Каирская трилогия - Нагиб Махфуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грудь его наполнилась тоской, и он спросил себя, может ли влюбиться человек, который достиг великолепного понимания биологических, социальных и психологических составляющих любви? Но разве прекрасные познания химика в ядах могут помешать ему принять их, как и другим их жертвам? Почему в его груди такое возбуждение? Несмотря на испытанное им крушение надежд и огромную разницу между ним тогда и тем, кем он стал сейчас, несмотря на то, что он и сам не знал, принадлежит ли он прошлому или настоящему, несмотря на всё это, грудь его бурлила, а сердце трепетало…
43
Здесь, в чайном садике, крышу которого образовывали сучьи и сочные зелёные ветки, а зрение ласкал вид уток, купавшихся в изумрудном пруду, позади которого располагался грот, проводили свой выходной сотрудники журнала «Новый человек». Сусан Хаммад выглядела очаровательно в своём лёгком голубом платье, открывавшем её смуглые руки. Она слегка и осторожно накрасилась. С момента её совместной работы с Ахмадом прошёл целый год, и они сидели сегодня вместе напротив друг друга с улыбкой взаимопонимания. Их разделял стол, на котором стоял графин с водой и две вазочки с мороженым, от которого остался только молочный осадок розового цвета с клубникой.
«Она самое дорогое для меня существо в этом мире. Я обязан ей всей своей радостью и счастьем, она — все мои надежды. Мы преданные и искренние коллеги. Разговор о любви между нами не ведётся, но у меня нет сомнений, что мы любим друг друга. Мы сотрудничаем самым гармоничным образом. Начали как товарищи в борьбе за свободу, и работали рука об руку. Мы оба кандидаты на то, чтобы нас посадили за решётку. Всякий раз, как я хвалил её красоту, она протестующе глядела на меня, хмурилась и окрикивала, словно любовь — нечто неподобающее для нас. Тогда я улыбался и вновь возвращался к работе. Однажды я сказал ей: „Я люблю вас… люблю…, и делайте с этим всё, что хотите“. Она заявила мне в ответ: „Наша жизнь весьма серьёзная штука, а вы забавляетесь“. Я заметил: „Как и вы, я считаю, что капитализм находится в предсмертной агонии. Он исчерпал все свои цели, и рабочий класс должен осуществить свою волю, чтобы запустить механизм развития, поскольку плоды не падают сами по себе. Мы должны создать новое сознание, но или до того, или после того я люблю вас“. Она напустила на себя хмурый вид и сказала: „Вы продолжаете говорить о том, что мне не нравится“. Мне придало смелости то, что в секретарской никого не было, и внезапно наклонившись к её лицу, я поцеловал её в щёку. Она сурово поглядела на меня и уткнулась в перевод оставшейся восьмой главы книги „Структура семьи в Советском Союзе“, которую мы переводили вместе».
— Если в июне стоит такая жара, то что же будет в июле и августе, дорогая моя?
— Кажется, что Александрия не создана для таких, как мы!..
Ахмад засмеялся:
— Александрия больше не летний курорт. То было ещё до войны. Сегодня же слухи о возможном вторжении привели туда разорение…
— Мастер Адли Карим говорит, что большинство жителей покинуло её, и улицы города заполнились бродячими кошками!
— Есть и такое. И ещё скоро туда войдёт Роммель со своей армией…
После короткой паузы он продолжал:
— В Суэце к ней присоединится японская армия, что ползёт через всю Азию, и наступит век фашизма, как было в каменном веке!
Сусан встревоженно ответила:
— Россию им никогда не победить. Надежды всего человечества надёжно охраняются за Уралом…
— Да, но немцы уже у ворот Александрии!
Глубоко вздохнув, она спросила:
— Почему египтяне так любят немцев?
— Из ненависти к англичанам. Но вскоре они возненавидят и их. Сегодня король выглядит пленником англичан в собственной стране, но он выйдет из своего заточения, чтобы встретить Роммеля, а затем они вместе поднимут тост за погребение молодой демократии Египта. Самое смешное в том, что крестьяне полагают, что Роммель раздаст им землю!
— У нас много врагов: немцы за пределами страны, а в стране — «Братья-мусульмане» и реакционеры, но и те, и другие — одно и то же…
— Если бы мой брат Абдуль Муним только слышал тебя, он бы возмутился твоими словами. Он считает «Братьев» прогрессивно мыслящими, и порицает материалистический социализм…
— В исламе может быть социализм, но это утопический социализм, подобный тому, о котором возвещал Томас Мор, Луи Блан и Сен Симон. Религия ищет лекарства от социальной несправедливости, обращаясь к совести человека, тогда как решение заключено в прогрессе самого общества с вниманием не к социальным классам, а к отдельным личностям. В этом, естественно, нет никакого понятия о научном социализме, и помимо всего прочего, исламское учение основано на мифической метафизике, где ангелам отводится важная роль. Мы не должны искать решение проблем сегодняшнего дня в далёком прошлом. Скажи это своему брату…
Ахмад с явным восторгом засмеялся и сказал:
— Мой брат образованный человек и смышлёный адвокат. Но я дивлюсь, как «Братья» воодушевляют подобных ему!
Она с презрением сказала:
— «Братья» проделали огромную работу по дезинформации: с образованными людьми они рядят ислам в современное одеяние, а с простыми — рассуждают о рае и аде, расширяя свои ряды и во имя социализма, и во имя национализма, и во имя демократии.
«Моя любимая не устаёт говорить о своих принципах и убеждениях. Я сказал „моя любимая“? Да, ведь с того времени, когда я украдкой сорвал поцелуй, я усердно продолжаю звать её своей любимой; она же протестует как словами, так и жестами. Затем она начала делать вид, что не замечает этого, будто отчаялась исправить меня, а когда я сказал ей, что горю от нетерпения услышать
