Лабиринт искажений (СИ) - Филатов Валерий

Рука в перчатке полезла в карман к Диме и выудила паспорт.

— Посмотрим, кто здесь… Ба! Адамов Игорь Витальевич. Что, больно?

Гладышев пытался выдохнуть — да, но только хватал воздух губами, как рыба.

— Давай так, полковник, я тебе возвращаю твой новый паспорт и не забираю деньги. Катись ко всем чертям. Я тебе даже укол сделаю, чтобы ты боль не чувствовал полдня. Сядешь в машину своего убиенного тестя, и вали… Но, взамен, ты мне скажешь, куда дел свои материалы. Я просто проверю их — нет ли там моей физиономии. И не просто проверю, а ты поедешь со мной. Ну, что? Делать укол?

— Да, — еле слышно подтвердил Гладышев. Боль он терпеть не мог физически. Никакую.

— Тогда говори, где спрятал.

— Сначала… сначала укол, — пытался торговаться Дима, но безуспешно — боль пронзила тело в очередной раз. — Всё, всё… тайник в погребе на Иркиной даче. За банками с вареньем…

— Ключи от дачи?

— В кармане шинели…

Рука пошарила в кармане и вытащила связку ключей.

— Ну, вот…

Раздался хлопок и звяканье стреляной гильзы по полу. Гладышев почувствовал нестерпимую и удушающую боль, и чувствовал её ещё долгую минуту.

Рука в перчатке положила паспорт ему в карман, потом вложила пистолет в мертвую ладонь второго секретаря. Пистолет Гладышева был положен уже в его мёртвую ладонь.

— Тесть с зятем не поделили большие деньги…

Для пущей убедительности была разорвана пачка сторублёвок и купюры разбросаны по полу.

— Теперь в горком? — попытался уточнить Хмель, когда они с полковником вышли из здания ГАИ.

— Нет, — на ходу поменял план Ткачёв. — Едем в морг.

— Зачем?

— Осмотрим убитых тобой и моими коллегами агентов иностранных спецслужб.

— Ты тоже принимал участие…

— Хмель, не спорь! Правда, я не знаю, где в этом городе морг. Давай спросим?

Полковник остановил пробегающего мимо инспектора ГАИ.

— Сержант, не подскажете где тут у вас морг?

Инспектор от такого вопроса чуть не свалился без чувств.

— Улица Лазо, дом три, — отчеканил он и припустил обратно в здание.

— Ты знаешь, где это? — Ткачёв взглянул на Хмеля, выпучив глаза.

Агент потерял терпение.

— Андрей, хватит уже паясничать. Или ты с ума сходишь?

— А как тут не сойти с ума?! За четыре дня я навидался трупов больше, чем за всю свою прошедшую жизнь. Настрелялся вдоволь, потерял оперов, ставших мне близкими друзьями и застрелил женщину, которая мне нравилась и меня кормила… И тебя тоже, между прочим. А ещё — всё руководство этого города можно смело посадить. Начальник ГУВД в бегах, начальник ГАИ … ну, это опустим, а на первого и второго секретаря горкома партии столько материала, что Феликса Идмундовича, наверное, в гробу перевернуло! Руководитель закрытого ОКБ бросается на меня с заточкой! И это я ещё про прокурора города не говорю, который наглым образом порвал в клочья моё служебное донесение. Это что за город такой?! Это я в какую страну попал? В страну победившего социализма?!

Хмель прижал Ткачёва к себе и заткнул ему рот.

— Андрей, тише. Не кричи.

Агент понимал, что у полковника нервный срыв. Он усадил Ткачёва в машину и помчался по городу в поисках морга. Притормозив у магазина «Пиво-воды», купил бутылку дорогущего коньяка «Москва», немало удивившись, что в этом городе такое можно купить.

— Что это? — полковник не удержался от риторического вопроса.

— Пей, — скомандовал Хмель. — Только не всё сразу. Надо же, мне в магазине подсказали направление к моргу!

Патологоанатом — полный, высокий мужик в огромных очках, хмуро проводил их в холодильник для трупов.

— Сегодня смертушка собрала хороший урожай. Я такое в первый раз вижу…

Ткачёв осмотрел тела убитых налетчиков. Долго стоял над Марией, что-то нашептывая самому себе, потом обернулся к Хмелю.

— Я не вижу тут ещё одного персонажа — моего тёзку из кафе «Ландыш».

Хмель попытался возразить.

— А если твой тёзка не при делах?

Полковник ладонью подозвал агента.

