Убить Троцкого - Юрий Маслиев

«Ну что ж, – подумал он, глядя на Юговича. – Хочешь позабавиться? Сейчас развлечешься!»

Придав лицу вид молодого салонного шаркуна, который, сам не понимая того, лезет в расставленную ловушку с гордо-дурацким заносчивым видом мальчишки, что старается показать себя бывалым человеком, сказал:

– Пожалуй, я составлю вам компанию на несколько партий. И почему – по маленькой?..

Он с напыщенным видом повернулся к Ольге:

– Разрешите, мадемуазель.

Она, дивясь такой метаморфозе, вдруг происшедшей с ее кавалером, ошарашенно кивнула головой.

– Ну и чудненько, – продолжал фиглярствовать Югович.

Указав рукой на соседнее помещение, он с резким полупоклоном произнес:

– Прошу.

На полпути к игровой комнате Ольга догнала Михаила и, отозвав в сторону, сказала ему горячим шепотом:

– Будьте осторожны, Михаил. Это очень опасный человек, и он никогда не проигрывает, – и, покраснев, добавила: – Во всем…

– Не беспокойтесь, Оленька. Спасибо за предупреждение. Учту.

Его лицо при разговоре с ней тут же потеряло чванливое выражение. Он благодарно улыбнулся.

В соседней комнате за карточным столом, оббитым зеленым сукном, их поджидали, прихлебывая вино из высоких бокалов, двое серьезного вида господ примерно одних лет с Юговичем.

Увидев юнца, которым в их представлении являлся Муравьев и которого Югович вел как на заклание, их глаза алчно заблестели.

«Эти господа будут играть на одну руку с Юговичем», – определил расклад Михаил.

После непродолжительного знакомства и обмена ничего не значащими фразами, они немедля сели за стол и приступили к игре.

Югович, сообщив присутствующим, что молодой человек по неосторожности предложил играть по высоким ставкам, назвал такую, что сидящий рядом с ним лысеющий толстячок присвистнул.

Югович вопросительно глянул на Михаила, надменно улыбнулся, ожидая возражений. Но Михаил промолчал, все еще сохраняя на своем лице заносчиво-мальчишеский вид.

Как он и ожидал, игра шла по давно обкатанному сценарию – ничто не ново под луной. В первой партии ему дали возможность выиграть. Хотя выигрыш по очкам был небольшой, он, благодаря высоким ставкам, увеличил свой капитал на приличную сумму. Следующая партия шла с переменным успехом, и партнеры остались, в общем-то, при своих.

Михаил, выпив на глазах у игроков почти бутылку вина, заметно поплыл и начал слегка заплетающимся языком вести по-мальчишески хвастливые речи. На предложение повысить ставки он согласился, небрежно махнув рукой.

«Все, – подумал он, – сейчас меня попытаются раздеть».

Заранее смазанный Михаилом невидимой для глаз мастикой покер скользил в колоде гораздо больше других карт. Сейчас он сидел на сдвиге, поэтому покер оказался у него…

Цепкая память, несокрушимая логика вместе с наличием покера и шикарным артистичным блефом, неожиданным для партнеров (от юного дарования), привела к тому, что возле Михаила лежала огромная груда банкнот, являющаяся уже совсем немалой суммой даже для очень богатых людей, присутствующих на приеме.

Тут же их стол окружила толпа зевак, над которыми возвышалась кудлатая голова Евгения, с ехидной улыбкой взирающего на происходящее. Ему одному из толпы было понятно, что происходило и что будет происходить за карточным столом.

Все еще веря в случайность происходящего, желая отыграться и еще больше желая наказать зарвавшегося юнца – Югович взвинтил ставки до безумных высот. Благо – как проигравший, по уговору, он имел на это право.

Толпа любопытных затаила дыхание. Игра вырастала за пределы пусть даже дорогого, но развлечения.

Очередь сдавать подошла к Михаилу. Потребовав очередную новую колоду, он с треском распечатал ее и стал перетасовывать карты. Вот где во всем блеске проявил он все то умение, которое вложил в него старый варшавский жулик, фокусник и аферист, матерый шулер – пан Ирек. С ним маленький Миша мог играть в карты сутками напролет. При такой раздаче любой, даже самый слабый игрок был обречен на успех. Но по заранее выработанной еще паном Иреком схеме, Михаил сумел раздать карты так, что еще и каждый из сидящих перед ним игроков считал, что тоже имеет огромные шансы на выигрыш, в процессе игры поднимая ставки.

Такой игры в этом доме еще не видели.

– Итак, господа, партия! – воскликнул Михаил, открыв в конце игры свои карты и мельком взглянув на карты противников.

