Полярная фактория - В. Козлов

В смысле погоды турнэ Ануфриева по Северному Ямалу пройдет, конечно, в лучших условиях, чем зимняя поездка Шахова.

21 апреля после недельных заморозков, доходивших до 20°, наступила оттепель. Солнце, южный теплый ветер, с крыш капает, снега тают, вершины холмов обнажаются.

25 апреля Ануфриев уехал в об’езд чумов, взяв направление на Дровяной мыс.

Удивительно до чего не сходятся статистические сведения различных официальных исследователей относительно численности кочевого туземного населения на Ямале.

Евладов определяет количество хозяйств в 693 единицы. Шахов исчислял количество чумов, кочующих на полуострове в 150. Большинство на севере — 100 чумов, и лишь 50 на юге. Он уверял, что и это число значительно больше обычного, составляющего 70—80 чумов. Об’яснял такое увеличение сравнительно с прошлыми годами, тем, что туземцы — кулаки с Малого Ямала и из других тундр — двинулись сюда, спасаясь от контрактации. А цифры Ануфриева больше чем в два раза превышают шаховские. По его исчислениям на Ямале в настоящий момент 320 чумов. Они распределяются по своему социальному положению на три группы: бедняков, середняков и кулаков.

Бедных малооленных хозяйств — 150, середняцких 135 и кулацких 35. Впрочем, он считает, что цифры Евладова приблизительно совпадают с его данными, так как в одном чуме сплошь и рядом два хозяйства.

Бедняком здесь считается тот, у которого не свыше 300 голов оленей.

Малооленные бедняки иногда имеют не больше 100 голов. С меньшим стадом на Ямале нет.

В здешних условиях меньшее число не дает возможности каслаться с чумом — кочевать.

Середняк имеет от 300 до 600—700 голов. Выше идут кулаки.

У нас на Большом Ямале чересчур богатых хозяйств нет. Лишь 2—3 чума имеют до 2000 оленей. Большинство кулачества располагает стадами в 700—1200 голов.

На Малом Ямале есть оленеводы-туземцы, насчитывающие до 5—6 тысяч. Они известны поименно, о них далеко идет слава.

Бедняки контрактации не подлежат.

При определении мощности зажиточных хозяйств принимается во внимание не только оленность, но и иные запасы — пушнина, рыба, жир, оленье сырье, запасы одежды и т. п.

Если исчислять середняков в числе 135 чумов, а за среднее взять нижесреднюю цифру 400 оленей — это даст общий итог середняцкого стада на Ямале в 54.000 голов.

Кулацкие чумы в количестве 35, считая в среднем по 900 голов на чум, имеют в общем 31.500 оленей.

Таковы контрольные цифры, согласно данным Ануфриева.

Хотя мне точно неизвестна статистика, из которой исходил округ, давая задание на контрактацию в общем плане по Ямалу в количестве 6 900 голов, но надо считать эту цифру отнюдь не вздутой. Это меньше 10 % общего числа ямальских оленей, исчисляющихся в 85.500 голов.

10 % для туземца совершенно приемлемая норма. Для кулака даже 20 %.

3 мая вернулся из поездки Ануфриев. Сообщенные им результаты контрактации несколько не вяжутся с приведенными мною контрольными цифрами. Ему удалось подписать на 2500 голов, что составляет около 35 % задания.

Это бы еще ничего, но то обстоятельство, что по его словам у большинства хозяев законтрактовано значительно больше 10 % — окончательно путает цифры.

Такой несуразный процент контрактации способен окончательно запутать всякую математику.

Ясно, что огромное число чумов сумело ускользнуть от оленезаготовителя.

Он говорит о двух чумах, ушедших от него, заметших свои следы в тундре. Но дело не в двух чумах. Не попало в контрактацию минимум 70—75 % ямальского стада. Где они обитают, где кочуют и куда скрылись?

Или же абсолютно неверны его сведения о числе чумов, и о количестве оленеводов середняков и кулаков.

5 мая на рассвете Ануфриев выехал в район — в Новый порт с докладом о результатах оленезагозовок. Как-то его там встретят? Ему, конечно, удалось сделать многое, сравнительно с ничего не достигшим Шаховым и, Кабановым. Но 36 % плана — это даже меньше полдела. Если эти цифры точны, на чем он упрямо настаивает, то, конечно, дело не сделано.

ПОСТУПЬ ВЕСНЫ

А весна уже и здесь, близ Ледовитого океана, идет неуклонно и настойчиво. Солнце круглые сутки. На припеке тает.

К началу апреля прекратились северные сияния — слишком, много солнца и почти нет темноты.

12 апреля прилетели снегири. Их писк на чердаке уже ясно говорит, что весна не за горами.

Их опередили только белые куропатки, прилетевшие 5 апреля.

Но так как снегири в роде воробьев держатся близ хаты, то они как-то больше чувствуются и сильнее напоминают о близости весны. 17 апреля прилетели полярные ястреба, по-ненецки „геер“ — большая хищная птица, исключительно полярная. 20 апреля — прилет чаек. А на следующий день 21 мы услышали в выси лет гусей — их крик.

Гуси летят косяками по 30—40 штук, держатся высоко-высоко и приветствуют ямальскую землю громким гоготом.

Вслед за гусями низко и тяжко летят утки. За ними разных пород гаги, гагары и прочая водяная дичь. Раз они прилетели — значит, близко вода.

Она пока капает с крыш, идет в туманах и дождях. Бураны с морозом уже редкость. Снег больше мокрый, вперемежку с дождем. Наносы и горы вокруг хаты заметно тают и уменьшаются на глазах.

В быту нашем также события, иные заранее известны и рассчитаны, другие неожиданны.

Родила жена рабочего. Это, конечно, предвидено. Но родила человека в 2 фунта весом чуть живого — это сюрприз. Прожил 2 дня и положил начало русскому кладбищу на Ямале. Ему поставили памятник пока из снега, украшенный и возглавленный прекрасной яркой звездой.

Весной вместо снега сложим мавзолей из мха и дерна, все с той же звездой.

С 16 апреля вновь затопили товарную хлебную печь. Дорофеева вернулась со второй фактории и выпекает 4 печи в сутки — в общей сложности свыше 25 пудов хлеба.

Для туземцев хлеб в настоящее время играет большую роль Они запасаются по 20—30—40 пудов на каждый чум, так как уходят от фактории далеко на летние промысла. Летом передвижение по тундре на нартах тяжело.

Если бы печь выпекла не 25, а 50 пудов, весь хлеб разошелся бы без остатка. Спрос огромный.

На топливо отрыли бревна, спилили концы маток на чердаке, посбирали доски, жерди, разбросанные по двору.

Разобрали два фундаментальных простенка, делавших в сенях кладовую.

Каждая найденная щепка идет в ход.

И все с большой настойчивостью мысль тянется к торфу. Вопрос о разработке торфяных пластов во что бы ни стало надо поставить на очередь.

Разрешение топливного кризиса в высокой степени упростит жизнь фактории, создаст совершенно новый товарный фонд, оборотное значение которого нам трудно пока-что даже учесть.