— Ты видишь тут того бармена, что скручивал тебе руки во время твоего посещения?

— Да, — Хмель указал на тело, — вот он.

— Тот Андрюша, сказал мне, что они работают сутки через трое. Получается четыре бармена и хозяйка кафе, — Ткачёв указал на Марию. — Откуда она брала такую вкусную еду? Я особо не замечал, чтобы она дома стряпала. Сколько бы мы не разговаривали в доме, я постоянно поглядывал на окна дома Марии.

— Я замечал, — кивнул Хмель. — Иногда ты долго смотрел.

— Так вот. Мария проговорилась всего один раз, когда спросила у меня — насколько долго я пробуду в Зареченске. Тогда я подумал, что у неё возникли ко мне чувства, и она жалеет, что времени остается мало. Но в разговоре со вторым секретарём… помнишь?.. он сказал, что официально хозяйкой, то бишь, директором «Ландыша» числится его дочь — Ира. Кстати, жена Гладышева. А эта Ира, наверное, в кафе была всего пару раз. Но Шмелёва не просто так организовала это заведение и заказала оборудование. И случайный человек в кафе устроиться на работу не мог. Шмелёва знала Марию, а Мария знала Шмелёву. Тут есть ещё какой-то фактор, но о нём может знать Гладышев и бармен Андрюша.

— Думаешь, бармен и есть Главарь?!

— Нет. Главарь — она, — полковник показал на мертвое тело Марии. — Мой приезд не был для них неожиданностью. Об этом знали многие — Козырев, Гладышев и ещё куча народу. Твое появление здесь, вернее, то, что тебя не было на третьем нападении, спутало им все карты. Они думали, что убрали всех агентов КГБ. Перенаправление маршрута третьей инкассации сыграло не на руку, позволив тебе легализоваться в городе под прикрытием. А мой приезд только подтвердил, что в Зареченске агентов КГБ не осталось.

— Почему тогда Главарь сама пошла на ОКБ? Почему бармен остался вне сражений? Лишний ствол им бы явно не помешал.

— У бармена была какая-то другая задача. Какая — это я пока не знаю.

— Хорошо. А как они тогда собирались уничтожить ОКБ? Взрывчатки в машине ГАИ не было…

— Этого я пока тоже не знаю. Но, думаю, Маша именно об этом и хотела мне сказать. Вот что, надо звонить генералу и просить в Зареченск людей. Мы вдвоём просто не сможем поймать бармена и раскрутить все детали деятельности группы иностранной разведки. Нам нужно ещё два дня. И пусть экспертов ещё пришлют. У здешней прокуратуры нет ни оборудования, ни грамотных людей для проведения экспертиз. И кто-то же должен возглавить ГУВД! Ни начальника, ни оперов… Как работать?!

— Ладно, не начинай… Твои предложения — что нам делать сейчас…

— Едем на Советскую, а заодно и пошарим у Марии в доме.

— А Гладышев?

Полковник на секунду задумался.

— Если он ещё живой, то мы его возьмём. Давай-ка, заглянем в прокуратуру. Возможно, они что-то нам подскажут. Фактов собрано навалом, но что-то я упустил…

Они вышли из морга и направились к машине. Хмель хотел предложить Ткачёву попрощаться с убитыми операми, но измученный вид полковника, его жадные глотки коньяка и наморщенный в раздумьях лоб, навели агента на мысль, что с прощанием надо повременить.

— Давай только предположим, — Ткачёв вытер губы рукавом. — Что у них была задача изъять документацию ОКБ и уничтожить инженеров. Но теперь мне не кажется это логичным. Зачем уничтожать инженеров, а вдруг что-то будет в чертежах непонятно. У кого тогда спрашивать объяснений? Правильно, у руководителя ОКБ. Этого Вадима Марковича, что прыгал на меня с заточкой. Но зачем он это делал?!

— Чтоб тебя убить, — развел руками Хмель. — Что тут непонятного?

— Я не об этом, — отмахнулся полковник и опять глотнул из бутылки. — Зачем он так себя подставлял? Мог бы уйти со всеми в убежище. И почему твой долговязый очкарик мне ничего не сказал про руководителя? Я ведь с ним на крыше стоял и нас никто не слышал. Тут что-то не вяжется вся эта картина!

— Андрей, я тебе ничего подсказать не могу, — огорчённо сморщился агент. — У меня просто мозгов не хватает.

— Мозги… мозги, — ворчал полковник, усаживаясь в машину. — Поехали в прокуратуру.