Мирная профессия - Ирина Комарова

– Ага. А он моим мальчиком, еще со школы. Мы были прекрасной парой, так все считали. Кроме его родителей, разумеется. Сначала они смотрели на наш роман сквозь пальцы: пусть ребенок развлечется, пока это учебе не мешает. Понимаешь, он был такой перспективный, такой умный!

– Но ты, вроде тоже в дурах никогда не ходила.

– Но и не блистала никогда. Потом, согласись, что наш политехнический институт, не самый престижный вуз в России. А он закончил школу с золотой медалью, поехал в Москву, в Баумановское на ура прошел. Первый год все было хорошо – мы переписывались, перезванивались, он приезжал на каникулы, разок и я в Москву вырвалась. Одним словом, Ромео и Джульетта в двадцать первом веке. А потом его родители поняли: вместо того, чтобы обустраиваться в Москве и подыскивать себе подходящую партию, их обожаемый сыночек собирается вернуться в родной город и жениться на бывшей однокласснице. Естественно, это им очень не понравилось. Крушение надежд и все такое. Со мной провели три полноценных, внушительных беседы. Не знаю, какое давление оказали на него, но надо думать, еще более серьезное. Он стал поддаваться: действительно, на хорошем счету, поговаривали уже о стажировке в Англии, а тут какая-то детская любовь… Разумеется, я это почувствовала. Запаниковала, поехала в Москву, по телефону на такие темы говорить трудно – хотела с ним встретиться.

– Встретились?

– Да. Встретились, поговорили, все выяснили, – она немного помолчала, потом сказала отвернувшись в сторону: – Знаешь, это было так гадко. Я чувствовала себя кем-то вроде побирушки. И поклялась, что никогда, никогда в жизни не позволю себя так унизить, – Лена резко дернула головой и посмотрела ему прямо в глаза. – Никому.

– Даже не думай об этом, – Анатолий сжал здоровой рукой ее ладонь. – Запомни, Ленка, со мной ты в безопасности, раз и навсегда. Поняла?

Разумеется, утром они проспали. Разбудил их Костя, который умудрился наскрести достаточно деликатности, чтобы позвонить по телефону и сообщить, что подъедет минут через пятнадцать. Правда эффект от такой неслыханной вежливости был слегка подпорчен заключительным намеком, что он не против присоединиться к завтраку.

Зевающая Лена, наскоро заглянув в ванную, отправилась на кухню, жарить яичницу с колбасой на троих, а Анатолий снова повторил номер «умывающийся кот» и устроился перед зеркалом с электрической бритвой. Бриться левой рукой оказалось настолько неудобно, что все то время, пока скреб щеки и подбородок, он непрерывно, хотя и шепотом, ругался.

Костя не просто присоединился к завтраку, а принял в этом мероприятии участие с похвальным и достойным подражания энтузиазмом. По крайне мере, Лена, не удержавшись, поставила его в пример Анатолию, уныло ковыряющему вилкой в своей тарелке. Он в ответ объяснил, что как человек больной и не выспавшийся, имеет право на отсутствие аппетита. И вообще, левой рукой есть крайне неудобно. А вот она сама, Лена, просто решила всех обдурить, положив себе микроскопическую порцию, которой не хватило бы даже для того, чтобы заморила червячка инфузория-туфелька. Впрочем пререкались они недолго. Костя, получавший искренне удовольствие от их вялой перебранки, услышав про инфузорию, не выдержал и расхохотался. Лена с Анатолием моментально объединились и высказали свое общее мнение о всяких нахальных типах, которые… Обвинив его в семи смертных грехах и наскоро придумав еще полдюжины, они, очень довольные, быстренько закончили завтрак. После чего Анатолий сообщил слегка ошарашенному Косте, что несмотря на все вышеперечисленные недостатки, он, Анатолий, тем не менее склонен позволить ему, довезти их с Леной до офиса.

– Класс! – восхитился Костя и покрутил головой. – Здорово вы меня сделали, просто высший пилотаж! Хотя я, собственно, затем и приехал, чтобы вас на работу отвезти.

– И немножко позавтракать, – не удержалась от ядовитого замечания Лена.

– И послужить вам громоотводом, – в тон ей, ответил Костя. – Голубки!

Теперь заржал Анатолий и, обняв Лену одной рукой, крепко поцеловал ее в губы:

– А ты и правда, когда не выспишься, просто прелесть, какая сварливая!

Лена вспыхнула и стукнула его по шее найденным, наконец, полотенцем. (Кстати, тайна его исчезновения оказалась проста до неприличия: Анатолий бросил грязное полотенце в стирку, а свежее повесить на соответствующий крючок, забыл.) Одним словом, из дома вся компания вывалилась в настроении, если и не прекрасном – в связи с последними событиями это было бы и неуместно – то вполне сносном.

