Совсем не респектабелен - Мэри Патни

Однако игроки едва взглянули на него, оторвавшись от своих карт и стаканов. Мак, новоприбывший, был лицом гражданским, тем более северянином, и поэтому их не интересовал. Преодолев свои сомнения, Маккензи сел играть.

Пока сдавали карты, Кири обошла вокруг стола, чтобы принюхаться к запахам игроков. Никто не пользовался одеколоном «Алехандро».

Когда она проходила мимо стула Суиннертона, который пользовался одеколоном «Клуб жокеев», он сердито взглянул на нее и резко сказал, обращаясь к Маккензи:

— Присматривайте за своей девицей, если не хотите, чтобы ее обвинили в том, что она заглядывает в карты.

Кири одарила его взглядом оскорбленной невинности:

— Ничего подобного я не делаю!

Маккензи придвинул к себе пустой стул и потрепал рукой по сиденью.

— Сядь сюда, девочка. — Он ласково улыбнулся ей. — Принеси мне удачу. — Она заметила, что его акцент стал сильнее, а голос выше.

Кири подчинилась, но надула губки, как положено девице, роль которой она играла. Стол был небольшой. Это позволяло сидеть так близко от него, что ее бедро прижималось к бедру Мака. Разговор за столом касался только игры, и потому у Кири была масса времени, чтобы понаблюдать за игроками. Она не могла проверить их запахи, но видела: ни по росту, ни по своему телосложению — никто из них не мог оказаться одним из похитителей.

Потом ее взгляд задержался на Суиннертоне, который сидел напротив. Он заинтересовал ее еще больше, когда она присмотрелась к нему повнимательнее. Хотя он не пользовался «Алехандро», его телосложение и манеры напомнили ей главаря похитителей. Неужели это тот, кого они ищут? Ведь человек не обязательно пользуется одним и тем же одеколоном ежедневно.

Когда стали сдавать карты, начиная новую партию, лейтенант Харди мимоходом спросил:

— Суиннертон, вы слышали, прошлой ночью был убит владелец «Деймиена»? Говорят, он погнался за вором и его застрелили.

Кири навострила уши, а бедро Маккензи напряглось, хотя выражение его лица не изменилось. Странно, должно быть, слышать, как люди обсуждают подробности твоей смерти.

Его напряжение возросло, когда Суиннертон бросил:

— Невелика потеря, Харди. Этого сукина сына Маккензи выгнали, знаешь ли, из армии. Так что туда ему и дорога.

— Я этого не слышал, — сказал Харди, обмахиваясь картами, которыми, судя по выражению лица, он был недоволен. — Я встречал Маккензи пару раз в его клубе. Он показался мне довольно приятным малым, За что его уволили?

— Он изнасиловал и убил жену своего товарища-офицера, — произнес с каменным выражением лица Суиннертон.

Глава 22

Услышав это ужасное заявление, мужчины, сидящие вокруг стола, как по команде, резко втянули воздух сквозь стиснутые зубы.

— Ну и дела! — воскликнул в ужасе чей-то голос.

Мак замер. Сердце его бешено колотилось. То, что его посадили за стол вместе с Рупертом Суиннертоном, было просто случайностью. Но он никак не ожидал этого ужасного заявления, сделанного мимоходом в разгар карточной игры. Хотя мог бы и ожидать: сообщение о его смерти вызвало повышенный интерес к нему.

Прошло более трех лет, но ни разу нигде Суиннертон не сказал, что убитая женщина — его жена. Эта история плохо отразилась на каждом из них.

Когда глаза всех присутствующих, включая Кири, уставились на Суиннертона, Харди недоверчиво спросил:

— Если это правда, то как случилось, что его не повесили?

— Убийство произошло в Португалии. Не так уж трудно замять преступление, совершенное в далекой стране во время войны, — с горечью сказал Суиннертон. — Маккензи был незаконнорожденным, из семейства Мастерсонов. Его единокровный брат и какой-то высокопоставленный друг сумели замять дело, пообещав, что его лишат офицерского чина и немедленно отправят домой.

— Возможно, то, что его застрелили, означает, что наконец восторжествовала справедливость, — пробормотал майор Уэлш.

— Может, это восторжествовала справедливость, а может быть, об этом позаботился муж той женщины, которую он обесчестил, — мрачно проговорил мистер Рид. — Если бы Маккензи сделал такое с моей женой, он был бы мертв гораздо раньше.

— Не верится, что удалось замять убийство офицерской жены, — сказал Харди, нахмурив брови. — Возможно, что-то было не так.

Суиннертон покачал головой:

— Я слышал это от одного офицера, который находился там и видел все собственными глазами. Грязное дело. У женщины была интрижка с Маккензи, так что ее мужу не очень-то хотелось трубить об этом на каждом перекрестке.

— Это можно понять, — сказал, качая головой, Уэлш. — У бедняги такой страшной смертью погибла жена, а ему отказали в справедливости! Я полагаю, что Маккензи в срочном порядке увезли из Португалии, пока муж не вызвал его на дуэль?

Не дав Суиннертону ответить, Рид нетерпеливо проговорил:

— Очень печальная история, но довольно об этом. Мы здесь собрались для того, чтобы играть в карты.

Разговор прекратился, но Мак не мог прийти в себя. Ломбер, испанская игра, основывается скорее на тактике, чем на везении. Это была его любимая карточная игра, а он теперь едва видел карты.

Женская рука опустилась ему на бедро, и Кири промурлыкала:

— Мне что-то спать хочется, дорогой. Ты еще не готов пойти домой, в постельку?

Когда она шутливо лизнула языком его ухо, он чуть не выпрыгнул из собственной кожи, но она обеспечила ему хорошее оправдание для ухода. Партия заканчивалась, и он сказал:

— Поскольку моя леди устала, я выхожу из игры, джентльмены. Спасибо за игру и доброй ночи.

Остальные тоже пожелали ему доброй ночи, с понимающими минами и некоторой завистью поглядывая на Кири. Когда они уходили, она с обожанием взяла его под руку и особенно соблазнительно вильнула бедрами. Никто из присутствующих мужчин не запомнил ее лица, поскольку все они пялились на другие части ее тела.

Мак набросил ей на плечи плащ и повел к ожидавшему их экипажу. Как только они уселись и экипаж тронулся, она тихо спросила:

— Что произошло на самом деле?

— Разве ты не слышала? — с горечью произнес он. — Я изнасиловал и убил жену одного из офицеров и едва избежал виселицы.

— Вздор! Ты не насильник и не убийца. — В темноте она сжала его руку, и его пальцы конвульсивным движением ухватились за нее.

— Что же произошло? — тихо спросила она.

— Убитой женщиной была Гарриет Суиннертон, жена Руперта Суиннертона, который рассказал эту историю.

Кири затаила дыхание.

— Ты служил вместе с ним?

— Очень недолго. Когда я пришел в армию, я служил под командованием Алекса Рэндалла. Когда нас отправили в Португалию, меня перевели в другое подразделение, где был нужен младший офицер. Суиннертон был лейтенантом, но я очень редко видел его. Обычно он был занят своими делами. — Мак вздохнул. — Я выполнял свой долг, но хорошим солдатом не был, Кири. Я пошел в армию потому лишь, что мой отец пообещал мне купить офицерский чин — нечто вроде путевки в жизнь, так сказать. Это гораздо больше, чем мужчины делают обычно для своих незаконнорожденных отпрысков.