Плюсик в карму (СИ) - Штефан Елена

– Так вот почему вы так бурно отреагировали!

– Да нет. – Раим ждал продолжения, Оля это понимала. И молчала. 

А что она может сказать? Потому что жутко в вас разочаровалась? Что ей до слез обидно получить надежду на безопасность и утратить ее? О том, как жаль тех планов, которые она себе наметила, чтобы помочь доброму начальнику, а начальник оказался злым и помощи не достойным? Что ей невыносимо страшно? Страшно оставаться в зависимости от самодура и страшно уходить в никуда? Неужели он сам не понимает? Прочитал бы ее, и дело с концом!

– Я прочитал, – сухо произнес лавэ. – За то, что так сильно вас напугал, прошу меня простить. Я, Ольга, принадлежу к высшей аристократии. Не по образу жизни, но по рождению. Мужчины нашего круга не бьют женщин. Это исключено! И вы несколько неправы, не всякий маг, даже с приличным даром, – аристократ. Магов в нашем мире немного, но аристократы лишь те, которые ведут свою линию от сотворения мира.

«В начале было слово, – вспомнилось Ольге. – И слово было Бог».

– Вы очень громко изумляетесь, дорогая. Не знаю, какого бога вы помянули, но речь идет о магах. О немыслимо сильных магах. В нашем мире таких магов нет. Не буду вам пересказывать подробно. Сами прочитаете. Но вкратце – в мире Апрол шла долгая война за власть. Было предательство, и маги победившей стороны, объединив усилия, сумели оттяпать кусочек соседнего мира, создав небольшую, но самостоятельную, абсолютно незаселенную параллель – Нрекдол. Сюда выкинули всех мятежников, среди которых тоже были неслабые маги, но их было мало. Может, пара десятков. Вот они и есть прародители и родоначальники нынешних аристократических семей. Разумеется, те, кто сумел оставить потомство.

– А почему победители их просто не прибили? – последовал логичный вопрос. – Создать новый мир, чтобы изолировать неугодных, это не слишком затратно?

– Потому что маги мира Апрол чли кодекс. Знаете, почему один хищник не убивает побежденного собрата, если тот подставил горло? – Оля дернула плечом. Откуда ей знать? – Побежденный сдался, но шею подставляет не из гордости, чтобы победитель его убил. Нет! Для того, чтобы не убил! Признавшего поражение не добивают. Таков закон природы. Таков закон магов. 

– Звучит довольно бредово. То есть вы хотите мне сказать, что следуете этому вашему аристокрацкому кодексу? Сильно кодекс вам помешал ударить Павла? И мальчик не бросал вам вызов, он не дурак.

– Мальчик, как вы говорите, совершенно не в претензии. Он мужчина и воин. Он понял. 

– Сделайте так, чтобы и я поняла. Поняла и почувствовала себя в безопасности.

– Ваш Павел действительно не дурак, сообразил, что невольно, но влез на мою территорию и это был вызов. Кстати, на вызов немага я имею право ответить исключительно физической силой. – Раим поморщился, как будто скисшего пива хлебнул. – И да, ваш, так сказать, мальчик – боец получше, чем я. – Оля важно покивала, принимая это признание. – Насчет безопасности. С моей стороны вам ничего не угрожает. За остальных обитателей крепости гарантий дать не могу, поэтому заказал для вас защитный артефакт, который, кстати, выдержит и мою атаку, и еще двоих таких, как я.

– Заказали? Я думала, что вы сами делаете артефакты.

– Да, случается иногда сотворить что попроще. Это умение мне передалось от матери. – И, видя, что Оля не поняла сути, отмахнулся. Ну не хвастаться же ему, что у него четыре дара вместо двух, реже трех, а чаще только одного. Ламс вон даже себя обслужить магией не мог, хотя из рода потомственных магов.

– Спасибо, – растерянно прошептала Ольга, осознав масштаб предусмотрительности. И вздрогнула – дошло про других обитателей.

– Да, вы правильно поняли. Меня беспокоит, как примут вас наездники. – Раим едва не ляпнул что-то вроде «ваш вид пожилой дамы – тоже защита». – Прислугу опасаться не стоит.

Ольга хмыкнула. Иллюзий она не питала. Почти тридцать лет стажа все-таки. Внизу иерархической пирамиды грызутся порой куда кровавей, чем в верхах. Потому что если эти люди теряют, то все, кроме разве что жизни. Будет артефакт – отлично! Любое подспорье к месту. И опять хмыкнула – поймала себя на том, что успокоилась. Как говорят на Земле разного толка платные утешители – приняла и отпустила. И рада этому. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– А Павел? Он же молоденький совсем! Его на зуб будут пробовать.

– На Павла бумаги отправлены. Наездникам он ровня. А остальное зависит от него.

