Психолог для дракона - Елисеева Валентина

Дракону опять не понравятся ее вопросы.

«Ничего, прорвемся!»

Лера отважно распахнула двери и вошла. Угрюмый клиент сидел на своем месте и буравил ее неприязненным взглядом.

— Как прошло твое утро? — прощебетала Лера. — Прекрасная погода, солнце теплое, все условия для отличного настроения, как считаешь?

— Считаю, что есть все условия перестать мне «тыкать», — мрачно ответили ей.

Лера оторопела. Она молча прошла к столу, сложила на него бумаги, села перед клиентом и спокойно напомнила:

— Вы сами предложили перейти на «ты». Вчера, когда вы приходили со своим мечом. Если за ночь ваше желание изменилось — не проблема, вернемся к официальному стилю.

Золотого Дракона так перекосило, что догадка не заставила себе ждать, и Лера процедила, грозно прищурившись:

— Переход на «ты» предполагался односторонний? Забудьте. Или мы оба обращаемся друг к другу как равные, или держимся на «вы». При посторонних предлагаю второй вариант, но опять-таки — на взаимной основе.

— Равные?! На взаимной основе?! — мигом озверел дракон, и Лере быстро предоставилась возможность испытать свою новую рабочую гипотезу.

В разуме Леры противостояние дракону перешло на Другой уровень.

«Ага, здравствуй, змейка. У-у-у, какая ты страшная, но ведь сытая, да? И ты похожа на мою Виру: у тебя красивые золотые глаза».

Воображаемая змея немного прибалдела и приспустила раздутый капюшон. Чувствуя нарастающее давление в висках, Лера изо всех сил старалась этому давлению не сопротивляться, и боль была приглушенной. Требовалось сосредоточиться на змее, готовящейся к броску. Удар! Клыки впились в подставленную руку, и Лера ухмыльнулась:

«Вакцина, детка!»

В этот раз фантомной боли от укуса не было. Змея предприняла еще одну атаку, целя в лицо, в глаза, и Леру начал затоплять страх.

«Ты сыта! — мысленно закричала она. — Сыта и хочешь спать! Ты лежишь в террариуме и не можешь выползти!»

Мысли начали путаться. Она бессознательно попыталась отшвырнуть от себя змею, но тут же накатила дикая боль, и Лера вновь сдалась, падая на пол и подползая к своему хозяину.

Прошло время…

— Я так понимаю, что сегодняшнее утро у вас с самого начала не задалось, не стоило и спрашивать о том с порога, — кряхтя, сказала Лера, поднимаясь с пола.

Ей молча протянули традиционный бокал с бордовым вином, который она привычно выпила залпом. Гленвиар столь же молчаливо проявил галантность: подвел ее не к стулу, а к креслу у камина, усадил и принес свой стул. Лера откашлялась, возвращая голос, и поинтересовалась:

— Сколько времени я продержалась до того, как начала кричать?

— Целых три минуты. У вас потрясающая выдержка — мало кто способен молчаливо терпеть боль так долго.

«О, он не знает, что боли не было? То есть моя новая рабочая гипотеза — это реальное ноу-хау в этом мире? Сей факт вдохновляет! Если хочешь добиться того, чего никогда не бывало, то должен делать то, что никто до тебя не делал».

Лера приободрилась и одарила клиента сияющей улыбкой. Ах, какая она умница! Придет в свои комнаты — обязательно поцелует Виру. Пусть та цапнет ее за губу — она переживет, а потом и фантомная змея таким налетом ее не устрашит.

Гленвиар долго смотрел с любопытством и наконец не выдержал:

— Чему вы улыбаетесь? И что такое бормотали себе под нос, пока не рухнули на пол? Что-то вроде: «Сыта, уже сыта! Ты сыта и между нами стекло».

— О, не обращайте внимания, — отмахнулась Лера, — это рабочие моменты. Вчера же условились: если будут заметные сдвиги к лучшему — расскажу. Давайте поговорим о вас.

— В какой момент мое сознание полностью отключается и насколько трудно контролировать себя после? — хмыкнул Гленвиар.

— Нет, я изменила тему консультации. Сочла, что бесполезно обсуждать рефлексы, поскольку человеку с ними никак не справиться. Я уверовала в невозможность сопротивления дракону и смирилась с этим фактом, так что не буду вас больше мучить неприятными, глубоко личными вопросами.

