Империя. Наследие владык - Иван Лебедин

– Позовите его!

В зал вошел очень молодой мужчина, почти юноша. Золотистые кудри обрамляли его волевое лицо, а темно-карие блестящие глаза смотрели на Верховного зараса смело и даже несколько вызывающе. По плечам харда ниспадал черный, с красной подстежкой плащ. Войдя, он преклонил одно колено перед Амонисом, не меняя направления своего взгляда.

– Разрешите вам представить Кефалиса, Господин, – сказал Севатис.

Молодой хард, продолжив стоять на одном колене, не мигая, смотрел на Амониса, чего не мог не оценить затаившийся в душе Верховного зараса Мастер.

Амонис внимательно смотрел на молодого Искателя, пытаясь уловить в юноше хоть какое-то внешнее сходство с его старшим братом, Экселенцем, и не мог. Кефалис вообще не походил на привычный для Галактики образ харда. Лишь могучее, даже в столь юном возрасте, тело говорило о его принадлежности к расе бывших воинов.

Однако, какие бы высокие оценки ни давал Кефалису Мастер внутри Амониса, Верховный зарас осознавал, что никогда не сможет смотреть на него, не задумываясь о том, что, если бы не отец молодого харда, его собственный, Амониса, отец до сих пор был бы жив… И то, что харды не знают, кого именно представитель их расы убил много лет назад, Верховного зараса, бесконечно любившего своего родителя, совершенно не волновало.

У ничего не знающего о творящемся в душе Верховного зараса Кефалиса было совершенно иное настроение.

Сегодня был легендарный день в жизни молодого харда: его пригласили на Зарину, во дворец легендарного Амониса, первого правителя внеимперского мира, ставшего Советником Императора.

Кефалис был бесконечно горд собой, его грудь победоносно вздымалась, а полный решимости взгляд был направлен только вперед.

– Я слушаю тебя, – обратился к нему Верховный зарас.

– Господин, по собранным мною и моими людьми достоверным данным Конфедерация активно усиливает свою мощь, создавая новые более совершенные боевые корабли. И численность их растет день ото дня. Только вчера флот Союза планет (таково название Конфедерации) насчитывал пятьсот восемьдесят тысяч межпланетников, сегодня же их уже шестьсот, – произнес брат Экселенца, вытаскивая из складок плаща небольшой блестящий шарик.

Барий взял его из рук харда и положил на пол посредине зала.

Коснувшись пола, шарик выпустил из себя столп белого света, мгновенно занявшего собой большую часть помещения.

Меньше чем через секунду свет начал видоизменяться, принимая образы звезд и планет.

– Вот здесь, – молодой хард указал на большую красную точку, – между тремя лишенными форм жизни системами и формируется флот Конфедерации.

Изображение увеличилось в масштабе, демонстрируя множество кораблей, покоящихся в разных плоскостях пространства. Некоторые из них имели весьма внушительные размеры.

– Мда, они серьезно подготовились… А это что? Крейсера? – уточнил Верховный зарас.

– Совершенно верно, Господин. На данный момент флот Конфедерации насчитывает семьдесят тысяч крупных боевых крейсеров.

Амонис задумчиво потер ладонью лоб:

– Тебе удалось добыть технические характеристики кораблей внеимперского флота?

– Конечно, Господин, в документах, собранных для вас, имеются данные о каждом обнаруженном моими людьми межпланетнике, – четко ответил хард, – мы собрали полный отчет, и информация будет ежедневно обновляться, но… – добавил искатель и замолчал.

– Что но? – заинтересовался Верховный зарас.

– Простите меня, Господин, мне платят за факты, а не за догадки, – произнес Кефалис, опустив взгляд. Причем было видно, что этим его действием двигал не страх, а уважение.

– Давай один раз отойдем от правил. Итак, что за но?

– Меня смущает сосредоточение флота в одном месте.

– Почему?

– Очень явно…

– Разве он не спрятан?

– Спрятан, конечно, только… – молодой хард запнулся, взглянув на своих коллег.

– Продолжай! – приказал Амонис.

– Чтобы его найти, не понадобилось много времени. И… простите мою дерзость, Господин, если бы флот было поручено спрятать мне, его бы никто не нашел.

– Поясни!

– Галактика большая, Господин. Я бы распределил флот по метеоритным поясам, заброшенным мирам. Я бы скрывал корабли так глубоко и далеко, никто бы не нашел спрятанный мною флот. По крайней мере, весь.

– Ты считаешь, что Конфедерация пытается заманить Империю в ловушку?

