Страдания юного Вертера. Фауст (сборник) - Иоганн Гете

Собор[92]

Иначе, Гретхен, бывало,НевинноТы к алтарю подходила,Читая молитвыПо растрепанной книжке,С головкою, полнойНаполовину богом,НаполовинуЗабавами детства!Гретхен!Где ты витаешь?Что тебя мучит?Молишь у богаУпокоения матери,По твоей вине уснувшейНавеки без покаянья?Чья кровьУ тебя на пороге?Что бьется под сердцем,Наполняя тебяСодроганьем?

Опять они,Все те же, те же думы!Никак от них,Никак не отвяжусь.

Dies irae, dies illa,Solvet saeclum in favilla.[93]Звуки органа.

Настиг тебя гнев господень!Трубный глас раздается!Разверзаются гробы!И из пеплаДуша твояПодымаетсяНа вечные муки.

Уйти, уйти!Орган и пеньеТеснят дыханье,Едва стою.

Judex ergo cum sedebitQuidquid latet, adparebit,Nil inultum remanebit.[94]

Я задохнусь!Как давят своды!К дверям! К проходу!Я чувств лишусь!

Прячься – не скроешьГреха и позора.Воздуха? Света?Их больше не будет.Горе!

Quid sum miser tunc dicturus?Quem patronum rogaturus,Cum vix justus sit securus?[95]

Праведные отвращаютЛицо от тебя.Протянуть тебе руку, погибшей,Боятся.

Quid sum miser tunc dicturus?

Я падаю!Соседка! Вашу склянку!

Вальпургиева ночь[96]

Ты б не прельстился добрым метловищем?А я бы прокатился на козле.Нам далеко, и мы еще порыщем.

Покамест ноги носят по земле,Еще я пешеход неутомимый.Уменьшив путь, пропустим много мимо,В самой прогулке радость ходоку.Я для того пошел пешком по скаламИ в руки взял дорожную клюку,Чтобы внимать лавинам и обвалам.Уж дышит по-весеннему береза,И даже веселее ель глядит.Ужель весна тебя не молодит?

Нет, у меня в душе стоят морозы,Но я люблю и стужу и буран.К тому ж ущербный месяц сквозь туманЛьет тусклый свет с угрюмым видом скряги.Ни зги не видно, и при каждом шаге —Перед тобой, негадан и неждан,Ствол дерева, и камни, и коряги.Я у блуждающего огонькаСпрошу, как лучше нам пройти к вершине.В горах нет лучшего проводника.Вот сам он, кстати, легок на помине.Не откажи, чем даром тратить пламя,Нам посветить и вверх взобраться с нами.

Не прекословлю никогда природе:Я двигаться зигзагами привык,Всегда с оглядкой, а не напрямик.

Не подражай двуногому отродью,Валяй во имя черта по прямой,Иначе я задую пламень твой.Блуждающий огонекВы кто-то здесь из признанных владык.Я подчиняюсь вам беспрекословно,Но ведь сегодня тут ночной содом.Неровный свет мой неповинен в том,Что нам тут выпадает путь неровный.

Путь лежит по плоскогорью,Нас встречает неизвестность.Это край фантасмагорий,Очарованная местность.Глубже в горы, глубже в горы!Чудеса! Деревья бораСкачут в чехарде средь лугаЧерез головы друг друга.Горы нагибают спины,Чтоб перемахнуть вершины.Мелких волн курчавя гребни,Ручеек бежит по щебню.Что мурлычет он ворчливоДень и ночь без перерыва?Обвиненье ли в изменеПенят бешено каменья?Отзвук ли времен счастливыхСлышен в этих переливах?И о том, что память прячет,Эхо, вспоминая, плачет?Переклички стай совиныхОтзываются в долинах.Слышен, далью повторенный,Хохот филина бессонный.Месяц осветил тропинку,Блещет ящерицы спинка.По-гадючьи, змей проворней,Расползлись под нами корни,А над нами, пальцы скрючив,Виснет путаница сучьев.Темный лес оплел дорогуЩупальцами осьминогаИ кишмя кишит под мхамиРазномастными мышами.А светящиеся мушкиВьются на его опушкеКучами, несметным скопом,Огненным калейдоскопом.Но скажите мне по чести,Не стоим ли мы на месте?Может, все, что есть в природе,Закружившись в хороводе,Мчится, пролетая мимо,Мы же сами недвижимы?

