Люди и Ящеры - Алексей Владимирович Барон

– Семьдесят третий полк, – сообщил глазастый Ламбо. – Мы всю седьмую дивизию видели, господа! Надо же.

Иржи и Ференц переглянулись.

– Братцы! – не унимался Ламбо. – Я даже знаю, куда идет этот полк.

– Да что ты, – не поверил Ференц.

– Разговорчики, Макрушиц, – подал голос Паттени.

Вспомнив, что власть сержанта заканчивается уже следующим утром, Ламбо осмелел.

– Э, господин сержант. Была команда «вольно». Следовательно, разговаривать можно. Уставы мы теперь тоже знаем.

– А все равно – разговорчики, – буркнул Паттени.

Ламбо на всякий случай предпочел замолчать. Сутки – вполне достаточное время для того, чтобы схлопотать наряд вне очереди. В армии это просто делается, господа.

Семьдесят третий полк батальон за батальоном выходил из замка. Нижнюю часть лиц офицеров скрывали платки, на мундирах и солдат и офицеров лежали пятна пыли. Не требовалось большого ума, чтобы догадаться: полк шел издалека, был расквартирован вовсе не в столице. Солдаты выглядели усталыми, но шли быстро. За полчаса батальоны переправились через Быстрянку, миновали Курфюрстенштаб и удалились по Лернштрассе. Дойдя до ближайшего перекрестка, они поворачивали вправо. На юг.

– Порохом попахивает, господин егер-сержант. Не находите? – спросил Манфред.

– Хорошая часть этот семьдесят третий полк, – похвалил Паттени. – Очень дисциплинированная. Не болтливая.

– В отличие от студентов? – усмехнулся Клаух.

Образцовый сержант предпочел не отвечать.

* * *

В замке Кронштайн они осмотрели казначейство (извне, конечно), отель «Кронплатц», в котором останавливаются наиболее знатные особы, потом почтили исторические могилы у собора Всех Религий, после чего вышли к северо-западному углу замка. Здесь, при впадении Бауцена в Теклу, находился старинный дворец, окруженный собственной стеной.

– Камея, быть может…

Манфред посмотрел на девушку так, словно у них был некий общий секрет. Иржи от этого стало неприятно.

– Тут рассказывать особо нечего, – не слишком охотно сказала Камея. – Господа солдаты, перед вами официальная резиденция курфюрстов Поммерна. Ей около шестисот лет. Дворец, так же, как и весь замок, называется Кронштайном. В нем насчитывается больше тысячи различных помещений. Пять башен, часовня святого Иммануила, усыпальница… ну и все, что полагается государю.

Секунду помолчав, она вдруг оживилась и продолжила:

– Более интересная, на мой взгляд, достопримечательность находится там, на острове Норбаунт, – она махнула в сторону Теклы. – Видите эти мрачные стены? Они принадлежат знаменитому Семибашенному замку. Именно с него семьсот сорок шесть лет назад начинался и город Бауцен, и весь Поммерн. За свою историю замок выдержал одиннадцать осад, ни разу не был покорен, поэтому сделался символом независимости Поммерна. Его силуэт изображен на государственных флагах нашей страны, как вам, наверное, уже сообщали в учебном лагере.

– Мы будем его осматривать, мадемуазель? – спросил Ференц.

– Нет, – сказала Камея. – К сожалению, Семибашенный закрыт для посещений. Сейчас там находятся главный арсенал курфюрстенвера и золотой запас Поммерна. Сами понимаете…

– Золото, ребята, золото, – пояснил Клаух. – А также тюрьма для особо важных преступников. Все рядом, очень удобно.

– Не будем говорить о мрачном, – улыбнулась Камея. – В Бауцене много более веселых мест. Столь много, что за один день их осмотреть невозможно. Поэтому предлагаю разделиться на две группы. Южную часть нашей столицы покажет мой коллега господин Клаух… покажет господин Клаух, – повторила она с легким нажимом, заметив удивленный взгляд Манфреда.

– И что мы можем увидеть в южной части, мадемуазель? – спросил Паттени.

– О, массу интересного! Оперный театр, красивейшие дворцы, каскадные фонтаны, Академию Художеств, главный рынок, картинную галерею Поммерна, Кригс-Академию, Курфюрстентаг, зоопарк, цирк, казино, самые престижные магазины, кегельбан, рестораны. Кроме того, за южной стеной расположен ипподром. Как раз сегодня там заезды джангарских рысаков, для солдат и матросов вход бесплатный.

Неожиданно Камея взглянула на Иржи, впервые за все время, прошедшее после встречи на набережной.

– Ну а тех, кого больше интересуют учебные заведения…

Ламбо скривился.

– …храмы, кладбища, лавки букинистов, музеи и выставка цветов, тех я приглашаю в северную часть города.

Осматривать кладбища и учебные заведения кроме Иржи вызвался один лишь парень из Мембурга. Его распределили в артиллерию, а после армии он собирался поступать в университет, флегматично пояснил мембуржец. Услышав это, к нему вдруг присоединился Ференц.

Впрочем, едва они вышли из замка, Ференц заинтересовался изящным трехмачтовым парусником, стоявшем у пирса ниже моста Звездочетов.

– Мадмуазель, а что там за корабль?

– Корвет «Гримальд», – ответила Камея.

– И сколько на нем орудий?

– Точно не знаю. Больше тридцати, кажется.

– Немало для корвета, – одобрительно сообщил Ференц. – Солидно даже, я бы сказал. А более тяжелые корабли можно увидеть?

– Суда с большой осадкой в реку Бауцен не заходят. Однако чуть дальше, в порту на более полноводной Текле, сейчас стоят несколько фрегатов и линейный корабль «Василиск». Я не очень большой знаток флота, но пушек там масса, знаете ли. И пребольшущих.

– О! Редкая удача, – обрадовался Ференц. – Знаменитый «Василиск»! А как можно пройти в порт?

Камея внимательно на него посмотрела.

– По улице Конграу прямо на север. Как только минуете городские ворота, сразу окажетесь на Муром-Шляхт. Следует повернуть налево, и там сразу увидите мачты, они очень высокие.

– Превосходно! А вы не обидитесь, если мы вас покинем? – при этих словах Ференц нежно обхватил за плечи будущего артиллериста.

Парень испуганно забился.

– В порт? Зачем в порт?

– Как – зачем? Я обожаю флот.

– Но я…

– И ты тоже, камарад.

Камея улыбнулась.

– Как вас зовут, герр матрос?

– Ференц Мервид, мадемуазель.

– Да не хочу я в порт! – брыкался мембуржец.

– Как – не хочешь? Странно. Ты же артиллерист. Там уйма пушек.

– Да они же морские!

Тут Ференц легонько стиснул глупца.

– Ты хочешь сказать, что морская артиллерия хуже армейской? – огорчился он.

– Да нет же! – Испугался юный артиллерист. – Ни в коей мере.

– Тогда двигай.

– Отпу… опту… от…

– Люс, люс! Марширен.

И Ференц поволок беднягу по улице Конграу, курсом норд. К далеким воротам Норди.

– Господин Мервид!

Ференц обернулся.

– Хочу пожелать вам замечательной морской карьеры, – сказала Камея. – Вы очень умны и великодушны.

– О, мадемуазель! Буду теперь знать.

Ференц расхохотался, встряхнул совсем обалдевшего мембуржца и незаметно подмигнул Иржи.

* * *

А Иржи, чудесным образом оставшись наедине с Камеей, самым плачевным образом растерялся. Он и не мечтал о подобном везении, поэтому был застигнут врасплох, отчаянно волновался и все не мог решить, с чего же начать разговор. Ему казалось, что все зависит именно от первых произнесенных звуков.

Камея тоже оказалась не слишком готовой к столь быстрому осуществлению своего плана. Она не ожидала, что все будет так легко и безошибочно разгадано не только тем, ради кого все затевалось, но и его другом с такой простецкой наружностью. А это, увы, произошло. Один лишь обитатель Мембурга остался в не очень