Дюна - Фрэнк Херберт

Банкир перевел взгляд на Джессику. Он оставил в покое Пола, и она видела, что тот сел посвободнее. Он сконцентрировался на кодовом слове «одежда».

Кайнз сделал знак контрабандисту. Тот вскочил на ноги и поднял свой бокал:

— Я предлагаю тост за юного Пола Атридеса, мальчика по годам, но мужчину по поступкам!

«Почему они навязывают нам бой?» — спросила себя Джессика.

Теперь банкир смотрел на Кайнза, и она увидела, что страх вновь вернулся на лицо агента. Сидящие за столом начали реагировать на тост. «Куда бы Кайнз ни шел, люди следуют за ним, — думала Джессика. — Как это чудесно, что он принял сторону Пола! В чем секрет его власти? Конечно, не в том, что он судья по изменениям — это пост временный. И уж, конечно, не потому, что он имперский служащий». Она сняла руку с рукоятки крисножа и, глядя Кайнзу в лицо, подняла свой бокал. Он ответил тем же.

Только Пол и банкир Су-Су (до чего же идиотская кличка, подумала Джессика) остались безучастными. Внимание банкира по-прежнему было приковано к Кайнзу. Пол смотрел в свою тарелку.

«Я верно вел дело, — думал Пол. — Почему же они вмешиваются?» Он искоса посмотрел на сидящих напротив него гостей.

— В нашем обществе не следует быть обидчивыми. Часто это равносильно самоубийству. — Он посмотрел на дочь фабриканта стилсьютов. — Разве вы не так думаете, мисс?

— О, да! Конечно! — ответила она. — Слишком много насилия. Я просто заболеваю от этого. Часто при этом никого и не думают обижать, но люди умирают повсюду. В этом нет смысла.

— Конечно нет, — сказал Хэллек.

Джессика, наблюдая за точно рассчитанными действиями девушки, думала: «Она вовсе не так проста, эта куколка». Она различила смысл угрозы и поняла, что Хэллек тоже уловил его. «Они просто испытывали Пола», — догадалась Джессика, испытывая облегчение от этой мысли. Возможно, ее сын первым это понял.

Кайнз сказал банкиру:

— Разве не требуется еще одно извинение?

Банкир с кривой усмешкой повернулся к Джессике и сказал:

— Моя госпожа, боюсь, что я злоупотребляю вашими винами. Вы подали крепкие напитки, а я к ним не привык.

Джессика слышала за его смиренными словами злобу, но тем не менее любезно сказала:

— Когда за столом встречаются незнакомые люди, следует делать скидку на разницу в привычках и обычаях.

— Благодарю вас, моя госпожа!

Темноволосая спутница фабриканта стилсьютов, наклонившись к Джессике, сказала:

— Герцог сказал, что мы здесь в безопасности. Я так надеюсь на это! «Ей было приказано направить разговор в это русло», — подумала Джессика.

— Вполне возможно, что все окажется не таким серьезным, — сказала она. — Но пока слишком многие детали требуют непосредственного внимания герцога. До тех пор пока не прекратится борьба между Атридесами и Харконненами, никакие меры предосторожности не являются излишними. Герцог поклялся, что не оставит на Арраки ни одного агента Харконненов. — Она посмотрела на представителя банка Союза. — И ландесраат, естественно, поддержит его. — Она обратилась к Кайнзу: — Разве это не так, доктор Кайнз?

— Конечно, это так, — ответил тот.

Фабрикант стилсьютов мягким жестом коснулся спины своей спутницы. Та посмотрела на него и сказала:

— Мне кажется, что сейчас я чего-нибудь съела бы. Я бы с удовольствием попробовала то блюдо из дичи, которое вы приказывали подать раньше.

Сделав знак лакею, Джессика повернулась к банкиру:

— А вы, сэр, говорили о птицах и их привычках. Я узнаю об этой планете так много интересного. Расскажите мне, где залегает спайс? Приходится ли охотникам углубляться в пустыню?

— О нет, моя госпожа! В сердце пустыни его находят очень редко, а в южных районах почти никогда.

— Существует легенда о том, что ЛСД — знаменитая матушка спайса, была найдена на юге, — сказал Кайнз. — Но я подозреваю, что это выдумка. Отдельные охотники за спайсом проникали в сердце пустыни, но это чрезвычайно опасно. Там нет определенных маршрутов и часто бывают штормы. Чем дальше от Защитной стены ты находишься, тем больше вероятность всяких случайностей. Проникновение слишком далеко считается нежелательным. Возможно, если бы у нас был спутник погоды…

Вьют поднял голову и, хотя его рот был набит едой, проговорил:

— Говорят, что Свободные там путешествуют и даже охотятся за соуками и сипвелами в южных широтах.

— Соуки и сипвелы? — переспросила Джессика. Кайнз поспешно проговорил:

— Нелепые слухи, моя госпожа. На других планетах так бывает, только не на Арраки. Соук — это место, где вода выходит на поверхность или проходит так близко от нее, что, имея определенные знания, можно до нее докопаться. Сипвел — это такая форма соука, при которой человек может добывать воду через соломинку… по крайней мере так говорят.

«В его словах таится ложь», — отметила Джессика «Почему он лжет?» — удивился Пол.

— Это очень любопытно, — сказала вслух Джессика. А сама подумала: «Так говорят… До чего же у них здесь любопытная манера речи, как она раскрывает их зависимость от сложных ситуаций».

— Я слышал, что у вас есть поговорка: «Лоск приходит из городов, а мудрость из пустыни», — сказал Кайнзу Пол.

— На Арраки много поговорок, мой господин…

Прежде чем Джессика обдумала новый вопрос, к ней приблизился слуга с запиской. Она вскрыла ее и, увидев кодовые знаки и почерк герцога, так и впилась в нее глазами.

— Вы будете рады узнать, — сказала она, — что дело, из-за которого наш герцог был вынужден уйти, улажено. Исчезнувший карриол найден.

Находящийся на его борту агент Харконненов сумел совладать с командой и перебросить машину на контрабандистскую базу в надежде продать его. — Она кивнула Туеку, и тот кивнул ей в ответ. Джессика снова сложила записку и убрала ее в рукав.

— Я рад, что дело не дошло до открытого столкновения, — сказал банкир. — Люди так надеются, что Атридесы принесут им мир и процветание.

— Особенно процветание, — уточнил Вьют.

— А теперь очередь десерта, — громко сказала Джессика. — Сладкое наш повар приготовил еще на Каладане.

— Звучит очень заманчиво, — поддержал ее фабрикант стилсьютов. — Нельзя ли мне получить рецепт?

— Любой рецепт, какой пожелаете, — ответила Джессика, регистрируя ответ для отчета Хавату. Фабрикант — мелкий трусливый карьерист. И его вполне можно подчинить себе. Разговор вокруг нее становился все оживленнее.

— Такая прелестная ткань…

— Мы могли бы добиться того, что урожай в следующем квартале увеличится…