Ухватись за мой камзол.Видишь, в недрах гор взошелЦарь Маммон на свой престол.[99]Световой эффект усиленЗаревом его плавилен.

Как облик этих гор громаден!Как он окутан до вершинНенастной тьмой глубоких впадинИ мглой лесистых котловин!Как угольщики, черномазыСкопившиеся в них пары,Как будто это клубы газаИз огнедышащей горы.И правда, языком багрянымБросаясь к облакам седым,Здесь пламя борется с туманомИ пробивается сквозь дым.Вон искры отлетают блесткой,Вон в виде крупного зерна.Но вот скала у перекресткаВся доверху озарена!

Маммон залить не поскупилсяИллюминацией чертог.Я рад, что ты сюда явился.Уж начался гостей приток.

Скопленья шумного кортежаСтолкнут меня с тропы проезжей!

Скорей за что-нибудь схватись,А то сорвешься с кручи вниз.На курганы лег туман,Завывает ураган.Гул и гомон карнавалаРаспугал сычей и сов.Ветер, главный запевала,Не щадит красы лесов.И расселины полныВорохами буреломаИ обломками сосны,Как развалинами дома,Сброшенного с крутизны.И все ближе, ближе вой,Улюлюканье и пеньеСтрашного столпотворенья,Мчащегося в отдаленье,На свой шабаш годовой.

На Брокен ведьмы тянут в ряд.Овес взошел, ячмень не сжат.Там Уриан, князь мракобесья,Красуется у поднебесья.[100]По воздуху летит отряд,Козлы и всадницы смердят.

Старуха Баубо мчит к верхушке[101]Верхом на супоросой хрюшке.

Колдунье и свинье почет.Вперед за бабкою, вперед!Всей кавалькадой верховых,Чертовок, ведьм и лешачих!

Откуда ты?

От Ильзенштейна,[102]Лесной тропою чародейной.К сове наведалась в дупло,Та как надулась, и пошло!

Освободи проезд, не мешкай!

Подумаешь, какая спешка!Да не пыхти ты, не потей,Я вся в следах твоих когтей.

Нельзя ли чуть порасторопней?Так в давке сжали, что хоть лопни!Не тыкай вилами в живот!Задушите в утробе плод!

Ползут мужчины, как улитки,А видите, как бабы прытки.Где пахнет злом, там бабий родУходит на версту вперед.Другая половинаЕще довольно это спорно.Как ваша баба ни проворна,Ее мужчина, хоть и хром,Опередит одним прыжком.

Пожалуйте к нам наверх с плеса!

Сейчас взберемся на утесы.Мы вымылись водой холодной,Зато и дочиста бесплодны.

Стих ветер. Месяц со звездойПропал за облачной грядой.Мы ж вихрем огненным летим,И веселимся, и галдим.

Стой! Стой!

Что там за образинаЗовет меня со дна теснины?

Мне хочется со всей гурьбой!Прошу вас взять меня с собой.За триста лет я еле-елеНаружу выполз из ущелья.

Сядь на козла, садись на шест,На вилах соверши свой въезд.Но знай: ты попадешь тудаСегодня или никогда.

С начала дня я семеню,А их никак не догоню.И дома маета внизу,И до хребта не доползу.

Втиранье ускоряет прыть,[103]Рвань может парусом служить,Садись в корыто, и айда!Сегодня или никогда.

