Большая Суета - Ислам Иманалиевич Ханипаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стоит ли удивляться, что после такого выступления рост голосов в защиту дерева существенно замедлился
– Иса Исаевич, вы проработали на посту мэра полгода. Вы заслуженно получили эту должность, и вы знаете о проблемах Махачкалы больше остальных. Поэтому скажите, что важнее: экологический объект или тысячи семей, которые получат средства к существованию? Дерево или город, который впервые за многие годы имеет шанс стать красивым? Я про туристическую и инвестиционную привлекательность, а о чем вы? Кто вы, Иса Исаевич, чтобы лишать простой народ такого блага? Я думаю, пора остановиться.
На это Исе Исаевичу нечего было сказать, ведь он сам недавно принял похожее решение – поднять зарплату тысячам учителей. Благо народа, вполне конкретное, как еда на столе, было для него в приоритете. Строительство бизнес-центра потенциально привело бы к такому же результату, только в сотню раз масштабнее.
Касим протянул руку, и мэр безвольно вложил в нее громкоговоритель, а затем просто растворился в толпе.
– А вот это нам точно не на пользу, – сообщила Валерия Муртузу.
Через некоторое время Шамиль подошел к Юсупу и сказал:
– Спасибо за то, что остановили штурм. Вы рискнули жизнью.
– «Какой тоской душа ни сражена, быть стойким заставляют времена»[21].
– Опять цитаты, – грустно улыбнулся Шамиль.
– Знаете, как человек, выходивший на сцену бесчисленное количество раз, я могу сказать, что все, происходящее сегодня, и то, что будет происходить в будущем, уже происходило на бумаге, а затем на сцене. Меняются декорации, но суть одна – цари, любовь, вражда.
– Да, – ответил Шамиль, – походу, так.
– Что ж, мне кажется, настало время и вам поведать нам свою судьбу и рассказать, в чем смысл этого послания. – Юсуп указал на ткань, со стороны напоминавшую пиратский флаг, только вместо черепа там была надпись «Я НЕ ТЕРРОРИСТ».
Остальные члены банды будто инстинктивно образовали круг, ожидая истории первого вступившего в избушку – если не считать дедушку. Его попадание наверх – загадка по сей день.
– Как я и говорил, я состоял в группе общественников, защищавших город от незаконной застройки. За пять лет мы остановили не меньше ста строительств, в которых наблюдались нарушения, а иногда огромные, многомиллионные коррупционные схемы. Последним таким делом было осушение озера Ак-Гёль. Мы больше года боролись в кабинетах, но все нити вели в Белый дом. Однажды ночью жители соседних домов сообщили, что на площадку пригнали грузовики. Строители планировали начать работы, когда все спят, так часто делают тут, чтобы никто не помешал. В общем, рано утром мы приехали группой из пяти человек и попытались нанести им максимальный ущерб: кололи шины, перерезали проводку. Хотели любой ценой остановить процесс, чтобы выиграть время и найти другой способ борьбы. Меня взяли на месте, остальные успели сбежать. Через час после того, как меня доставили в отдел, вдруг появилась информация, что на стройплощадке произошел взрыв – одного из грузовиков. Но я точно знаю, что мы ничего такого не делали. Да и почему через час после того, как мы ушли? Там были видеокамеры, которые снимали, как мы портили оборудование, но почему-то камеры не сняли момент взрыва, к тому же тот грузовик, который взорвался, никто из нас вообще не трогал. Он стоял в стороне. В общем, это самая обычная подстава, но из-за этого они смогли закрыть нашу организацию. Подержали меня полгода в изоляторе, затем отпустили под подписку о невыезде. Неделю назад прошел слух, что на меня решили повесить терроризм, затем кое-кто изнутри системы это подтвердил. У нас меньше одного процента оправдательных приговоров. Вариантов было мало: либо сбежать, либо идти к ним и получить от восьми до двенадцати. Все, что я смог придумать, это заявить всем, что я не террорист.
– Ситуация, схожая с нашей, – добавила Валерия, которая, будучи правозащитником, весь этот год, прошедший с ареста Шамиля, пыталась донести до руководства республики, что его дело сфабриковано. – Там тоже речь о сотнях миллионов. Теперь весь тот участок застроен. Но в любом случае есть еще варианты. Ты должен бороться.
