежала в коме три месяца. За это время случилось многое.

Во-первых, арестовали Пафнута. Его взяли на границе с товаром — он вез крупную партию героина. А когда стали раскручивать дело, всплыло его участие в убийстве моего мужа и отца — сохранились отпечатки пальцев на ноже, которым он убил Григория. На следствии Пафнут мое имя не упоминал, поэтому меня не трогали. Он все взял на себя. Услышав эту новость, я с облегчением вздохнула — сама я вряд ли решилась бы сдать Пафнута. По совокупности ему дали двадцать лет, из тюрьмы он мне не писал. Много позже я узнала, что он неоднократно пытался бежать, и при очередной попытке его застрелили.

Во-вторых, ребенка мне сохранить не удалось. Узнав об этом, я окончательно поняла, что с Романом у меня ничего не выйдет. Теперь только одно тревожило меня: на что я буду жить? Но именно с этой катастрофы и началась в моей жизни волшебная сказка.

Человек, который меня сбил, оказался владельцем художественной галереи. Узнав от Марины, что я когда-то рисовала, он попросил показать ему мои работы. А так как я была в коме, то Марина, на свой страх и риск, взяла пару моих картин и принесла Алексею Николаевичу — так его звали. В числе прочих Марина захватила и ту картину, которая была написана в день смерти Андрея — рама окна, глаза и капли дождя на стекле. Вот с этой картины все и началось. Алексей Николаевич повесил ее у себя в галерее, и в тот же день на нее нашлись два покупателя…

Вскоре я полностью доверила ему ведение всех дел. Кроме того, я снова стала рисовать. Доктора были только рады, считая, что подобная терапия ускоряет выздоровление. Картины получались у меня несколько угловатые и мрачные. Я как бы выплескивала на полотно все то, что пережила за последние годы. Сама я свои картины не любила, считала депрессивными, но на Западе неожиданно попала в струю — теперь модно было писать в такой манере, и за короткое время мы на пару с Алексеем Николаевичем сколотили приличное состояние. Вопрос «на что я буду жить» больше передо мной не стоял. Я купила участок земли на окраине Москвы, построила дом, сына определила в престижную школу при Московской капелле мальчиков — у Виктора обнаружились способности к пению и абсолютный музыкальный слух. Марина, моя подруга, стала моей помощницей, исполнительным директором. Мы содержим с ней ту самую галерею, которой владел Алексей Николаевич. Он, к сожалению, умер в прошлом году от пневмонии. Это был единственный мужчина в моей жизни, который делал мне только добро. Он был для меня настоящим мастером, многому научил и передал свое дело. Сейчас, когда мне тридцать три, я могу смело сказать: я больше никогда не буду нищей. Но один вопрос не дает мне покоя: буду ли я когда-нибудь счастливой? А вы, профессор, знаете формулу счастья?..

Часть вторая

Формула счастья

Глава 1

Владимир принадлежал к тому редкому сообществу людей, которым работа доставляет радость. У него не было мучительных состояний, связанных с поиском себя или смысла жизни. Его работой были люди. Ему нравилось распутывать людские судьбы. Помогая людям обрести себя, найти свою дорогу в океане житейских страстей, он получал истинное удовольствие, ибо видел результат своей работы. Его неожиданная популярность среди коллег объяснялась просто. Он принадлежал к той редкой категории психоаналитиков, которые не отвечают сразу на вопрос: «Что делать?», а задаются поначалу другим: «Зачем это делать и к чему это приведет?» Иными словами, Владимир предлагал своему клиенту не рыбу, а удочку. Он вовремя понял, что нужно не просто утешить и дать совет, но рассказать о действии тех или иных законов психологии и предложить различные варианты выхода из ситуации. Больше всего ему нравились люди, которые стремятся быть в жизни лидерами, желают лично контролировать ситуацию и хотят знать, на какие именно грабли они в очередной раз наступили.

Как раз к этому типу и принадлежала его очередная пациентка — Светлана Залесская. Владимир по роду своей деятельности часто встречался и работал с людьми искусства. В основном к нему обращались в период невостребованности, да оно и понятно — зачем человеку, к которому пришла удача, копаться в себе? Все его силы направлены на то, чтобы схватить удачу за хвост… Тем интереснее был случай Светланы. Забавно, что он не раз видел ее картины, но не догадывался, что она и Лана Светлова — одно лицо, что Залесская и есть та самая художница, которая перевернула художественный мир столицы с ног на голову. Она заставила не просто говорить о себе, но и уважать себя, ибо ей удалось совместить в себе творческое начало и коммерческие способности. Светлана Залесская не просто рисовала интересные картины, она их успешно продавала. И имя Ланы Светловой стало популярным в модных кругах.

Ее успех был тем более очевиден профессору, что теперь он знал, через какие тернии пробивался этот талант. Ведь не секрет, что стартовые возможности у всех людей разные, но к финишу приходят порой далеко не самые одаренные, но всегда самые упорные. А упорство было отличительной чертой Залесской. Оставалась самая малость: понять, почему ее жизнь сложилась так, а не иначе и как найти то состояние, в котором пациентка чувствовала бы себя счастливой. А проще говоря, найти для нее формулу счастья.

Им требовалась личная встреча. Владимир набрал номер Светланы, в ответ услышал спокойное:

— Слушаю…

— Это Владимир Павлович, я…

— Я узнала вас, профессор, я ждала вашего звонка.

— Мне необходимо встретиться с вами.

— Не думаю. Я пришла к выводу, что поторопилась с обращением к вам. У меня все хорошо… — и она положила трубку.