Когда ж у ног увидим кряж,Опустится весь поезд наш,Рассядемся всем нашим роем,Толпой своей хребет покроем.

Срамниц, страшилищ всяких, рож!А крик какой, какой галдеж!Поистине живой примерМегер и фурий без манер.Мне руку в свалке протяни, —Нас разлучат средь толкотни.Где ты?

Я здесь!

Нашел едва.Вступлю в хозяйские права.Эй, рвань, с дороги своротиИ дайте дьяволу пройти!Давай-ка, доктор, вон из давкиИ этой дикой теснотыПереберемся под кустыИ мирно посидим на травке.

Нет, у тебя все парадоксы!На Брокен совершить подъем,Куда весь ад на шабаш стекся,Чтоб тут сидеть особняком!

Я враг таких больших компаний,И мне милее у костраНочные толки на поляне.

А я б взошел на верх бугра.Там весь ваш цвет в разгаре пьянства,Все дьявольское атаманство.И сатана у самых кручКо многим тайнам держит ключ.

Там и загадок новый узел.Нет, царедворцы не по мне,Меня б их вид переконфузил.Давай побудем в тишине.Лишь в маленьком кружке интимномЕсть место тонкостям взаимным.Здесь, видишь ли, полутемно,И это лучше полусвета.На старых ведьмах домино,Молоденькие же раздеты.Будь с ними ради этикетаЛюбезен, так заведено.Но, слышишь, – музыка давно.Как им играть не опротивит,Когда так зверски все фальшивят?Но пусть в разброде струнный хор,Составим пары для кадрили.Что скажешь ты? Какой простор!Кругом до самых дальних горПылает за костром костер.Ты видишь зрелище обилья,Танцоров, пьяниц и обжор.Найди, где лучше бы кутили.

Ты выступишь как сатанаИли в обличье колдуна?

Я б предпочел инкогнито огласке,Но принято встречаться на пируПри орденах, в открытую, без маски.У нас не носят ордена Подвязки,[104]Мое копыто больше ко двору.Мой знак отличья оползла улитка,Ей и тебя пронюхать удалось.Таиться здесь – бесплодная попытка,Здесь сразу видят каждого насквозь.Пройдемся вдоль костров по этим скатам.Ты будешь женихом, я буду сватом.

Что вы засели здесь, в тени ракит?Поближе к поколенью молодому!Там в середине спор вовсю кипит,Отмалчиваться можно ведь и дома.

Стоишь за честь и гордость наций,Как вдруг на них находит стих:Народы вероломней грацийИ любят только молодых.

Все изолгались, вот в чем горе.Былой уклад невозвратим.Покамест были мы в фаворе,Век был взаправду золотым.

И мы ловить умели случай,И мы хватали через край,Вдруг все закрылось черной тучей,И славные деньки прощай.

К чему писать большие книги,Когда их некому читать?Теперешние прощелыгиУмеют только отрицать.

Не день ли скоро Страшного суда?Как погляжу на этих я каналий,Вся бочка вытекла, на дне бурда,Невольно мысль приходит о финале.

Эй, судари, а ну-ка к нам![105]Сговорчивее нет торговки.Таким приличным господамСвой хлам продам я по дешевке.Ни на каких торгах землиДобра такого не найдете.Все то, что тут лежит в пыли,Обломки эти и лохмотьяНесчастье людям принесли.Здесь все клинки от крови ржавы,На рюмках – отпечатки губС остатками былой отравы,Колечком каждым душегубНадругивался над невинной,Здесь нет ни одного ножа,Который не вонзили в спинуИз мести или грабежа.

Ну что ты вынесла на рынок?Ведь это заваль, старина!Нет у тебя, кума, новинок?Теперь иные времена.

И публика, и самый торг,И ярмарка – один восторг!

К вершине двинулся поток.Пихаешь в бок, сбивают с ног.

Кто там?

Лилит.

На мой вопрос,Пожалуйста, ответь мне прямо.Кто?

