Сколько у тебя? 20 моих единственных!.. - Карин Боснак

С тех пор как вернулась домой, я не виделась с Мишель и Колином. Мишель я позвонила, поздравила с получением работы, мы поболтали с минутку, но потом ей нужно было бежать. Ее завалили поручениями в «Винтаж Вог». Что до Колина, то он пару раз стучал ко мне и даже звонил как-то, но я не ответила. Не хотелось его видеть. Мне было слишком неловко. Не нужно нанимать соседа для такого деликатного дела. О чем я только думала?

Когда на прошлой неделе мама получила письмо из «Лили Понд» (надо же, Джен оказалась способна на такое — где только научилась таким штучкам? Наверняка Карл надоумил), она примчалась к Колину в слезах, причитая: «Колин, что нам делать с нашей девочкой?» Видимо, Пэтси посоветовала не нервировать меня под предлогом того, что новый стресс может вызвать рецидив. Я, конечно, терпеть ее не могу, но впервые была признательна, что она сует нос в мои дела. Колин сказал, что его застали врасплох. Поэтому он запаниковал и свалил все на Йоши, моего выдуманного возлюбленного, сообщив, что тот приучил меня к наркотикам.

— Ты что, не мог сказать, что это недоразумение? — возмутилась я.

— Собирался, — оправдывался он. — Но уже начал рассказывать, какой идиот этот Йоши, дальше — больше, и еще сказал, что набил ему морду. Вместо того чтобы обвинять, ты бы лучше поблагодарила меня.

— Он воображаемый персонаж, — напомнила я.

— Не важно, — возразил Колин. — Важно, что я защитил твою честь и впредь буду это делать.

Меня тронули слова Колина, но вместе с тем я рассердилась, поскольку теперь у меня не было воображаемого приятеля, а с мамой придется встретиться уже сегодня на дегустации.

Я выбралась из постели, приняла душ, доковыляла до гардероба, вытащила оттуда трикотажное узкое черное платье и черные туфли. Я в трауре. Платье оказалось мне велико. Я мало ела в дороге, разве что «Читос» в Эл-Эй, и, должно быть, похудела. Хоть что-то хорошее вышло из этой поездки, помимо Евы.

«Уолдорф-Астория» — громадный отель, расположенный на Парк-авеню к северу от Сентрал-Стейшн. Спросив у портье, куда идти, через роскошный вестибюль я направилась в зал свадебных церемоний, где меня уже ждали Дейзи и Эдвард. Дейзи, как всегда изумительная даже в простом желтом платье, широко улыбнулась при виде меня и еще шире — завидев Еву. Я не хотела, чтобы сестра сердилась за мои идеи с «Аве Мария», и нарядила Еву в собачье платьице из розовой тафты, собачьи туфельки типа «Мэри Джейн»[58], надела ей бусы из фальшивого жемчуга и блестящую тиару со стразами — чтобы таким образом сказать «прости»[59]. Еву было почти не видно под всеми этими аксессуарами, но смело могу утверждать, что она яростно сверкала глазами и злилась, что я выставляю ее в таком дурацком виде. Телепатически я сообщила, что костюм необходим, Ева оживилась и осыпала Дейзи поцелуями.

— Святые небеса! — завизжала Дейзи, поднимая Еву повыше. — Я хочу такую! — Она обернулась к Эдварду и захлопала ресницами. — Пожа-а-алуйста!

Вместо того чтобы ответить, Эдвард, поджав губы, обратился ко мне:

— Спасибо, Делайла, огромное спасибо.

Я рассказала Дейзи несколько модифицированную историю Евы (мы встретились в Нью-Йорке, а не в Филадельфии, неделю — а не пять — назад), она кляла мифический магазин, в котором я якобы купила Еву, и попросила записать адрес, чтобы она могла наорать на гадкую старуху, запершую собачку в подвале.

— Позже. — Но тут я услышала чье-то шумное дыхание за спиной.

— Делайла…

О нет, это мама! Нехотя я повернулась, она смотрела на меня с состраданием. Волосы подкрашены и идеально уложены, голова чуть склонена. Рядом с ней Пэтси.

— Мама! — воскликнула я. Голос взлетел на октаву — я старалась продемонстрировать радость от встречи. — Как ты?

— Как я — не важно. — Она разгладила складки на моем платье. — Ты. Как ты?

— Я…

— Иди, — не дала она мне закончить. — Иди к маме.

Мама, как всегда, обняла меня очень крепко, стиснула так, что с трудом удалось дышать. Я пыталась отодвинуться, но не могла, так что следующую минуту хватала ртом воздух, а она молча покачивала меня взад-вперед. Когда она наконец (слава Богу) выпустила меня, то прошептала прямо в ухо: «Ты должна пройти через это, чтобы исцелиться, Делайла!» Понятия не имею, что она имела в виду, но, судя по тому, что Пэтси одобрительно вскинула большой палец, это, видимо, какое-то мудрое изречение наркологов.

Обернувшись поприветствовать Дейзи, мама буквально отпрыгнула при виде Евы в ее руках.