Его выигрыш был умопомрачительным. Михаил вопросительно посмотрел на своих партнеров, прекрасно понимая, что такие суммы ни один здравомыслящий человек не будет носить с собой.

Лысеющего толстячка, казалось, хватит удар. Его коллега отрешенно молчал. А из-под нахмуренного, покрытого испариной лба Юговича стальные льдинки глаз яростно сверлили Михаила. Тем не менее, сохраняя достоинство, он, медленно цедя слова, произнес:

– Вам повезло до неприличия…

Спокойнее всего к своему проигрышу отнесся третий пострадавший. Недолго думая, он извлек из кармана ключи от автомобиля и небрежным жестом протянул их Михаилу:

– Надеюсь, стоимость автомобиля возместит мой долг. А за сим спешу откланяться, что-то голова разболелась, – и, поблагодарив за игру, поспешил уйти.

Лысеющий толстячок, выписав долговой вексель, тоже поспешил удалиться.

Самый большой проигрыш лежал на Юговиче. Поэтому он предложил завтра у нотариуса оформить бумаги на принадлежащую ему небольшую моторную яхту, а также выписал чек на остаток долга, по которому можно было получить деньги в Государственном банке. Правда, эти деньги, выпущенные верховным правителем Сибири и Приморья, пока имели хождение, но в скором времени должны были окончательно, по прогнозам, обесцениться. Поэтому Михаил с удовольствием положил аккуратно сложенный чек в свое портмоне.

Югович, хотя и понимал, что его провели, как сопливого школяра, и что еще обиднее – выставил его на посмешище совсем еще молодой человек, тем не менее сохранял хорошую мину.

Когда толпа зевак рассосалась, он, неестественно посмеиваясь, сообщил Михаилу:

– А поделом мне – недооценил я вас, Михаил Николаевич. А девчонка-то хороша – свежий бутон. Так и хочется сорвать. Только не уколитесь о шипы, так можно и голову потерять, – не выдержав нейтрального тона, произнес он уже с угрозой.

«Так вот она, причина такой откровенной вражды! – только теперь понял Михаил. – Классический любовный треугольник, в основе лежит элементарная ревность».

– Спасибо, учту. – Михаил, холодно поклонившись, распрощался с присутствующими и направился к ожидавшим его друзьям.

Домой они уже ехали на поблескивающем хромированными частями в свете луны автомобиле, пугая зазевавшихся поздних прохожих звуками рожка.

На фоне медленно увядавших осенних красок, расцветивших богатую природу Приморья всем солнечным спектром, бурный роман, происходящий между Ольгой и Михаилом, по-новому осветил его жизнь. Цветы, шампанское, прогулки на яхте, жаркие поцелуи… Казалось, Михаил приник губами к источнику любви, и физическая жажда близости с этой женщиной – небожительницей, в длинном вечернем платье с оголенной спиной, стройной, длинноногой, поражающей синевой озерных глаз, проглядывающих сквозь черную вуаль остроконечных загнутых ресниц, благоухающей духами Коти, с розовыми коготками на узкой руке, захватила его. Гений чистой красоты, неприкосновенный и недоступный для других. Чувственная жажда заставляла его огромными глотками пить из этого источника неги и наслаждения; и неутихающее пламя любви продолжало мучить его бесконечно.

Ни скоро наступившая рыдающая, слякотно-дождливая, короткая поздняя осень, ни пришедшая вслед за ней зима, очень ранняя для этих широт, с метелями и морозами, с пронизывающими до костей ветрами, дующими с моря, ни отвратительные сводки с фронта, предвещающие неизбежный конец теперешнего благополучия, – не могли потушить в душе Муравьева этот пожар весны, этот вечнозеленый праздник, который он носил в своем сердце. Его впервые посетила Любовь.

В доме Григория Владимировича Маркина – отца Ольги – он стал своим человеком, его принимали запросто.

Директор банка, уже давно овдовевший, души не чаял в своей единственной дочери, не обращая внимания на ее довольно капризный нрав, потакая всем ее прихотям, был нейтрален к их отношениям, не одобряя, но и не порицая их связь, следя за ними с видом стороннего наблюдателя. Единственное, что смущало Михаила, – частые встречи в этом доме с Юговичем, чье присутствие сразу же создавало атмосферу враждебности. Их полярность (это он прекрасно понимал) рано или поздно должна была привести к взрыву, хотя на открытое противостояние Югович, уже однажды наказанный Михаилом и собравший о нем сведения, не решался, понимая теперь, что отпор будет сокрушительным, если не смертельным.

Муравьева смущали частые встречи Ольги с этим человеком, хотя все и объяснялось близостью Юговича к ее отцу. Он понимал, что Югович не остановится и будет плести интригу.