Дочь полуночи - Карен Чэнс

— Жди здесь, — сурово приказала ему Ольга. — Никого не подпускай. Если мы не вернемся через полчаса, то спускайтесь и убейте всех, кого найдете.

Тролль проворчал что-то невнятное, но Ольга, видимо, его поняла. Больше никто из отряда не обратил на нас внимания, что было неудивительно, поскольку демоны деловито поджигали ботинки из красного кожзаменителя, а тролли принялись швырять шары для боулинга в отключенные неоновые вывески. Целились они отвратительно, но шаров на складе было много. Кажется, игроков забавлял грохот и звон бьющегося стекла. Этакий боулинг для троллей.

Я обернулась к Ольге.

— Кто бы ни был там внизу, теперь он точно знает о нашем приходе. Давай быстренько поглядим, но если я скажу, что пора уносить ноги обратно к лестнице, то ты побежишь и не будешь со мной спорить. Ладно?

— Малютка, ты такая забавная! — сказала эта мадам и пошла вниз по ступенькам.

Я вздохнула и последовала за ней.

В темноте я видела лучше обычных людей, однако на той лестнице ничего не могла разглядеть. Ольга уж точно шла вслепую, но ни разу не оступилась. Троллей нельзя назвать грациозными, зато они прекрасно держат равновесие, поскольку живут в горах и фьордах. Оступиться могла скорее я, чем она.

«Мне повезло! От того, что поджидает нас внизу, меня отделяют четыреста фунтов плоти тролля, а это успокаивает».

Когда мы спустились по лестнице, то оказались в тоннеле, прорубленном в песчаной породе. Коридор походил бы на подземные переходы в МОППМ — вампиры всегда предпочитали нижние ярусы верхним, которые принадлежали магам, — если бы не давящий низкий потолок. Слабый свет, падающий с лестницы, едва озарял пространство. Я не заметила поблизости ни свечи, ни фонаря, что странно для подземелья, пусть даже нечасто посещаемого.

Мы с Ольгой поменялись местами, когда я объяснила ей, что сумею распознать любой неприятный сюрприз, какой могли приготовить для нас темные маги. Она шагала, дыша мне в затылок. Вместе со всем остальным Драко отнял у меня кольцо с ключами и амулетами, но я справлялась с ситуацией, бросая вперед комки земли, чтобы проверить, не сработает ли какая-нибудь ловушка. Ничего не происходило, не было даже намека на какое-нибудь заклинание-сигнализацию. Чем дальше мы забирались, тем больше я беспокоилась, к тому же разглядеть хоть что-нибудь становилось все труднее.

Поэтому завал в кромешной тьме я обнаружила только тогда, когда врезалась в камни. Ольга сейчас же вписалась в меня, и я наглоталась каменной пыли, пока мы пытались разобраться, где кто. Теперь мне стало понятно, почему никто до сих пор не попытался нас изрубить, испепелить или смять в лепешку.

— Обвал, — пояснила я, отплевываясь. — Должно быть, здесь имеется другой вход.

— Да, но где его искать? — с чувством произнесла Ольга и отодвинула меня в сторону. — Мы пойдем вот так.

Она пробила в шести футах породы лаз, через который могли бы пройти плечом к плечу две такие особы, как я, и двинулась через завал. На то, чтобы проделать подобную дыру, мне потребовалось бы минимум полчаса, она же справилась за пару минут.

Я мысленно взяла на заметку важный факт. Не стоит встречаться с троллем в рукопашной.

Когда пыль перестала меня душить, оказалось, что я снова вижу. Напряженное лицо Ольги отчетливо вырисовывалось в свете недалекого фонаря, повешенного на крюк. Наши тени падали на стены широкого, совершенно безобидного с виду коридора, который не внушал мне ни малейшего доверия. Пусть маги устроили обвал, чтобы закрыть ненужный вход, однако те коридоры, которыми они пользуются постоянно, надо как-то охранять. Поскольку речь идет о темных магах, это наверняка будет нечто смертельно опасное.

— С этого момента надо соблюдать особенную осторожность, — сказала я Ольге, которая в ответ лишь бросила на меня нетерпеливый взгляд.

Я заметила, что она сжимала в руке топор, и кивнула. Мы с ней понимали друг друга.

Мы осторожно двигались по коридору минут десять, пока не добрались до просторной пещеры. Через несколько секунд после того, как мы туда вошли, я смогла назвать две веские причины, по которым нас до сих пор никто не схватил. Сложное заклинание, называемое «Завеса огня», сработало у нас за спиной, отрезая путь к отступлению, а еще одна штуковина, именуемая Стеной переживаний, ударила в лицо с такой силой, что я едва не упала на пол.

Ощущения были знакомыми и в высшей степени неприятными, точно так же как и образы, которыми они сопровождались. Картинки сменяли друг друга поверх реального окружения, как будто мне показывали кино на полупрозрачном экране. Я по-прежнему видела перед собой пещеру, но все мое внимание было сосредоточено на сценах из прошлого, которые разворачивались и изменялись у меня перед глазами. Впечатление было такое, как будто кто-то забрался в ту часть моей памяти, на которой красовалась табличка «В утиль!», чтобы отобрать десять самых ненавистных мне воспоминаний.

Этот умник решил начать демонстрацию с самого первого из них.

Темноволосая девочка проснулась среди кучи одеял, наваленной у костра. Стояло лето, поэтому ребенку не было необходимости ночевать в одной из тесных кибиток, вместе с остальными цыганами, от которых вечно несло немытым телом и чесноком. В этот ранний час успели проснуться только две таборные собаки, которые грызли что-то на краю поляны. Девочка скинула с себя одеяла, одернула помятую одежду и отправилась посмотреть, чем заняты псы. Припасы обычно подвешивали на дерево, чтобы животные не могли до них добраться, но иногда веревка перетиралась. Девочка знала, что ей здорово достанется, если псы сожрут копченую ветчину, раздобытую в последней деревне.

Мне хотелось крикнуть ей, чтобы она бежала оттуда, не оглядываясь, но я знала, что ничего из этого не получится. Девочка меня не услышит, а если мои слова и донесутся до нее, то она слишком упряма, чтобы послушаться.

«И тогда, и сейчас», — подумала я, следя за тем, как маленькая фигурка приближалась к двум огромным собакам.

Два косматых серых зверя были наполовину волками, дикими, плохо прирученными тварями, которые отпугивали чужаков и оставались в таборе только потому, что здесь получали больше пищи, чем могли бы промыслить самостоятельно. Они нисколько не напоминали домашних животных, но девочке никогда не приходило в голову, что псы опасны.

Обычно собаки, какими бы дикими они ни были, не кусают руку, которая их кормит. Однако Дурик, названный так, поскольку у него с самого начала было не все в порядке с головой, грыз сейчас нечто, весьма похожее на человеческую конечность. Баро, его огромная подруга, тоже держала в пасти добычу. В лучах раннего утреннего солнца было отчетливо видно, что это голова пожилого бородатого мужчины.