— О Господи! — Она явно была напугана. — Кто это?

— У Делайлы есть собака! — радостно сообщила Дейзи. Затем повертела Еву: — Мама, поздоровайся с Евой, а ты, Ева, поздоровайся с бабулей.

— Бабулей? — Выражение маминого лица мгновенно изменилось. — Я бы предпочла, чтоб она звала меня Лола.

— Лола? — поразилась Дейзи.

— Да, это «бабушка» на тагалог, языке, на котором говорят на Филиппинах.

Мы с Дейзи недоуменно переглянулись.

— Э-э… здорово, мам, — пробормотала Дейзи. — Но мы же не филиппинцы.

— Но мы же пока и не «бабушка», — обиженно фыркнула мама. — Так что следи за своим языком!

Но как только в зале появился Сол, свадебный распорядитель, ее лицо вновь озарила улыбка.

— Сол! — бросилась она к нему. — Как я рада вас видеть!

— О, я тоже, мисс Китти! — Он взял ее за руки, и, пока они обменивались воздушными поцелуями, Дейзи пихнула меня локтем.

— Лола? — одними губами переспросила она.

Я лишь пожала плечами.

Поприветствовав остальных с таким же пафосом, Сол заметил Еву и замер.

— О нет… — жалобно обратился он к Дейзи, которая все еще держала собачку на руках. — Мы не можем допустить собаку в кухню, где проходит дегустация. Это нарушение санитарных норм.

Нарушение санитарных норм? У-упс! Об этом я не подумала.

Сол предложил оставить Еву в его кабинете, но это была плохая идея (в ее прошлом есть истории о сгрызенных углах столов), и я собралась отвезти ее домой, раз уж нам все равно приходится ждать матушку Эдварда.

— Нет-нет, что за ерунда, — возразила мама и решительно вытащила телефон: — Позвони Мишель, узнай, не сможет ли она ее забрать.

— Я бы рада, но Мишель работает, — объяснила я. — Она никак не сможет прийти — слишком занята.

— А Ко-олин? — предложила мама.

— У меня нет его номера, — соврала я.

— А где работает Мишель? — встряла в разговор Дейзи. Я рассказала ей про «Винтаж Вог» и тут краем глаза заметила, как мама прижала к уху телефон. Я не придала этому особого значения, пока не услышала радостное «Колин? Это ты?».

— Мама! — Резко обернувшись, я попыталась выхватить у нее телефон. — Дай сюда!

Мама небрежно отмахнулась, прижимая пальчиком свободное ухо, чтобы заглушить мои вопли, и отошла в сторонку. У меня мгновенно свело живот. Не хочу встречаться с Колином. Проклятие!

Пока я дожидалась ее возвращения, вознося мольбы, чтоб Колин не смог приехать, появилась Рут, матушка Эдварда.

В момент помолвки она делала подтяжку лица, поэтому ни я, ни мама еще не видели ее. Не успела я представиться, как вернулась мама.

— Ко-олин уже едет, — с улыбкой сообщила она. Черт! Потом повернулась к Рут. Выразив восхищение ее гладкой смуглой кожей, мама попыталась пошутить: — Мне казалось, Эдвард говорил, что придет его мать… а не сестра!

Мамочка улыбалась, Рут хохотала, обе вели себя как закадычные подружки.

— Поскольку нам придется подождать Ко-олина, — обратился ко всем собравшимся Сол, — предлагаю ознакомиться с нашим отелем и осмотреть «Звездную крышу».

— О, матзох тов[60] за это! — довольно воскликнула мама. Хотя она и перепутала слова, Дейзи, Эдвард и Рут с улыбкой переглянулись, обрадованные самой попыткой. Все устремились за Солом, а мама чуть отстала. Убедившись, что никто не может нас услышать, она обратилась ко мне: — Делайла, гляди! — Она поспешно расстегнула три верхние пуговки блузки и показала украшение на шее: — Как думаешь, не великовато?

Глаза мои расширились — я никогда в жизни не видела такого большого золотого распятия, усыпанного бриллиантами.

— Да нет, если ты сумеешь постоять за себя, — пошутила я.

— Будь серьезнее! — шлепнула меня по руке мама.

— Красиво, мам. Очень красиво.

Следующие полчаса, проходя мимо шелковых занавесей и аллегорических стенных росписей, я думала только о предстоящем свидании с Колином. Он не представляет, что я по-прежнему смущена, что он в курсе моих дел. А еще я боялась, что история с Кайлом и электронной почтой может повториться, уже с Колином и телефоном, за исключением, разумеется, романтической части. Пока я ехала из «Лили Понд» в Лос-Анджелес, он звонил каждые несколько часов, убедиться, что со мной все в порядке. Та же история повторилась и по пути в Нью-Йорк. Последние две недели мы много говорили по телефону и, боюсь, при личной встрече будем чувствовать себя неловко. Мы вроде хорошо знакомы, но вместе с тем почти не знаем друг друга. Я считаю его своим другом, но на самом деле все не так.