Понятно, скривилась Оля: не лезь, женщина, в великие мужские дела. Да она и не собиралась – супруг и отец смолоду отучили. Пашка взрослый и не без опыта. Разберется. Жизнь в большом городе – это тоже школа выживания. А целители здесь такие, что даже рак лечат. Жить можно.

Глава 23

Еще вчера сегодня было завтра.

                                  (Одностишие Натальи Резник)

Жвальса уволили следующим же утром.

К подготовке завтрака проходимец так и не вышел, из чего Ольга сделала вывод, что помощники главповара не почесались предупредить шефа о кардинальных переменах. Пришлось за ним посылать. Дознание решили проводить тут же в кухне. Пока эта туша доберется до кабинета лавэ, полдня пройдет. Это ж на барский этаж взобраться надо, а лестницы в крепости крутые. Одно хорошо – не пришлось рассусоливать обвинения в профнепригодности. Хватило неисполнительности. 

Главный жирдяй перед начальством повел себя странновато – хихикал неуместно и пялился на Ольгину стрижку. А когда ему объявили, что Ламса больше не будет и вместо него госпожа Вадуд, зашелся в противном блеющем смехе.

– Он что, с утра рыбы пху наелся, идиот? – послышался шепоток от дальней стеночки, где жались заинтересованные наблюдатели. Вот оно! Ольга сразу припомнила очень занимательный счет на три бочонка строганины из рыбы пху и сделала стойку. Лавэ морщился, не скрывая отвращения, но выудил из мыслей Жвальса нужную инфу – строганина действительно была куплена. Остаток, аж полбочонка, хранился в комнате главповара, в хладнике. Для личного, так сказать, употребления. Рыбка оказалась непростая. Недаром столь ценима и считается, несмотря на отвратный запах болота, праздничной едой. Потому что имеет легкий наркотический эффект. Галлюциногенно-эйфорический. Эдакие грибочки рыбного происхождения. А хладник, само собой, на магкристаллах. Раим Оторопелыч стремительно превращался в Озверелыча. Нехватку кристаллов лавэ считал огромной проблемой, а тут такое разбазаривание!

Повара опять зашушукались, попечителя они всерьез боялись.

Зато на приподнятом настроении Жвальса происходящее не отразилось никак, видимо, он был неадекватен куда серьезнее, чем казалось со стороны. Подумаешь, подлог платежей. Делов-то, хладник из господской кухни в личную комнату утянул. Он же, хладник, маленький совсем. А где ему, такому замечательному шефу, рыбку хранить? Генас и Емкун не сдержались, устроили короткий бурный митинг – без маленького хладника для расходных продуктов было очень неудобно. За каждой мелочью вроде дополнительного яйца или кусочка маслица для соуса приходилось в подвал бегать! И частенько самим, потому что кухарям и так работы хватало, их же всего двое на обе кухни.

– Ну так чего встали! – неожиданно для себя само́й рявкнула Ольга. – Идите забирайте! Рыбу ту поганую тоже забирайте. Но так, чтоб я эту гадость вонючую даже не почуяла. После ужина поде́лите на всех. Понятно? Вечером. На всех. По-честному. 

– А господину лавэ? – уточнил довольный Генас, готовый сорваться исполнять приказание.

Раим только отмахнулся и повелел Жвальсу дать ключи. Ментально повелел. Повара при поддержке двоих подсобников припустили с низкого старта. А рожа теперь уже бывшего шефа претерпела значительные изменения. Придурковатую румяненькую счастливость снесло, как будто маску сдернули. Прищур из веселого стал злым, улыбочка сменилась оскалом, а кожа на жирных брылях приобрела цвет очисток – пятнистый и желтовато-грязный. Не иначе как утрата ключей что-то перещелкнула в его настроении – эмоции переменились на прямо противоположные. Жвальс как будто очнулся и с потрясающей для его туши резвостью рванулся следом, по пути оттолкнув Ольгу с дороги. Этот рывок был столь неожидан, что его прохлопали и лавэ с его боевой выучкой, и Ольгина интуиция – браслет с набором подаренных камешков исправно украшал запястье новой туэ. Не надо великого ума сообразить, что нынче любая помощь бесценна. Оля дурой не была и безропотно нацепила неудобную браслетку. Как ей удалось не впечататься в раскаленную плиту, это только ангелу-хранителю известно, но ладонь обожгла, потому и не заметила, как Жвальс изменил траекторию и ринулся к разделочному столу. Инстинкт самосохранения взвыл так, что перебил боль от ожога, и Ольга обернулась, а жирдяй уже замахнулся, чтобы метнуть топорик для нарубания фарша. Время замедлилось, как и кровь в жилах. Скудный здравый смысл хиленько вякал: отойди, наклонись – кливер-нож уже летит, но преодолеть холодный склизкий ступор рассудок так и не смог. На миг стало темно в глазах, но боли еще не было, только саднил ожог. Как так? Она же умерла? Да? Нарастающее удивление вышибло диким визгом и жутким рыком. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})