– Это всего лишь мои догадки, Господин, но я бы не исключал сюрприза, – Кефалис замолчал, почтительно склонив голову.

Амонис, опершись на подлокотник трона, смотрел на медленно вращающуюся проекцию и также молчал.

– У вас есть еще вопросы к хардам, Господин? – спросил Барий.

Верховный зарас ему не ответил, сосредоточенно глядя на шеренги межпланетников. Слова Кефалиса заставили его по-другому взглянуть на происходящее. Война, конечно, неизбежно приближалась, это было бы глупо отрицать, однако…

Из груди Амониса вырвался тяжелый вздох, в то время как мозг прокручивал сценарии дальнейших действий, и во всех вариантах первостепенной задачей стояла защита принца Николаса…

Оставив шарик у себя, Амонис отпустил хардов, оставив подле себя лишь Бария.

Наместник замер в молчаливом ожидании приказов Господина.

– Нужно построить столько «Штормбрекеров» из обогащенного мериллия, сколько успеем до начала войны. А также наладить их тайную регулярную отправку на Нибус.

– Господин полагает, что враг доберется до самого сердца Империи? – во взгляде Бария читалось беспокойство.

– Мы должны предусмотреть этот вариант.

– Но почему Нибус? Динайри же на Альте? – уточнил помощник.

– Я могу избежать твоих вопросов? – недовольно произнес Амонис, вставая.

– Как прикажете, Господин, – поклонился Барий и, повинуясь взмаху руки Верховного зараса, покинул зал.

Амонис продолжил смотреть на световую модель, принесенную Кефалисом, но тут вспомнил, что почти забыл об еще одной важной вещи.

– Харфас! – крикнул он.

Зарас тотчас же явился и почтительно склонился перед Господином.

– Позови толкователя! – приказал Верховный зарас, возвращаясь на трон.

Помощник, еще раз поклонившись, выбежал из зала.

Глава 22

Из месяца в месяц количество посетителей Вараона резко возрастало. Повсюду велись разговоры о пробуждении Призрачной армии и Живых кораблей. Все космопорты планеты были заполнены настолько, что вновь прибывшие межпланетники, оставаясь на орбите, оправляли на Вараон лишь челноки.

Острая нехватка постоялых дворов привела к тому, что редкий местный житель не сдавал квартиру или комнату желающим примкнуть к флоту Избранного.

Конфедерация набирала обороты, и в Айяхе вскоре был построен дворец для собраний с огромным многоуровневым залом.

Предводители всевозможных рас и народов прилетали на планету выказать свое почтение Серениду и его Учителю, а также изъявить желание предоставить свой флот для всеобщей борьбы с Империей.

Наблюдая за происходящим, Варайес осознавал, что его мечты о спокойной жизни на тихой, отдаленной планете пошли прахом. При других обстоятельствах брат Амониса давно бы улетел, однако в его планы вмешалась любовь…

И хотя в глубине души он сомневался в истинности чувств Лирии к нему, упорно гнал от себя мысли о том, что девушка отдала свое сердце не Варайесу, страннику и одиночке, а брату Верховного зараса, Амониса…

Проснувшись еще до рассвета от шума двигателя очередного садящегося межпланетника, брат Амониса аккуратно снял руку Лирии со своей груди и, поднявшись с постели, вышел на улицу.

Горизонт только-только начинал окрашиваться в пурпурные цвета, знаменующие собой скорое появление светила.

В воздухе веяло весенней прохладой, но не особо восприимчивого к холоду Варайеса это не волновало. Он сел на скамью и, вдохнув полной грудью влажный утренний воздух, прикрыл глаза.

– Не замерзнешь? – раздался голос позади скамьи. Брат Амониса резко оглянулся и встретился взглядом с Рууком, которого он не видел с момента драки в трактире.

– Ничего не имеешь против компании? – жрец кивнул на сиденье.

Варайес пожал плечами и подвинулся, давая сесть Рууку.

– Лирия не будет возмущена тем, что проснется одна? – учитель Избранного растянул в улыбке тонкие черные губы.

– Она привыкла, – ответил брат Амониса, пытаясь уловить во взгляде собеседника причину интереса к своей персоне.

– Мне Серенид сообщил, что ты планируешь присоседиться к нашей борьбе.

– Скорее, это планирует Лирия.

– А ты? Тебе ведь известно, что твой друг Лукас и поддерживающие его земляки уже давно примкнули к нашим рядам.

– Пока у меня нет четкого решения.