– Оставьте, Валерия. Я знаю, что меня рано или поздно посадят. Все это дело, как и сотни других, будет просто театром. Что бы там ни сказали юристы, правозащитники, независимая экспертиза, мне пришьют терроризм.
– Как-то это не очень по-мусульмански – сдаваться.
– Я реалист, религия тут ни при чем.
– Насколько мне известно, твоя религия ждет от тебя, что ты будешь всегда уповать на божественную помощь, или я ошибаюсь? – Она выстрелила в него взглядом.
Шамиль ничего не ответил.
– Они уже облажались. Они ожидали от тебя бомбы, а ты на весь мир показал, что они не правы. Ты не террорист, и нет у нас никакой бомбы.
– Кхм… так-то бомба есть, – влез вдруг Муртуз.
Весь коллектив и даже дедушка посмотрели на него озадаченно.
– В моей сумке.
Муртуз раскрыл сумку, и там действительно лежала бомба. Та самая, о которой уже было сказано не раз, и та самая, которая в конце концов взорвется.
– Тормози-ка, джигит, – Валерия остановила его жестом, – ты хочешь сказать, что у тебя с собой бомба? Что все это время тут вместе с нами была настоящая бомба?
– Ага, – ответил Муртуз, почесав затылок. – А что? Она мне была нужна. Я же говорил тому говнюку, что если он не признается, то я взорву бомбу. Я думал, все услышали. Я же громко сказал…
– Стой, брат! – перебил его теперь Шамиль. – Еще раз. Это у тебя бомба тут лежит в сумке? Или ты не уверен?
– Как это? Я сам ее сделал. Показать, как сделал, или что?
– Не хотим мы знать, как ты ее сделал! – Тут Шамиль резко понизил голос. – Ты уверен, что она рабочая? Ну, что она взорвется?
– Думаю, да, если я все сделал правильно. – Муртуз опять почесал затылок. – Писят на писят. Нас русские солдаты учили делать самоделки для самооб…
– Стой. А зачем конкретно она тебе нужна?
– Уже не нужна. Олень же признался.
– Хорошо… – терпеливо продолжил Шамиль. – А зачем была нужна?
– План был такой: вызвать оленя, заставить признать вину, если не признает, то бросить ему на голову бомбу.
– Бросить отсюда, с дерева, ему на голову… бомбу, – повторил Шамиль и почти синхронно с Валерией закатил глаза.
– Но она теперь не нужна, – улыбнулся Муртуз, а потом нахмурился. – Или нужна?
– Не нужна, брат. Скажи, она же сама по себе не взорвется?
– А, не, не парьтесь. Ее надо бухнуть обо что-нибудь. Или кинуть. Короче, надо хорошенько приложиться. Всяких там проводов, пультов у меня нет. Времени не было, да я и не умею особо со схемами возиться.
– А по силе что? Насколько она мощная?
– Ну, я на глаз делал. Это же как еду посолить. Обычно я чуть-чуть промахиваюсь с перцем.
В этот момент послышался взрыв, после которого все члены Безымянной Банды подлетели вверх, кроме дедушки, радостно провожавшего взглядом красный огонек, рассекавший небо.
– Вверх! – объявил старик. – Вверх летит!
– Да чтоб тебя! – ругнулась Валерия и посмотрела в сторону площади. Предновогодние празднования начались. Послышалась музыка, речь ведущего мероприятия, заиграли огоньки на аттракционах и каруселях. Это было необычно: два огромных дерева – одно настоящее, другое пластиковое – оба доживали свой век, ведь буки редко преодолевают рубеж триста лет (даже если никто не собирается их рубить), а у гигантской пластиковой елки подходил к концу срок годности – двадцать лет. На той площади – праздник, радость, цвета и звуки, а тут тревожная тишина, всепоглощающий мрак и тлеющий факел надежды.
Глава 3
Разящий кулак кобры – 2
ГОСТЬ № 3:
– А чего вы от меня ждете? Понимания? Извините, но я не могу их понять!
