Убийца для оборотня - Кира Купер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что же вы поняли?
– Что вы нужны мне.
– Опять ложь, – мужчина скривился. – Насколько безумной нужно быть, чтобы хотеть оборотня? Вы лишь терпели меня и мои прихоти.
– Вам трудно верить в то, что кто-то может искренне желать быть рядом с монстром? – раз это, скорее всего, наша последняя встреча, то можно сказать все, и я заговорила смелее. – Если уж на то пошло, то я – чудовище намного хуже, хотя не могу оправдать свои дрянные поступки тем, что являюсь отчасти животным. Но… мой зверь тоже жаждет вас. Иначе это желание описать трудно. Понимаете, герцог, о чем я?
– Да вы сами, кажется, не понимаете, – с какой-то горечью пробормотал он. – К чему теперь этот спектакль?
– Вам было хорошо со мной? – не смогла прочитать на каменном лице ни одной эмоции, но Грир не пытался прервать меня, поэтому продолжила. –Знаю, что да. Между нами было что-то, и это было по-настоящему. Я скрывала лишь имя и истинную профессию. Если опустить эти два факта, то, клянусь чем угодно, ни с кем я не была более искренней, чем с вами.
– Для чего вы это говорите?
– Я готова доказывать каждый день, что между нами нет больше лжи… – прошептала, заглядывая ему в глаза.
Мужчина подался чуть вперед, будто хотел меня поцеловать, наши пальцы соприкоснулись, переплелись, я от этого касания стала мягче, чем растопленный воск. Поджилки затряслись от того, как меня влекло к нему. Тоже потянулась к герцогу, желая поймать губами знак нашего примирения. Но он вдруг остановился, нахмурился. Было в его глазах что-то новое, незнакомое. Если бы не знала его как истинного деспота, сказала бы, что это боль.
– Достаточно, – мужчина встал, буравя меня взглядом. – Я не хочу больше слышать вас и видеть.
– Что это значит? – к горлу снова подступил комок.
Еще ночью мечтала сбежать и больше никогда не встречаться с герцогом, но стоило увидеть его, как я снова попала в этот дьявольский капкан.
– Это значит, что отныне вы свободны.
40. К новой жизни
Мне не нужна была эта свобода, но выбор делала не я.
Через раскрашенную желтыми и багряными красками долину уже три дня скакала верхом на юг, к новой жизни, к морю, в Тилату, а потом – куда-нибудь в далекую страну, где никогда не бывает осени. На востоке Алабии вечера уже стали холодными, красное закатное солнце не давало тепла, и плащ почти не спасал от пронизывающего ветра.
В маленьком станционном городке, состоящем из гостиницы, церкви и еще десятка старых построек, решила остановиться на ночь. Тяжело спрыгнула в дорожную пыль, сняла с лошади свой скромный багаж.
– Вы одна путешествуете? – молодая женщина, одетая в легкое не по погоде платье, выбежала из конюшни и взяла у меня из рук уздечку.
– Да, одна. К сожалению.
Я, наверное, не так бы печалилась из-за того, что покидаю родные земли, будь рядом Касия. Но подруга осталась со стаей. За нее тоже решил Грир, а она, как и прочие оборотни из Волчьего угла, не имела возможности противиться его воле. Да и не хотела.
После нашего разговора в таверне Ланс уехал. Тяжелым шагом вышел на улицу, запрыгнул на своего жеребца, стегнул по лоснящемуся крупу хлыстом, а я в окно смотрела, как удаляется прямая фигура всадника. Пирс словно поджидал прямо под дверью. Едва лес скрыл герцога, мужчина вырос прямо передо мной с постным лицом и стаканом вина.
– Вожак сказал, что вы наверняка захотите поговорить с Касией, и разрешил ждать ее здесь.
– Благодарю.
– Но я бы советовал убираться отсюда сейчас, – добавил недобро. – Все равно вам тут никто не рад.
– Предпочту воспользоваться гостеприимством Грира, – ответила хмуро.
– Воля ваша, – хмыкнул, пожав плечами, и плюхнул на стол стакан с такой силой, что четверть налитого расплескалась. Протирать не стал, сделал вид, что не заметил, и ушел по каким-то своим делам.
Подруга вошла в таверну, когда деревня уже утопала в сумерках. Я бросилась к ней, крепко обняла. Она не отстранилась, но просто стояла как столб, когда мои руки обвили ее хрупкое тело.
– Прости, – выдавила она с трудом. – Ты наверняка считаешь меня последней сукой.
– О чем ты? – я глянула в бледное лицо, на котором читалось множество противоречивых эмоций, которые Касия довольно неумело пыталась скрыть.
– Я все рассказала Гриру, но не потому что хотела тебя предать, а просто не могла по-другому, мне пришлось подчиниться, – девушка пожала худыми плечиками.
– Теперь уже неважно, – я махнула рукой. – Он не хочет меня больше видеть, и всего-то лишь, – скрыла за самодовольной улыбкой горькое ощущение пустоты в груди. – Главное, что все это закончилось, верно? Теперь мы можем уехать, как и собирались.
– Уже поздно.
– Ты права, уже темень. Тогда дождемся утра – и в путь. Я уже придумала, как перевести деньги в Тилатский банк…
– Ты не поняла. Я никуда не уезжаю, – Касия подняла тоскливый взгляд. – Теперь я должна быть со своей стаей.
– Тебе герцог запретил? Да к черту его! Мы можем сбежать, и он нас никогда не найдет!
– Я не могу нарушить его приказ, понимаешь? Когда Грир вышел из тюрьмы и вернулся в замок, едва переступил порог, я его почувствовала. А когда он зашел в комнату… Это дерьмовое ощущение, когда хочется упасть на пол, смотреть на него и скулить как побитая псина.
В каком-то смысле и я подобное испытывала, если задуматься… Побитая псина – лучшего определения к тому, во что я превращалась рядом с ним, и не придумаешь.
– И когда он что-то требует, просто нет возможности поступить ему наперекор, – продолжила наемница. – Хозяин пришел ко мне и задал всего три вопроса, и я выложила все, что знаю.
– Какие три вопроса? – спросила, понизив голос.
– Кто я, кто ты и третий, – Касия тяжело вздохнула, – как я к тебе отношусь.
– И..?
– Я не могу ему соврать, помнишь? – подруга отвернулась и стала смотреть на одинокую свечу на столе, будто ничего интересней в жизни не видела. – Я ответила, что боюсь быть рядом с тобой.
– Что? – из груди вырвался нервный смех. – Ты? Боишься? Хоть раз я дала тебе повод?..
– Дохрена раз, если быть честной, – девушка перевела унылый взгляд на меня. – Я просто твое оружие или что-то вроде. Тебе постоянно нужна помощь, а у меня никогда не хватает сил отказать. И всегда это дерьмово заканчивается.
– Вовсе нет! – выкрикнула я настолько спешно и категорично, что поняла – это самозащита. – Я тебя люблю, – добавила уже спокойней.
– Тогда это чертовски странная любовь.
– Но теперь я отхожу от дел, все будет иначе. Давай уедем, и я докажу, что готова