Гленвиар замер. Лера отказывается от попытки его осчастливить? Соглашается, что это невозможно? Несмотря на то, что он давно ждал этого признания и не сомневался, что оно непременно рано или поздно последует, его неразумное сердце защемило от мимолетной острой боли. Неужели в глубине души он все-таки позволил себе надеяться? Глупо. Он всегда знал, что чудес не бывает, ни в одном из миров волшебные феи не живут, следует рассчитывать только на себя и на немногих верных соратников, на их профессиональное мастерство. Лера, безусловно, тоже специалист, но специалист человеческий, он же сам об этом вчера думал, а теперь и она это поняла.

Последняя надежда не оправдала себя, как и все предыдущие. Что ж, он смирился со своей судьбой еще три года тому назад, когда стоял над могилой своей невесты. Когда принимал из рук убитого горем Красного Дракона искореженный, уничтоженный посмертным взрывом магии родовой артефакт, зачарованный им для Илии: обручальное кольцо. Кольцо такое же разбитое, оплавленное и лишенное магических сил, как он сам. Он так и не удосужился наложить свою магию на другой артефакт, готовясь к приездам человеческих невест, — он не настолько верил в затею Эриаса. Правильно не верил. Ну, ему было приятно познакомиться и пообщаться с Лерой, она показала себя достойной представительницей человечества и стойко держалась до конца, пока не поняла окончательно, в какую безнадежную аферу втянул ее главный советник. Он прикажет придворному лекарю осмотреть ее сына и выяснить, можно ли его вылечить в их больницах.

Гленвиар поднялся и произнес:

— Спасибо, что попытались, Лера, было приятно иметь с вами дело, извините, если что не так. Теперь, когда вы признали, что миссия спасения дракона не удалась, вы вернетесь в свой мир? Я не буду принуждать вас к выполнению договора, заключенного на магии, позволю расторгнуть его по обоюдному желанию.

Лера изумленно перебила его рассуждения:

— Что?! Миссия спасения не удалась? С чего вы это взяли?

У нее только-только дело сдвинулось с мертвой точки, а он — не удалась! Да ради сына она всех змей террариума в своей комнате поселит и будет спать с ними в одной постели, а потом всех невест в этот гадюшник уложит, а он — не удалась!

Гленвиар растерялся:

— Вы сказали, что сопротивление мне невозможно, что вы с этим смирились и перестанете заниматься моей проблемой.

— Чепуха, заниматься не перестану точно, меня не учили бросать в беде своих клиентов! Что смирилась с невозможностью сопротивления — верно, поэтому нужно отказаться от не оправдавшей себя методики и перейти к новой.

— К новой? — переспросил потрясенный Гленвиар. У этой ненормальной какие-то новые «методики» имеются? Что-то ему самому страшно становится…

А драконьему сердцу страшно не было — оно пустилось вскачь, посылая по венам пенящиеся пузырьки радости и облегчения: Лера не отступилась от идиотской затеи со счастьем, она еще верит в благополучный исход. Ему захотелось словесного подтверждения этой веры:

— Думаете, новая методика сработает лучше прежней?

— Да, есть веские основания полагать, что так и будет. Сегодня я продержалась три минуты — в следующий раз планирую простоять дольше.

«А потом и вовсе перестану обращать внимание на ваши ментальные атаки, — понадеялась про себя Лера. — А что? Привыкну к змеям, буду радостно распахивать объятия при их появлении и мило чмокать в обе чешуйчатые щечки. Учитывая, что меня сейчас не тошнит и не трясет при таких фантазиях, — дело это верное!»

— Вы продержались благодаря какой-то методике?! Я предполагал, что только из-за силы воли.

— О, не буду отказываться от комплиментов моей силе воли, но без определенной технологии она была бы бесполезна. Гленвиар, присядьте и поведайте мне, что вы знаете о своем влиянии на человека: жертва ваших рефлексов всегда боится одного и того же?

Вопрос был задан Лерой не из пустого любопытства: если она победит боязнь змей, то не придет ли на смену нечто другое? Иных фобий она за собой давно не замечала, но ведь у любого человека имеются и вполне нормальные, объективные страхи: страх за жизнь своего ребенка, например. Вдруг вместо змей она начнет видеть умирающего Алешу?!