Первая жена Адама.[106]Весь туалет ее из кос.Остерегись ее волос:Она не одного подросткаСгубила этою прической.

Вон две сидят. Я – к молодой,А ты ступай к другой, седой.

Представимся сейчас же имИ танцевать их пригласим.

Я видел яблоню во сне.На ветке полюбились мнеДва спелых яблока в соку.Я влез за ними по суку.

Вам Ева-мать внушила страстьРвать яблоки в садах и красть.По эту сторону плетняЕсть яблоки и у меня.

Я видел любопытный сон.Ствол дерева был расщеплен.Такою складкой шла кора,Что мне понравилась дыра.

Любезник с конскою ногой,Вы – волокита продувной.Готовьте подходящий кол,Чтоб залечить дуплистый ствол.

Проклятая, безмозглая орда!Доказано как будто всесторонне:У духов нет конечностей. ТогдаКак можете ходить вы в котильоне?

Что взъелся он на наш невинный бал?

Завистник и дурак, вот и пристал.Он просто глуп, как дважды два четыре,И все не по нутру ему, придире.Лишь в пересудах он находит вкус,И сам как бы ходячий комментарийК делам, к словам, к вещам, ко всякой твари,К тому, что с вами в паре я кружусь.

Вы тут еще? Ведь я сказал вам: сгиньте!В наш просвещенный век я слишком тих.В природе нет кикимор и шишиг!Что ж вы толчетесь в этом лабиринтеИ в Тегеле на чердаках моих[108]Обосновались в виде домовых?

Как терпят скучных приставал таких!

Я, духи, это вам в лицо скажу:Сегодня я не одержал победы,Но я еще раз как-нибудь приедуИ уж тогда конец вам положу!

Не пощажу ни сил своих, ни дней,Чтоб извести поэтов и чертей.

Сейчас он в лужу сядет для поправки.Он гнев смиряет, охлаждая зад.Поставленные к копчику пиявкиОт вида духов дух его целят.

Что ж даму упустил ты в заключеньеИ почему упорно так молчишь?

Ах, изо рта у ней во время пеньяВдруг выпрыгнула розовая мышь.[109]

Ну что ж, не каждое ведь лыко в строку.Благодари, что мышка не сера,И не горюй об этом так глубоко!

Затем…

Ну, что ж?

Взгляни на край буграМефисто, видишь, там у краяТень одинокая такая?Она по воздуху скользит,Земли ногой не задевая.У девушки несчастный видИ, как у Гретхен, облик кроткий,А на ногах ее – колодки.

Зачем смотреть на тот курган?Ведь это призрак, истуканИз тех видений и иллюзий,Вблизи которых стынет кровь.Пожалуйста, не прекословь.Небось ты слышал о Медузе?[110]

Покойница, которой глазРука родная не закрыла!Да, это тело Гретхен милой,Которая мне отдалась!

Тут колдовской обычный трюк:Все видят в ней своих подруг.

Как ты бела, как ты бледна,Моя краса, моя вина!И красная черта на шейке,Как будто бы по полотнуОтбили ниткой по линейкеКайму, в секиры ширину.

Ей голову срубил Персей.Она снимается, как крышка.Для обезглавленной ловчейБрать иногда ее под мышку.Зачем ты растравляешь боль?Смотри, как шумно на поляне,Как в Пратере во дни гулянья.[111]Театр приехал на гастроль.Повеселить тебя позволь.Что тут дают?

Сейчас начнут премьеруСедьмую, между прочим, за сезон.Театр привержен к новостям без меры.Однако перейдемте в павильон.Идет любительское обозреньеВ любительском к тому же исполненье.Я тоже труд любителей делю:Я поднимать им занавес люблю.Поэтому я должен удалиться.

На Брокене и место этой птице.

Сон в Вальпургиеву ночь, или Золотая свадьба Оберона и Титании[112]