Безудержная любовь - Мелани Харлоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не то чтобы я мог себе это позволить.
Мое второе впечатление было таково: чтобы жить здесь, нужно потратить чертову уйму денег. У этого дома наверняка был бассейн на крыше и подземный винный погреб. На парковке наверняка полно "Ленд Роверов" и "Порше". Мой пикап, гордо заявлявший о своей принадлежности к компании TWO BUCKLEYS HOME IMPROVEMENT, был припаркован в гараже на соседней улице за астрономическую почасовую ставку. Как кто-то, чья фамилия не Вандерхуф, мог позволить себе жить таким образом, ума не приложу. Я вспомнил слова Вероники о том, что ей хочется такой сказочной жизни, и подумал, не скучает ли она по ней.
Она подошла к пожилому джентльмену за стойкой консьержа, пока я стоял в стороне, и хотя он, похоже, узнал ее, но не выглядел обнадеженным. — Инструкции мистера Вандерхуфа были очень четкими, — сказал он, — Но я могу позвонить.
Он снял трубку и заговорил слишком тихо, чтобы я мог расслышать, затем поднес трубку к уху. — Конечно, мистер Вандерхуф. Извините за беспокойство. Я обязательно… Что это? — он посмотрел на Веронику. — Ну да, она здесь, в холле. Не хотите ли вы… очень хорошо. Я дам ей знать.
— Можно мне подняться? — с надеждой спросила она.
— Боюсь, что нет, — сказал он, убирая трубку. — Но мистер Вандерхуф согласился спуститься и поговорить с вами.
Ее плечи опустились. — Я не хочу с ним разговаривать. Мне нужна только моя одежда.
— Это лучшее, что я могу сделать, — сказал консьерж с сожалением в голосе. — Мне очень жаль.
— Спасибо за попытку, Уолтер. — Вероника повернулась ко мне, выражение ее лица было подавленным. — Он спускается.
— Я слышал. — я хотел обнять ее, но не сделал этого. Вместо этого я засунул руки в карманы.
— Я просто собираюсь быть рациональной и вежливой, — сказала она, скорее себе, чем мне. — Я собираюсь сохранять спокойствие и быть вежливой. Моя мама всегда говорила, что медом можно поймать больше мух, чем уксусом.
— Я не буду тебе мешать, — сказал я ей. — Но я здесь, если понадоблюсь тебе.
— Спасибо. — Она улыбнулась мне. — Если бы нам не нужно было возвращаться сегодня вечером, я бы отвела тебя в свой любимый стейкхаус и угостила ужином.
Это звучало так хорошо, что я уже собирался сказать, что могу позвонить отцу и сообщить, что завтра меня не будет на работе, когда лифт открылся и из него, грубо расталкивая других людей, вышел подтянутый, спортивного вида парень. У него были развевающиеся на ветру светлые волосы, подбородок, казавшийся слишком большим для его лица, и впечатляющий загар. Он был одет во все белое: белые шорты, белая рубашка Lacoste, белые носки, белые теннисные туфли, белые повязки на запястьях и на голове. Не хватало только ракетки. Я бы, наверное, рассмеялся, если бы во мне не было столько неприязни. Он выглядел как скетч из Saturday Night Live.
— Так, так, так. — он встал, растопырив ноги и положив руки на бедра, и покачался на пятках. — Разве это не моя маленькая чашечка. Передумала, да?
Черта с два, подумал я.
— Привет, Нил, — ровно сказала Вероника. — Как дела?
Он откинул голову назад и слишком громко рассмеялся. — У меня? Великолепно. Только что сыграл три сета в клубе и все их выиграл. Моя подача сегодня была практически безотказной. У меня было десять эйсов.
— Точно. Что ж, звучит неплохо. Я хотела спросить…
— Я знал, что ты вернешься. — глаза Нила сверкнули высокомерием. — Скучала по мне, да?
Вероника вздохнула. — Я вернулась только за своими вещами.
— Какие вещи?
— Моя одежда и…
— Одежда, которую я купил? — он насмешливо хмыкнул. — Она тебе не принадлежит.
— Нил, перестань. Ты же не покупал всю мою одежду.
— То, что стоило носить, я купил. Остальное — мусор. Я уже выбросил его.
У нее отпала челюсть. — Ты выбросил мою одежду?
— Ты здесь больше не живешь.
— Всю? — ее голос надломился.
— Она занимала место. Я только что заказал несколько новых костюмов на заказ, так что мне понадобится шкаф во второй спальне.
Вероника опустила лицо на руки, и я сделал шаг к ней, разрываясь между желанием позволить ей разобраться с этим, как она меня и просила, или вмешаться и испортить теннисные костюмы этого парня. Но через секунду она подняла голову, и слез не было. — Нил, как ты мог? У меня были вещи, которые дала мне мама.
— Твоя мама, которая думала, что ты сейчас счастлива в браке? Как ты думаешь, что бы она чувствовала, если бы была здесь? Разочарование, вот что! — он потряс пальцем перед ее лицом, словно ругая непослушную школьницу.
Я оттолкнулся от колонны, к которой прислонился, и почти двинулся к нему, но в этот момент Вероника перестала изображать вежливость и с яростью уставилась на него, отбив его руку от своего лица.
— Ты сумасшедший! — огрызнулась она. — Она была бы рада, если бы я не вышла за тебя замуж! Ты никогда меня не любил. Ты просто хотел меня контролировать. Ты бы сделал меня несчастной на всю жизнь.
Лицо Нила приняло фальшивое, слишком драматичное печальное выражение. — О, бедная маленькая Рони в своем пентхаусе, с ее шкафом, полным Chanel, и ее Mercedes-Benz! Мне так жаль тебя. — он снова ухмыльнулся. — Скажи правду. Теперь ты скучаешь по всему этому, правда?
— Ни капельки, — ядовито ответила она. — Ты ни черта обо мне не знаешь, если думаешь, что мне есть дело до всего этого дерьма.
Я снова откинулся назад и сложил руки. У нее было это.
— Тогда что ты здесь делаешь? Неужели ты думаешь, что я поверю, что ты пришла сюда в поисках своей старой рваной одежды? — он повысил голос. — Признайся — ты здесь, потому что знаешь, что совершила ошибку, и теперь хочешь меня вернуть.
— Единственная ошибка, которую я совершила, — это согласилась с тобой с самого начала! Я бы не захотела вернуть тебя, даже если бы ты был последним человеком на земле.
— Как хочешь, Вероника, — сказал он с надменным видом. — Но ты не найдешь никого лучше.
Я рассмеялся — не мог ничего с собой поделать.
Нил повернулся ко мне. — И кто же ты такой? — потребовал он. Его глаза сузились, оценивая мои рабочие ботинки и джинсы, а также то, как я лениво прислонился к колонне.
— Я кое-кто получше, — сообщил я ему.
Он придвинулся ближе и положил руки на бедра. — Извини?
— Засранец, я встретил ее три недели назад и скажу тебе прямо сейчас: я знаю ее лучше,
