Вслед за луной - Линда Кук

Паэн поднялся со скамьи и ощупью пробрался между рядами скамеек к корме, где двое дюжих мужчин крепко вцепились в рулевое весло. На долю этих людей выпала самая трудная задача — удерживать огромное весло над зеленой поверхностью воды и поднимать его всякий раз, когда судно неуклюже переваливалось через гребень вала и стремительно падало вниз, чтобы его не вырвало из их рук и не унесло в море. Если бы рулевое весло сломалось или матросы не сумели удержать судно под прямым углом к набегавшим волнам, последствия могли бы оказаться самыми печальными.

Отсюда, с кормы, нос корабля казался таким маленьким и хрупким, и если он хотя бы в одном месте даст течь и морская вода хлынет внутрь…

Паэн направился к каюте, на ходу бормоча извинения, когда ему случалось наступить на ногу кому-нибудь из гребцов. Джоанна спала в той же позе, в какой он ее оставил, однако ее недавняя бледность уже прошла. Если он уговорит ее съесть побольше хлеба и выпить побольше воды, ей не страшна будет морская болезнь.

— Джоанна… — пробормотал Паэн. — Проснитесь, Джоанна.

Теперь ее глаза казались зелеными — зелеными, как море.

— Что-нибудь случилось? — испугалась она. Паэн подтянул к себе сумку с провизией и нащупал в ней завернутую в ткань буханку хлеба.

— Ешьте, — произнес он. — Вам надо есть как можно чаще, чтобы не свалиться от морской болезни. Джоанна кивнула и села.

Паэн развернул ткань и вдруг с неприятным ощущением подступающей тошноты обнаружил, что достал из сумки сыр.

— Это не хлеб, — пробормотал он.

Она подняла на него зеленые глаза и улыбнулась.

— Что ж, тогда я отведаю сыра.

— Нет. Хлеба.

Джоанна взяла у Паэна сыр и, положив на колени, развернула ткань, в которую он был завернут. Затем, вынув из-за пояса маленький кинжал, принялась нарезать золотистую массу на куски.

— Погодите. Хлеб лучше…

— Ваши друзья тамплиеры делают превосходный сыр. Я никогда не пробовала ничего вкуснее. — Джоанна отрезала толстый ломоть и протянула его Паэну.

— Нет, — скривился он.

— Здесь его более чем достаточно, чтобы…

— Нет, — повторил Паэн и опрометью выскочил из каюты, чтобы вобрать в свою тяжело вздымавшуюся грудь немного свежего морского воздуха. Он все же успел ухватиться за поручень, свесив голову через край. Сквозь щелочки прищуренных глаз он видел зеленую морскую воду, обтекавшую корпус корабля, и переднее весло, мелькавшее то вверх, то вниз в темпе более быстром, чем резкая пульсирующая боль у него в висках.

Чья-то рука легла ему на плечо, а другая потянулась к его запястью.

— Назад! — рявкнул Паэн. — Иначе я могу заблевать вам все лицо. Если вы хотите помочь, лучше смотрите внимательнее за женщиной, чтобы она ненароком не упала в море. — Он сделал последний отчаянный вдох и зажмурил глаза.

— Она не упадет в море, если только вы сами ее туда не отправите, — раздался рядом твердый голос Джоанны Мерко.

— Убирайтесь! — с трудом выговорил он. Она провела по его щекам куском ткани, смоченной в пресной воде, и вытерла ему лоб.

— Ну же, давайте, — обратилась к нему Джоанна. — Я буду рядом.

Словно издалека до Паэна донесся кашель одного из гребцов. Он резко отстранил от себя Джоанну, с наибольшей скоростью, на какую только был способен, ринулся на противоположный борт судна и оставил весь свой завтрак на гладкой поверхности моря. Затем набрал в рот воды из бурдюка, который кто-то сунул ему в руку, и сплюнул ее вниз. Влажная ткань снова легла ему на лоб.

— Почему бы вам не прилечь? — предложила Джоанна. — Я помогу вам добраться до каюты.

— Я не шучу, — процедил он сквозь зубы.

— О чем вы?

— Убирайтесь! — прошипел Паэн. Взгляд его был прикован к куску ткани у нее в руках. — Клянусь грязной мошной святой Елены, это обертка от сыра!

— Нет. Вы ошибаетесь…

— Это обертка от сыра, будь он трижды неладен!

— Нет, Паэн. Сыр здесь ни при чем.

— Неужели вам так уж необходимо произносить это слово вслух? — простонал он.

Тошнота постепенно отступала, и перед взором Паэна снова предстало лицо Джоанны — румяное, как лепестки розы, и здоровое, как у деревенской молочницы в середине лета.

— Я мог бы возненавидеть вас за ваш румянец и бодрый вид, — проворчал он, — Знаю, — усмехнулась она. — А теперь, может быть, вы вернетесь в каюту?

Паэн покачал головой.

— Скверная мысль.

— Если хотите, я выброшу сыр.

— Умница. Вы просто умница, Джоанна.

Для них было большой удачей, что они находились на борту корабля тамплиеров, команде которого, по словам Амо, они могли полностью доверять. Если бы кто-нибудь из этих людей пробрался в каюту, чтобы похитить вдову Мальби, у Паэна едва ли хватило бы сил поднять меч на ее защиту.

У него почти не осталось воспоминаний ни об этом дне, ни о долгой ночи, которая за ним последовала. Несколько раз он просыпался и видел, как слабый луч заходящего солнца проникает сквозь узкое окошко в каюту, после чего он оказывался в полной темноте. И каждый раз Джоанна Мерко была рядом с ним, держа наготове бурдюк с водой и накрыв их обоих его плащом, чтобы согреться.

Когда уже на заре Паэн снова открыл глаза, ветер сменился на попутный и, чтобы поймать его, на корабле был поднят огромный полосатый парус. Прямо на скамейках под заткнутыми пробками уключинами весел спали гребцы, а сами весла, блестевшие от морской соли, были сложены в строгом порядке в единственном проходе между рядами скамеек. Место возле руля уже заняли другие матросы, такие же рослые и крепкие, как и двое первых, которые прилагали все силы, чтобы удержать галеру прямо по ветру.

— Где мы?

— В стороне от крупных островов. Пока вы спали, поднялся ветер, и гребцы, свернув на восток, оставили весла, чтобы пройти как можно дальше под парусом. И еще я видела костры. Большие костры, которые разжигают на берегу для того, чтобы корабль не налетел на скалы.

Паэн поднес руку ко лбу.

— А я все это проспал!

В тесном, темном пространстве каюты раздалось приглушенное ругательство.

— Прошу прощения, — поспешно добавил он. — Я никак не ожидал, что просплю так долго.

— Напротив, этого следовало ожидать, — ответила Джоанна. — С тех пор как мы оставили Рошмарен, вы спали лишь урывками. А после того как Матье нас покинул…

Он выдавил из себя улыбку, несмотря на то что голова его раскалывалась от боли.

— После того как Матье нас покинул, я был бы круглым болваном, если бы проспал наши с вами ночи.

Она поднесла к его губам мех с вином и торопливо поправила плащ.

— Можете говорить, что вам угодно, но даже бравый наемник иногда нуждается в отдыхе, и я была рада тому, что вы наконец-то смогли выспаться как следует.