Достигая уровня смерти - Владимир Брайт

Камера ненадолго перескочила с лица диктора на фигуры полицейских и стало хорошо видно, что люди, успевшие занять огневые позиции неподалёку от здания, занервничали. Одно дело – держать под контролем определённый участок территории, ожидая, когда подвезут «тяжёлую артиллерию» в лице нескольких киборгов.

И совершенно другое – напряжённо всматриваться в огромное пылевое облако, скрывающее парочку сумасшедших НОЙМов, которым совершенно нечего терять. Плюс ко всему, из этого же облака могут появиться обычные гражданские.

А расстрелять в прямом эфире невинных людей – это не просто неприятно, это чревато самыми неприятными последствиями. Если бы репортаж не был санкционирован высшим руководством, то представителей двенадцатого канала уже давно убрали бы с места событий. Но приказ исходил от самых верхов, а это значило: нравится полиции эта ситуация или не нравится – не имеет никакого значения. Журналисты останутся на месте событий до самого конца.

Впрочем, быстрой развязки по всей вероятности никто уже не ждал.

С каждой минутой к месту трагедии подтягивались всё новые и новые силы полиции, но одновременно нарастало и общее напряжение. Чем дольше зажатые в кольце окружения НОЙМы не предпринимали попыток прорыва, тем сильнее нервничали люди, задействованные в этой операции.

Такое прекрасное динамичное начало, такое эффектное продолжение – и что в результате?

Ещё до того как это поняли зрители, режиссёр почувствовал: пройдёт пять, максимум десять минут – и блестящий репортаж превратится в обычную рутину.

Да, они продолжали крутить нарезку из самых ярких и эффектных кадров. Да, четыре телебригады, расположившиеся в разных точках, выжимали максимум возможного из сложившейся ситуации, но всё это было не то.

Художник, раскрашивающий холст чужой кровью, должен постоянно чувствовать убыстряющийся ритм собственного сердца, приток адреналина и вдохновения, иначе в конечном итоге потеряет к действию интерес сам и, что самое страшное, лишится зрителя.

«Давайте! Сделайте же что-нибудь!» – мысленно взмолился режиссёр. Если бы он верил в сверхъестественные силы, то наверняка попросил бы у них сейчас, чтобы эти проклятые НОЙМы не загубили блестяще начатый репортаж.

Однако режиссёр ни во что такое не верил. Поэтому, впившись взглядом в огромную стену с мониторами, он попытался силой своей мысли помноженной на огромное желание заставить преступников пойти на какие-нибудь решительные меры.

«Сделайте же что-нибудь», – в очередной раз повторил он, как заклинание. И его горячий призыв, наконец, пробился сквозь толщу пространства и времени, воплотившись в конкретное действие – великолепный кадр, который и внес свежую струю в его кровавое шоу.

Глава 13

– Чарли, это ты? – мысленно спросил я, различив смутные очертания расплывчатой тени на потолке.

Я по-прежнему лежал в ледяной ванне, прижавшись спиной к обнажённой красавице и дыша через пластиковый шланг.

– Чарли?! Хватит скрываться я вижу твою тень.

– Ты уверен, что хочешь посмотреть на меня? – Голос, прозвучавший в моей голове, совершенно не походил на речь напарника.

Этот жуткий скрипящий шелест мог принадлежать кому угодно, хоть самой смерти.

Но так как я всё ещё был жив, то это наверняка была не она.

Хотя…

Не исключался и такой вариант.

– Ты уверен, что хочешь посмотреть на меня, прежде чем сдохнешь в этой мелкой луже? – ещё раз спросил незнакомец, при этом его и без того негромкий голос понизился до зловещего шипения.

– Если я скажу «нет», ты же всё равно появишься, ведь так?

– Нет.

Демон сомнения никогда не показывает своего истинного лица.

– Тогда для чего мне смотреть на то, что не является твоим истинным лицом? Не проще ли пообщаться просто так?

– Здравая мысль, – легко согласилась тень.

– Да уж, – так же легко согласился я и без всякого перехода продолжил: – А где Чарли?

Меня всё-таки больше интересовал напарник, нежели этот зловеще-карикатурный демон сомнения.

– Там же, где ты оставил его несколько часов назад. В вашей грязной конуре. Вскоре, после того как ты покинул эту обитель нищеты и печали, ему стало совсем плохо. И теперь потерявший сознание бедняга лежит на грязном полу в луже собственной рвоты, даже не подозревая о том, что единственный друг бросил его умирать из-за каких-то дурацких принципов.

– Ты ведь не настоящий демон. Ты просто глюк одурманенного наркотиками сознания.

Несмотря на то, что в моей крови было намешано столько гадости, что с лихвой хватило бы для пары конченых наркоманов, голова оставалась на удивление ясной.

– Я бы даже рискнул предположить, что ты не демон сомнения, а мой инстинкт самосохранения, выползший наружу из тёмных глубин подсознания и пытающийся заставить меня изменить принятое решение, то есть умереть не легко и спокойно, а помучатся подольше.

– Думаешь, я всего лишь галлюцинация?

– Конечно! – Если бы мой рот не был заклеен скотчем я бы наверняка снисходительно улыбнулся. – Такие очевидные вещи даже нет смысла обсуждать.

– И не просто галлюцинация, а какой-то грёбаный инстинкт самосохранения? – Неприятный зловещий шёпот теперь превратился чуть ли не в змеиное шипение, отчего стал уж совершенно отвратительным. – А если этот, как ты его называешь, «инстинкт» перекроет тебе кислород? Что ты на это скажешь?

– Ничего не скажу, потому что ты – всего лишь обычный глюк, а не тот, за кого пытаешься себя выдать. К тому же, являясь определённой частью моей психики, ты не в силах причинить мне вред. Все эти детские шутки насчёт того, что мышка шла, шла, а потом забыла, как дышать упала и умерла. Так вот, они может быть хороши в компании пятилетних друзей из детского сада, но совершенно не актуальны в нашем с тобой случае.

– Не актуальны? – Его мерзкий свистящий шёпот на какое-то мгновение стал походить на более или менее нормальный голос.

– Совершенно, – подтвердил я.

– Ты в этом уверен?

Он был не только жалок, он был смешон, так как в своём бессмысленном блефе походил на бездарного игрока в покер, который, не имея на руках даже обычной пары, напыщенно строит из себя счастливчика, заполучившего флеш-ройяль.

– Разумеется.

– Тогда что ты скажешь на это? – Он вновь перешёл на змеиное шипение.

«На что?» – хотел было спросить я, но не успел, потому что входное отверстие пластикового шланга, свисающего с края ванны, вдруг перестало пропускать воздух.

Не нужно обладать особыми способностями, чтобы догадаться, как испортить настроение пловцу, находящемуся под водой. Нужно всего лишь пережать трубку, подающую воздух, или плотно заткнуть её входное отверстие.