Костя не просто довез Анатолия с Леной до офиса, оказывается, он хотел немного покрутиться среди сотрудников, побеседовать с ними. Как выяснилось, он снова опоздал.

– Долго спишь, частный сыщик, – приветствовал его Володя, с комфортом устроившийся за столом Татьяны. – Мы, госслужащие уже в трудах, словно пчелки. И имей в виду, ничего из того, что мы уже выяснили, я тебе не расскажу – сам себе на хлебушек зарабатывай.

– И не надо, – равнодушно пожал плечами Костя, – все равно, ничего важного у тебя нет.

– Это пока нет, – убежденно ответил Володя и переключил внимание на Анатолия с Леной. – Госпожа Лазарева, вы ведь программист? Сейчас все сотрудники фирмы собрались на кухне, пройдите, пожалуйста, туда.

– Я тоже, – Анатолий повернул было к дверям, – мне надо с людьми поговорить. Сообщить им…

– Совершенно никакой нужды в этом нет, Анатолий Николаевич. Обо всем, что им нужно знать, мы ваш коллектив проинформировали. Так что, я вас попрошу, не теряя времени на бесплодные разговоры, помочь следствию и поприсутствовать при обыске кабинета Крюкова. Вы ведь хорошо знали покойного, так что сразу заметите, если там будет что-то несоответствующее.

– Что значит, несоответствующее, – сердито спросил Анатолий, провожая взглядом Лену, которую некто в штатском уже вывел в коридор. Вполне вежливо, впрочем, вывел.

– Несоответствующее характеру Бориса Петровича Крюкова, его привычкам. Общему обыденному распорядку жизни. Это может быть предмет какой-нибудь или запись на календаре, телефонный номер, которого он не мог знать… да мало ли что еще.

– А, понятно. То есть, если замечу у Бориса под столом заряженную гаубицу, сразу вам на нее укажу. Абсолютно, скажу я вам, не в его характере, артиллерию в кабинете держать.

Оперативник в штатском проводил Лену на кухню – то ли опасался, что сама она дорогу не найдет, то ли хотел убедиться, что она действительно присоединилась к остальным. Дверь, обычно стоявшая нараспашку, так что Лена и забыла о ее существовании, на этот раз была закрыта. Оперативник потянул ее на себя, вежливо пропустил девушку вперед и снова плотно прикрыл. Услышав за спиной выразительный щелчок, Лена изумлено оглянулась:

– Он что, запер нас тут?

– Не говори глупостей, – сердито ответила Лиля. – Там замка сроду не было, только собачка. Ты сядешь, наконец, или будешь торчать, как гвоздь в ботинке?

Кухня в офисе была маленькая, пенальчиком, переделанная из бывшей подсобки и потому, довольно тесная. Вдоль одной стены тянулся длинный стол, рядом с ним, в уголке, приткнулся холодильник. Кроме того, имелась двухконфорочная газовая плита, компактный шкафчик для посуды и раковина, с висящим над ней заляпанным зеркалом. И оставался еще крохотный пятачок свободного пространства, на котором в данный момент, «торчала» Лена. За столом сидели четверо: Татьяна забилась в уголок и съежилась, обхватив себя руками, как будто мерзла; рядом с ней – злая, с красными пятнами на щеках и следами недавних слез, Лиля; хмурый Гена устроился на торце, навалившись на стол локтями, а Виталя, бледный и напряженный, занял место на другой стороне, словно подчеркнуто отделившись от них. Пятый – Михал Михалыч, единственный курящий в коллективе, обосновался на подоконнике и мрачно дымил в форточку.

– Сяду, – Лена опустилась на стул рядом с Виталей. Он вздрогнул, бросил на нее затравленный взгляд и еле заметно отодвинулся.

– Что с тобой? – удивилась она, но Виталя отвернулся и промолчал. Вместо него, снова заговорила Лиля.

– Ты почему опоздала?

Лена пожала плечами и хотела, по Виталиному примеру, промолчать, но посмотрела на Лилю и передумала.

– Так получилось.

Гена обернулся, открыл холодильник, заглянул в него и, невнятно ругнувшись, захлопнул дверцу.

– А Толя? Он приехал?

– Да. Он сейчас у Крюкова в кабинете, при обыске присутствует.

– Заметьте! – Гена поднял руку и потряс в воздухе указательным пальцем, – заметьте! Она не спрашивает, что случилось! Она прекрасно все сама знает! – он снова открыл холодильник и с отвращением заглянул в него.

– Да хоть сто раз еще посмотри, – холодно проинформировала его Лиля, – водка там все равно не появится. А ты, Ленка, действительно, кончай над нами издеваться! Знаешь ведь обо всем, что происходит, вот и колись по-быстрому!