Счастливый случай - Дара Ливень
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почувствовав под ногами землю, Шер открыла глаза и… замерла. Только вздох, прерывистый и восхищённый, вырвался у неё. Это было фантастическое зрелище, за гранью реальности, тем более — её реальности… Этот отражённый, размытый, непостижимый лунный свет вокруг… Три туманных ореола, каждой разного цвета. Лунные дорожки, убегающие в море, окрашивали его в колдовские цвета… И от этого в воздухе было разлито какое- то странное ощущение, которое отзывалось в сознании целой гаммой чувств, противоречивых, но сильных, отчего сердце выпрыгивало из груди и улетало туда, к этим трём Лунам… И саму ее уносило, по лунным дорожкам к мистическому их сиянии.
— Ник, — прошептала она, — держи меня… А то я растаю в лунном свете… Я никогда не забуду… — она повернулась к нему, взглянув мерцающими от лунного света глазами. — Ты подожди меня немного… И твоя очередь закрыть глаза.
— Так держать или подождать? — уточнил Ник, послушно закрывая глаза.
— Поздно! — послышался ее смех и быстрое шуршанье песка и гальки под ее ногами, затихающее вдали. — Держать уже поздно!
Прошло несколько минут или меньше — под этим опасным светом ничего нельзя сказать наверняка, когда неожиданно его позвали.
— Ник! Можешь смотреть!
Шер стояла у подножия дюны на пляже, за ее спиной на песок набегали волны и с тихим плеском отступали обратно в море… Что-то тонкое и невесомое окутывало ее фигурку. Она помахала ему рукой, на которой брякнул бусинами знакомый браслет.
Он поднялся и стоял, глядя на силуэт в лунном сиянии. Пальцы шевельнулись, ловя забытое ощущение…
— Только смотреть? — спросил Ник.
— Только смотреть… — эхом отозвалась она и вскинула руку с браслетом.
Музыки не было. Она сама была как музыка. Её движения были завораживающе легки, она взлетала на носок и кружилась, словно какой-то омут затягивал её в себя, а она кружилась, невесомая, грозя раствориться в лунной пене моря, как героиня древней сказки, вышедшая из него, чтобы быть рядом с любимым… Любой ценой.
Длинные волосы, пронизанные светом трёх лун, вскипали то сиреневым, то голубоватым, то совсем белым, они взлетали и опадали вместе с её руками. От острых углов танца в «Приюте» не осталось ничего. Её движения были и порывистыми, и чарующими одновременно. Руки, взлетающие к лунам, блики света, перебегающие на плечи, колени, длинные ноги, три фиолетовых тени, танцующих с ней на песке свой мистический танец…
Туманная ткань парео то развевалась от её лёгких движений, то закручиваясь вокруг её тонкой талии, то беспомощно опадая вдоль стройных ног, то струясь за ней, то застывая в нерешительности — по какой из трёх лунных дорожек побежит по воде его обладательница? Это была не та девочка, которая станцевала Нику в «Приюте»…
Нежность горячего восточного ветра, который может быть ласковым и мягким, навевающим томность, а может нечаянно обжечь жаром… до самого сердца. В ней была песня. И это песня была о любви… Она замерла. Три разноцветные Луны заливали её и пляж своим пепельным цветом, три тени легли у её ног, три разноцветных дорожки убегали в море, но руки, взлетевшие вверх — упали… А Шер осталась на земле.
Ник медленно спустился к ней со склона. Он не спешил, чтобы не спугнуть очарование этого момента, и подошёл совсем бесшумно — даже песок не зашелестел под ногами.
— А я и не знал, что ты умеешь так танцевать, — шёпотом сказал он, привлекая Шер к себе.
— Я и сама не знала, — уткнулась она ему в грудь с улыбкой. — Это всё полнолуние… Это я для тебя… Я хотела, наверное, чтобы ты запомнил … Как запомню я, — она подняла на него глаза с мелькнувшим в них странным выражением. Так смотрят, наверное, на звёзды, до которых никогда не добраться, настолько они недосягаемы… — Курт сказал, что обученные одарённые живут на порядки дольше, чем обычный человек… Ты обязательно должен жить очень долго.
— Курт сказал, что я вообще не обучен, так что беспокоиться не о чем, — отмахнулся Ник. — Пойдём в бунгало? Становится прохладно…
С берега начинало ощутимо тянуть ветерком.
— Как раз в этом и причина моего беспокойства, — вздохнула она и потёрлась щекой о его плечо, — нужно, чтобы ты обучился.
Она натянула парео на плечи и улыбнулась.
— Пойдём…
И вздохнула второй раз, оглянувшись на три лунные дорожки разных оттенков, которые отлив смешивал в своей пене, как заправский художник на старой палитре…
Ник накинул ей на плечи свою куртку, прижал к себе, закрывая от ветра.
— Тебя понести? Тут недалеко.
— Нет, — засмеялась она, — Слушай, а давай мы наденем твою куртку вдвоём, я хочу побыть с тобой амским близнецом!
— Это будет как минимум интересно… — штурман помог девушке просунуть руку в рукав, сам влез во второй, прижимая её к себе. Так они и дошли до небольшого домика, спрятанного от ветра в прибрежной растительности.
— …и, как максимум — тепло, — прижатая к штурману, заключила Шер. Снимать куртку и делиться на двух разных людей как-то не уже не хотелось…
— Представляешь, — сказал один из близнецов мечтательным женским голосом, — жить в таком домике, утром ловить рыбу и моллюсков, слушать крики птиц и плеск волн… Жарить рыбу на ужин и засыпать под шум моря за стеной хижины… Стать обветренными, загорелыми, просоленными, с выцветшими добела волосами…
— Мне как раз сегодня предлагали такой вариант… — второй близнец выпутался из куртки и усадил первого на стул. — Море, домик, покой… Хочешь?
— Кто? Красивая рыбачка? — с шутливой ревностью спросила Шер и тут же стала серьёзной. — Весь вопрос в цене, правда? Дженаро тоже вот предлагал… Но ведь ты не можешь, Ник… Мы команда "Случая". Куда там без тебя? Да и скучно тут будет… Без полётов. Без гипера… Представь себе — одно море и одна рыба. Изо дня в день. Запах водорослей, ракушки под ногами… — тихо говорила она. — А вот денёк побыть местной рыбачкой — я не откажусь, Ник, — она улыбнулась штурману, отбрасывая волосы назад. — Я ни от чего не откажусь рядом с тобой, мой хороший…
— Для тебя — смог бы, — тихо отозвался штурман, опускаясь рядом со стулом на колени. — Но — денёк так денёк.
Он улыбнулся, взял ее руку, провёл пальцами по кисти.
— Я для тебя что угодно смогу, родная…
Шер соскользнула со стула и опустилась рядом с Ником, не выпуская его руки.
Она смотрела на его худое лицо, на голубые тени под глазами, усталыми, но тёплыми, на седые вихры.
— Хороший мой… — дрогнувшим голосом тихо произнесла она, касаясь кончиками
