Осколки памяти - Наталья Ефремова

Ну да, это Кристине было прекрасно известно: все, что хоть на капельку выступало за рамки приличий и всеобщих ожиданий, у ее матери было «некрасиво».

– Значит так, я никуда не поеду, – ответила она твердо. – Придумайте что-нибудь. Скажите, что у меня учеба, что у меня подготовка в университет, что я заболела. Не поеду я, делать мне там совершенно нечего, на этом юбилее.

– Там будет Алекс, сын Роберта, очень милый ма… юноша, – в голосе матери послышались умоляющие нотки. – Гарднеры безумно им гордятся. Он изучает в Принстоне право, подает большие надежды. Летом ему предстоит лететь в Нью-Йорк на практику, а пока он…

– Стоп! – бесцеремонно перебила ее Кристина. – Погоди, я что-то не поняла, причем здесь какой-то милый юноша, подающий надежды? Вы что, сватать меня едете что ли?

Этот разговор начинал ее раздражать. Ничего себе, подыскали ей какого-то там студента юридического и думают, что дело сделано. А кто бы поинтересовался ее мнением?

Оливия порозовела, аКристина бунтовала, энергично жестикулируя:

– Обалдеть! Мам, вы совсем… Ну, вы даете! Подумать только! Мы в каком веке живем, а? – она перегнулась через подлокотник, подняла упавшую книгу и выразительно помахала ею для демонстрации разницы в эпохах и нравах. – Ведь не станете же вы утверждать, что Гарднеры тоже там что-то себе навыдумывали на эту тему?

Миссис Риверс поджала губы и ничего не ответила на эту тираду.

– Не может быть, – от изумления Кристина даже сбавила тон. – Выходит, так и есть? Что, и они туда же?

Оливия оставила в покое рукава своего тонкого шерстяного платья и зачем-то начала поправлять идеально уложенные волосы, глядя не в лицо дочери, а на ее ноги.

– Мам?

Поняв, что уловка не сработала, миссис Риверс перевела дыхание и предприняла последнюю мирную попытку договориться:

– Кристина, ну пожалуйста, не упрямься, мы вернемся обратно через две недели. Папа завтра же заедет в школу и все уладит, если тебя это так беспокоит. Хочешь, я сама могу поехать с тобой с утра и поговорить с директором. Уверена, мистер Талбот все поймет и пойдет нам навстречу. В конце концов…

– Не нужно. Я сказала, что никуда не поеду. Все! – Металлическим голосом отрезала Кристина.

Ее лицо окаменело, утратив всякое выражение.

– Боже, только не это! – Оливия схватилась за виски.

– Что?

– Я боялась этого больше всего. Вот этого твоего выражения лица! – вмиг забыв о сдержанности, миссис Риверс почти кричала. – Когда у тебя на лице появляется такая маска и голос становится таким… таким…, с тобой совершенно бесполезно спорить, уговаривать, упрашивать. Ты превращаешься в изваяние, и достучаться до тебя просто нельзя.

– Соболезную.

– Что? Господи, как же я не люблю такое твое настроение! Знаешь, в подобных ситуациях у меня возникает ощущение, что мы с тобой поменялись ролями и это не я, а ты ставишь меня на место и отчитываешь за какую-нибудь глупость!

Кристина молча смотрела в потолок, ожидая, когда у матери кончатся слова.

– Давай не будем ссориться по пустякам. Мы едем все вместе, и это вопрос решенный. Думаешь, я не знаю, почему ты отказываешься ехать? Разумеется, дело вовсе не в учебе! Всему виной этот мальчишка, из-за которого ты совсем потеряла голову. Если бы я хоть на минуту допускала мысль, что твое увлечение серьезно, то… Ладно, довольно. Прекрати упрямиться. Я уверена, что ты все объяснишь своему… как его…

Это была ошибка Оливии. Вся последняя тирада, которую не стоило произносить.

Глаза Кристины опасно сузились, она закусила губу от злости, ее ноздри затрепетали, а пальцы сжались в кулаки.

– Мама, – металл в ее голосе резал уши, и Оливия содрогнулась. – Ты прекрасно знаешь, как его зовут и нечего делать вид, что у тебя проблемы с памятью. Ты столько времени потратила на то, чтобы собрать о нем информацию, что наверняка выучила наизусть не только имя. Разве не так? Твое отношение к Нику мне известно, поэтому не старайся лишний раз его демонстрировать, хорошо? Если тебя, конечно, это не затруднит.

– Но…

– Все, мама, мы поговорили, – Кристина встала, чтобы уйти, потому что после такого разговора о совместном ужине не могло быть и речи, но в дверях столкнулась с отцом, который, догадавшись о случившемся, поспешил вмешаться:

– Здравствуйте, мои дорогие! Простите ради Бога, задержался. Оливия, пожалуйста, скажи, что можно накрывать, я не буду переодеваться, только умоюсь. Дай мне пять минут. Малыш, можно тебя на пару слов?

Кристина втянула в себя воздух сквозь сжатые зубы, чтобы не ляпнуть какую-нибудь грубость. Вслед за отцом она вошла в его кабинет и приготовилась к обороне.

Мистер Риверс с явным облегчением сбросил пиджак и ослабил узел галстука. Словно давая ей время свыкнуться с новостью, он неторопливо вынимал из кейса документы и раскладывал их на столе.

Кристина стояла у двери и смотрела себе под ноги, кусая губы.

Эдвард Риверс вздохнул:

– Малыш, я вижу, мама успела тебе сообщить о наших планах.

Она кивнула.

О ваших планах. Ну да, конечно. А кто хотя бы раз принял в расчет мои планы?

Было понятно, что эту битву с родителями уже проиграла, и ей придется смириться, но в последний раз попробовать стоило.

– Папа, ты пойми… Я не могу сейчас уехать.

На этом все ее доводы странным образом закончились.

– Малыш, – мягко сказал мистер Риверс, взяв ее за подбородок и заставляя поднять голову, – я не знаю, что и в какой форме тебе сообщила мама, но и ты пойми меня, пожалуйста. Я не стал бы просить просто так, поверь. Мне не хочется ссориться с тобой, но эта поездка очень много для меня значит, очень. Она не просто повод встретиться на празднике. Я не преувеличу, если скажу, что от нее зависит будущее нашей семьи, а кроме того и… некоторые другие планы.

– Матримониальные? – в этом единственном слове, произнесенном не столько язвительно, как хотелось Кристине, сколько с горечью и презрением, выразился весь ее протест.

Эдвард Риверс удивленно поднял брови, а потом тихо рассмеялся:

– Что? Какие еще матримониальные планы?

Кристина похолодела: неужели она ошиблась, и сейчас ей придется выкручиваться из жутко нелепого положения, в которое она сама себя поставила?

– А-а-а! – воскликнул отец, избавляя ее от необходимости оправдываться. – Я, кажется, догадываюсь, в чем дело. Неужели мама обмолвилась тебе о своих, как бы это назвать, надеждах?

Получив в ответ утвердительный кивок, он покачал головой.

– Да, Оливия немного торопит события.

Кристина молча наблюдала, как отец расхаживает по кабинету, сложив на груди руки. Выходит, она все-таки не ошиблась, и ей припасли потенциального жениха?

Словно в ответ на ее невысказанный вопрос, мистер Риверс начал объяснять: