Большая Суета - Ислам Иманалиевич Ханипаев

– Мне кажется или Валерия опять начинает? – спросил у оставшихся в избушке Шамиль, прислушиваясь к разговору внизу. Сомнения насчет успешности мероприятия начали закрадываться у него, когда Валерия подключила к словам обильную жестикуляцию.

– Вам не кажется. Она начинает, – ответил Юсуп.

– Вверх… вниз, – согласился дедушка.

– Как выразилась бы она сама: сейчас будет полный абзац.

Тем временем внизу конфликт разгорался:

– Ты ударила меня вилкой! Она полностью вошла в плечо! У меня шрам остался! Вот вспоминаю и даже чешется! – Генерал почесал плечо.

– Что ты ноешь, это было почти тридцать лет назад!

– Я не ною!

– Ближе к делу! – вмешался Касим. – Что еще там было?

– Насчет учительских зарплат… – начал задумчиво мэр.

– Ну давайте опять свои сказки. «Проработаем ряд мер», «проиндексируем» на двести рублей… – раздраженно сказала Валерия.

– Могу сказать, что в целом ваши требования уместны. Проблема очевидна – я тоже считаю безграмотность и бескультурье серьезными проблемами, мешающими развиваться на всех уровнях. Не могу сказать, как точно мы это сделаем, но средняя заработная плата учителя в муниципалитете Махачкала будет поднята. Минимум на четыре тысячи, максимум на десять. Это вопрос почти решенный.

– Чего ****? – Тут Валерия произнесла матерное слово, но сказано оно было не в негативном контексте, а скорее с удивлением.

– Я могу сказать, что вы правы: зарплата – это вполне конкретная мера определения важности профессии. Если данный опыт позитивно скажется на успеваемости школьников в течение года, я буду ходатайствовать, чтобы эта практика была применена на территории всей республики. Вас это устраивает?

– Меня? – переспросила Валерия, и только после этого до нее дошло, скольким семьям она прямо сейчас помогла. Все это стало возможным благодаря ее словам, и теперь она, будто защитник всех учителей, принимает решение. – Да, устраивает, – ответила она, стараясь сглотнуть неожиданно появившийся в горле ком. Вдруг захотелось зарыдать – не от печали, но вроде как и не от радости, а просто так. Вероятно, потому что накопилось.

– Хорошо. Я вижу, у вас очередная бумажка. Надеюсь, все написанное там реализуемо.

– Во-первых, мы требуем… что за… «Дед Мороз с кучей лучших подарков детям». Зачем… – Она посмотрела в сторону дерева. – Я без понятия, кто это написал и зачем. Потом разберемся – давайте Деда Мороза. Второе: мы хотим выйти в эфир всех дагестанских каналов вместо президента.

– Что за чушь! – усмехнулся Касим.

– Это невозможно. Ты просишь поверх президента поставить вас? Да нас тут всех на следующий день погонят, – отрезал генерал. – Речь президента – это святое.

– Это правда. Глава республики не допустит такого.

– Мы не просим – мы требуем!

– Никак! – Генерал был непреклонен. – Что еще?

– Большая Суета! – Касим стукнул по столу кулаком.

– Усатый нервничает, – прокомментировала Натали, возвращаясь к столу.

– Хватит меня снимать! Я требую, чтобы вы покинули дерево! В полночь я запускаю машину, и мы начинаем работы по…

– Уничтожению дерева! – перебила его Валерия. – Ни за что! Никаких! Даже не надейся, слизняк! Ты не получишь это дерево!

– Это мы еще посмотрим! Эта историческ… да что я вам рассказываю! Эй! – Он сделал несколько шагов в сторону машины. Затем крикнул что-то на немецком, и иностранные работники сорвали огромный защитный чехол с конца клешни, на котором должен был находиться стандартный ковш для копательных работ, но вместо этого там блестел гигантский диск с лезвиями по кругу. По толпе зрителей пробежал нервный шепоток. – Эта штука уничтожит дерево за час! За вами только одно решение: будете вы там находиться в этот момент или нет! Решайте!

– Ты сейчас заявил, что готов убить людей?!

Касим посмотрел по сторонам на камеры, снимавшие его.

– Нет. Я показываю степень своей решимости следовать договору компании «Голден Сити» и города Махачкала!

– Насчет этого… – вмешался мэр. – Напомню, что я еще не подписал документ.

Касим, подойдя к нему вплотную, злобно процедил:

– Это дело времени… как и ваше нахождение на данной должности.

– Теперь уже железно могу сказать, что нет, – отрезал мэр. – Валерия, договор, который вы попросили, с заверением в том, что дерево не будет тронуто, невозможен, так как земля в любом случае принадлежит компании-застройщику, а это означает, что нам необходимо найти юридические решения, чтобы наконец придать… Большой Суете какой-то значимый культурно-исторический или экологический статус. Мы все проработаем. После этого у нас появится некоторое пространство для маневра. В любом случае строительство возможно только с разрешения администрации города. Только отсутствие моей подписи защищает сейчас дерево. Так все и останется.

Валерия ошеломленно слушала речь мэра. Генерал, выдохнув, опустил руку мэру на плечо.

– Ура! – завопила Натали. – Ура! Большая Суета будет жить!

– Спасибо, Иса Исаевич, – сказала Валерия.

– ЗАКРОЙ. СВОЙ. РОТ! – заорал Касим. – Замолчи! Заткнись! Кто вы такие, чтобы определять, что будет, а чего не будет?! Вы стоите на земле, которой владеет моя компания! Вы, черви, возвращайтесь на свое дерево, чтобы я лично вас оттуда сбросил! Ты меня слышала? – Касим подошел к Валерии. – Тварь!

Да. Вот тот самый момент, когда один человек говорит лишнее, и за это у нас на Кавказе обычно требуют держать ответ. Либо держать удар. Муртуз ввиду своей природной чувствительности пропустил первую возможную опцию и сразу перешел ко второй – необычайно большой для его габаритов волосатый кулак пристыковался к носу Касима. Удар был нанесен не в полную силу, но так, чтобы дать понять, что красная линия уже совсем рядом. Соответственно, нос сломан не был. Однако кровь полилась.

И с этого момента все пошло не так, как хотелось бы всем участникам переговоров.

– Что ты сказал, шайтан?! – Муртуз подступил к Касиму.

– Он напал на меня! – завопил представитель строительной компании.

Началась каша. Натали полезла наверх. Валерия, пытаясь удержать Муртуза, оскорбляла всех подряд. Касим натравливал на Безымянную банду полицейских, которые, к сожалению, поддались на провокации. И в момент, когда хаос почти уже достиг апогея, генерал взглянул наверх и увидел Шамиля, держащего в руках ту самую сумку, вероятно, с чем-то взрывоопасным.

– Всем стоять! – закричал генерал в громкоговоритель. – Никто не двигается! Шамиль! Что у тебя в сумке?!

– Правда! Отпустите наших!

– Скажи, что в сумке!

– Отпустите всех! – Шамиль потянул за молнию и открыл сумку.

В этот момент несколько человек полезли по лестнице на дерево, легко догоняя Натали.

– Что в сумке?! Не двигайся! – продолжал орать генерал. Ему на ухо что-то шептали снайперы, готовые решить вопрос одной пулей.

Вообще в тот момент все что-то орали. Валерия крыла всех трехэтажным матом, освоенным в ходе общения по душам с арестантами (когда общее количество дней, проведенных ею за решеткой, перевалило за сто пятьдесят, она перестала вести им счет). Муртуз орал на Касима, пытаясь высвободиться из лап спецназовцев, а представитель «Голден Сити» орал на Муртуза, требуя не подходить к нему, орал на спецназ, требуя защитить его, и орал на мэра за то, что тот все это начал. Дедушка кричал о птицах, летящих на юг. Натали кричала в телефон своим подписчикам, что ее режут и убивают, в то время как спецназовец нагнал ее на лестнице и, держа за каблук, не давал подняться выше. А мэр, одной рукой пытаясь защитить Валерию от спецслужб, а другой держа за рукав куртки Муртуза, кричал, скорее всего, на генерала, чтобы тот взял ситуацию под контроль. Ну и генерал кричал в громкоговоритель на всех, чтобы все перестали кричать друг на друга.

– Хватит! Отставить! Шамиль, оставь сумку! Я отдам команду стрелять! Я отдам команду!

– Я должен это сделать! – кричал Шамиль.

– Все остановитесь!

Тут есть смысл рассказать об одном важном правиле в общении между дагестанцами и в общении дагестанцев со всем остальным миром. Мы убеждены, что правота зависит от персональных способностей оратора. Точнее, от способностей его голосовых связок положить на туше голосовые связки оппонента. Тут также имеется лайфхак, с помощью которого в данном типе