Достигая уровня смерти - Владимир Брайт

«Чем-то закинулась, – сразу же понял Мессия. – Остаётся надеяться, что это психостимулятор, прочищающий мозги и ускоряющий реакцию, а не банальный наркотик, который способен только на то, чтобы подарить краткую иллюзию благополучия».

Её неожиданно повлажневшая ладонь обхватила кисть напарника и увлекла в беспросветную тьму запутанного лабиринта. Они пробежали два или три коротких отрезка, один раз свернули направо, затем налево, вышли на прямую – и упёрлись в тупик.

– Здесь. – В голосе Бемби звучала абсолютная уверенность. – Именно здесь мы заложим фундамент нашей будущей победы и прорвёмся к долгожданной свободе!

Неуёмная жажда деятельности, вспотевшие ладони, чуть заторможенная речь, изобилующая высокопарными словами, – всё это отличительные признаки «Полярного экспресса» – синтетического наркотика, продвинутой модификации древнего «Сапфира», который, в свою очередь, засиял всеми гранями своего великолепия, будучи выкристаллизованным, до совершенства из совсем уж допотопного экстази.

«Всё, приехали! – Мысли ослепшего мужчины были безнадёжно далеки от энтузиазма его спутницы. – Если подсела на «Полярный экспресс», значит, не верит в то, что отсюда можно выбраться!

– Ставь таймер на минуту, нам нужно успеть отбежать на безопасную дистанцию.

Замечание Мессии было вполне уместно, потому что в полной темноте, к тому же воодушевлённая действием «Экспресса», Бемби могла установить любое время – от десяти секунд до часа.

Минута – стандартный отрезок времени, поэтому цифровой таймер всегда фиксирует этот показатель слабым звуковым сигналом.

– Ставим на минуту! – Она чуть не захлебнулась от прилива неожиданно нахлынувших чувств и снизошедшего вдохновения. – Ставим на минуту! И…

– И уходим! – Он не позволил ей закончить предложение, потому что услышал писк звукового сигнала, возвещавший о том, что отсчёт времени начат.

Теперь уже настала очередь Мессии тащить напарницу за руку, потому что в кромешной тьме одинаково не видел ни слепой, ни зрячий. А его разум находился всё-таки в более или менее уравновешенном состоянии. Чего уже нельзя было сказать о Бемби.

К счастью, она не сопротивлялась, позволив отвести себя как можно дальше от места взрыва.

– Как только стена рухнет, нам нужно будет очень быстро перебраться в соседний подвал! Ты меня понимаешь?! – Он энергично тряс её за плечи, пытаясь пробиться в отупевшее от наркотиков сознание. – Пока полиция не очнулась и не перекрыла все выходы, нам нужно оказаться там!

Мужчина в очередной раз тряхнул податливое тело девушки, но, вместо того чтобы откинуться назад, а затем мотнуться вперёд, корпус Бемби напрягся, сведённый судорогой, так что она прогнулась назад, как будто пытаясь сложиться надвое. А затем выпрямилась и, как ни в чём не бывало, спросила:

– Неужели ты всерьёз подумал, будто я так запросто сдамся, позволив этим уродам освежевать нас, как загнанных в угол свиней?

Если Мессия и был поражён этой мгновенной переменой поведения, то не подал виду. За последние час-полтора произошёл такой калейдоскоп безумно ярких событий, что уже не осталось ни сил, ни желания удивляться чему бы то ни было.

– Судя по реакции, ты не в курсе что «Полярный экспресс» можно использовать в качестве усилителя «Бентафа». Главное – дать первой инъекции немного времени, чтобы «разогреть кровь». А затем уже вводить в действие тяжёлую артиллерию. На самом деле всё очень просто, а эффект – колоссальный. На ближайшие пятнадцать минут я стану не просто НОЙМом тридцать девятого уровня, а сверхчеловеком со сверхвозможностями. И если «пластик» не разнесёт вдребезги эту идиотскую стену, это за него сделаю я. Причём голыми руками!

Впрочем, насчёт действия взрывчатки Бемби могла не волноваться: мощный заряд сделал своё дело. Причём результат оказался настолько впечатляющим, что даже многое повидавший на своём веку режиссёр двенадцатого канала пришёл в неописуемый восторг.

– Нет, определённо эти сумасшедшие НОЙМы знают толк в шоу! – не скрывая своего возбуждения, закричал он, когда старый дом содрогнулся от ещё одного подземного взрыва, и наружу вырвался ревущий столб пламени. – Что они вытворяют?! Это же просто уму непостижимо!..

Режиссёр был прав – шоу действительно удалось. Но произошло это исключительно по вине Бемби, запутавшейся в тёмном лабиринте подвала и установившей взрывчатку не на стене, разделяющей подвалы домов, а на плите, выходящей под фасад здания. Но и это ещё было не всё – рядом проходила ветка газопровода.

В тридцатых годах двадцать первого века был изобретён искусственный газ – аналог природного. Его производство оказалось настолько дешёвым, что идея отапливать дома этим газом выглядела достаточно привлекательной, чтобы без промедления внедрить её в жизнь. Однако прогресс не стоял на месте, и через несколько лет открыли новые, более экономичные виды топлива. А так как магистрали были уже проложены и успешно действовали, то их оставили. Именно поэтому в очень старых домах до сих пор существует отопление искусственным газом. И рядом с одной из веток газопровода Бемби взорвала свою бомбу.

Заряд разворотил бетонную стену и повредил трубу, по которой тёк газ. Практически сразу же вслед за первым произошёл ещё один взрыв, в результате которого часть повреждённого газопровода оказалась на поверхности, выбросив в воздух многометровый столб пылающего газа.

Это был именно тот потрясающий кадр, которого так не хватало режиссёру. После него картинка стала практически идеальной – частично обрушенное здание, окружённое со всех сторон отрядами полиции, ночь, призрачный свет прожекторов, пытающихся пробиться сквозь пыль, поднятую взрывами. И вдобавок ко всему этому – кроваво-яркое бешенство рвущегося наружу пламени. Это был не просто огонь, это был символ бушующей силы, для которой не существует преград.

– Картину лесного пожара мне, быстро!

Замысел режиссёра был прост и в то же время гениален. Огонь символизировал всесокрушающую мощь бездушных киборгов, для которых не существует разницы между деревьями, животными или людьми.

Несмотря на то, что его люди работали на лживом однообразном и до боли предсказуемом двенадцатом канале, большинство из них были настоящими профессионалами. Руководство города могло позволить себе нанять лучших из лучших, потому что имело для этого не только рычаги давления, но и главное – деньги. Которые лучше всяких слов убеждали людей покинуть старое место работы и перейти на новое.

Режиссёру не пришлось объяснять дважды, его идею подхватили на лету. Камера переключилась на диктора в студии, чей срывающийся от праведного гнева голос продолжал комментировать ситуацию. А затем, как бы в подтверждение его слов, на экране замелькали кадры лесного пожара – ужас спасающихся от огня животных. Картинка сменилась девушкой, расстреливающей распростёртых на асфальте людей, затем перескочила на столб ревущего пламени, вырывающегося из причудливо изогнутой вверх трубы, а потом – снова на лесной пожар.