Лучший телохранитель – ложь - Стив Мартини

— В США? — переспросила Даниэла.

— Нет. — Катя посмотрела на нее с несколько растерянным выражением лица. — Нет. Я имела в виду Колумбию.

— Ах, Колумбия, — воскликнула Даниэла, — ну, конечно!

— Ведь ты же приехала оттуда?

— Да. Дело в том, что за последние годы мне пришлось столько раз побывать в Соединенных Штатах, что я начала чувствовать, будто эта страна стала мне родной. Тебе знакомо это чувство?

— Да, я знаю. Я ненавижу его, — ответила Катя. — Я тоже хотела бы поскорее вернуться домой. Может быть, скоро мы обе уедем отсюда и я смогу приехать к тебе в Колумбию.

— Было бы здорово, — подхватила Даниэла. — Значит, твоя мама ездит в Колумбию регулярно?

— Иногда по два раза в год. И надолго остается там. Она была в отъезде и тогда, когда я поехала в США.

— В это время она была в Колумбии?

— Да.

— И что же она там делает?

— Она говорит, что ездит в гости к родственникам.

— У вас есть родственники в Колумбии?

— В том-то и дело, что я об этом ничего не знаю. Я никогда их не видела.

— Понимаю, — посочувствовала Даниэла.

— Мама говорила мне, что один из ее родственников в Колумбии очень стар, и ей приходится ездить туда, чтобы ухаживать за ним.

— Твой дедушка?

— Она никогда об этом не говорила, но кто еще это может быть?

«Яков Никитин находится в Колумбии», — подумала Даниэла и спросила:

— Когда она едет в Колумбию, то в какой город направляется?

— Она летает в Медельин.

— О, это прекрасный город, — заметила Даниэла.

— Но очень опасный. Там много наркоторговцев, — нахмурилась Катя.

— Ну, теперь их не так уж и много, — поправила ее Даниэла. — Я была там недавно. Город изменился. Как я понимаю, ты там никогда не была?

— Нет. Может быть, побываю когда-нибудь.

— Мы должны обязательно поехать туда вместе. А ты должна попросить мать взять тебя с собой к дедушке.

— Если она ездит к нему, то он живет не в Медельине, — сказала Катя.

— Но ты сказала, что она ездит в этот город.

— Да. Она летит до Медельина, а оттуда едет на автобусе. Я много раз спрашивала ее, но она отказывается называть мне место, в которое ездит. Но… — Катя замолчала и укусила себя за нижнюю губу в раздумье.

— И что?

— В прошлый раз я нашла в ее сумочке билет на автобус до места, которое называется Эль-Чоко. Я посмотрела в Интернете: оно находится на юге Колумбии, в провинции Нарнио.

— Ты хотела сказать, в провинции Нариньо? — уточнила Даниэла.

— Да, так она называется. Ты знаешь это место?

— Да.

— Ты была там когда-нибудь?

— Нет, — солгала Даниэла.

— Итак, есть это и еще мелочи, о которых упоминала моя мама за эти годы. Я знаю, что она останавливается в небольшом поселке у реки. Она рассказывала мне об индейцах, которые проплывают вверх и вниз по реке в выдолбленных каноэ. То есть это сельская местность.

— Рио-Тапахе? — предположила Даниэла.

— Где это?

Это название заставило Даниэлу испустить вздох.

— Это одна из самых больших рек в провинции Нариньо.

Даниэла была на Рио-Тапахе пять месяцев назад. Река впадала в Тихий океан где-то в отдаленном уголке на юго-западе Колумбии. Первые несколько миль воды контролировала колумбийская армия, да и то лишь потому, что ее патрули передвигались по реке на скоростных катерах, вооруженных пулеметами 50-го калибра, установленными в носовой части.

Эти речные флотилии катеров, которые называли пираньями, поставлялись правительством США с целью искоренить торговлю кокой, процветающую в бассейне реки выше по течению от поселка Эль-Чоко. Дальше этой точки не отваживались забираться даже солдаты колумбийской армии. На этих землях господствовала организация ФАРК. И если Катя была права, в этом месте скрывался и ее дед с оружием, мощности которого было достаточно для того, чтобы стереть с лица земли половину Манхэттена или город Вашингтон.

В то утро автобус задерживался. Ликида сложил локти на крыше здания, с которой наблюдал за окрестностями через полевой бинокль с линзами разрешением десять на пятьдесят. Он ощупывал взглядом улицы, расположенные по другую сторону шоссе. Ликида находился на самом верху заброшенного здания торгового центра, расположенного на шоссе номер шестьдесят семь, менее чем в двух милях от женской тюрьмы Санти.

В утренние часы пик машины двигались по шоссе буквально бампер в бампер. Чуть наискосок, как он видел, находился съезд на Проспект-авеню. Большой грузовик, один из тех, что нанял взрывник, уже находился на месте: он был припаркован как раз на обочине съезда, несколько ниже крутого поворота к шоссе. По обе стороны асфальтированной дороги съезд под углом спускался с одной стороны к неглубокому оврагу, а с другой — непосредственно к шоссе. Человек пешком мог бы легко преодолеть этот спуск, но тяжелая машина, такая как автобус или грузовик, попытавшись пересечь овраг, скатилась бы в него.

На расстоянии примерно ста футов от спуска, по другую сторону оврага, Ликида припарковал микроавтобус, на котором группа должна была отходить после завершения операции. Он арендовал его вчерашним утром по украденной кредитной карточке на имя, указанное в украденном водительском удостоверении. Микроавтобус был припаркован у дороги по Магнолия-авеню. Для того чтобы его люди быстро переправились через шоссе после выполнения задания, Ликида проделал дыру в ячеистом ограждении, отделявшем улицу от шоссе. В тени одного из деревьев, в овражке на ничейной территории, как раз между приподнятой площадкой у спуска и улицей, застыла одинокая фигура с вместительной спортивной сумкой.

Ликида видел, как к съезду свернули несколько машин. Они проезжали мимо одинокого грузовика и быстро вливались в общий транспортный поток на шоссе. Ликида занервничал. Если грузовик останется на площадке перед съездом значительное время, некоторые из ужаленных в одно место проезжающих мимо людей могли позвонить в дорожную полицию. Это было первое, чего он боялся. Если фейерверк начнется раньше, чем запланировано, водитель автобуса может заметить это и вместо того, чтобы спускаться к шоссе, вполне способен продолжить движение по мосту прямо и проехать над шоссе. Прежде чем люди Ликиды сумеют отреагировать, автобус будет уже далеко.

Все эти кошмарные мысли еще продолжали циркулировать в голове Ликиды, когда через линзы бинокля он заметил зеленое пятно. Сфокусировал изображение и увидел, как автобус службы шерифа втягивается в левый карман у шоссе, чтобы повернуть на Магнолия-авеню, и останавливается у светофора на выезде на проспект.

Ликида выхватил из кармана переговорное устройство, нажал кнопку и заговорил в микрофон:

— Esta aqui. Aqui. Он здесь. Здесь.

Не успели эти слова сорваться с его губ, как человек в лощинке, волоча за собой тяжелую спортивную сумку, бегом бросился вперед по крутому склону в направлении к верхнему краю площадки перед съездом. Добежав до верха, он положил сумку, растянулся на животе на спуске и стал ждать.

— Что случилось? — спросила Катя.

— Гм. Нет, ничего, — ответила Даниэла.

— Внезапно ты стала такой озабоченной.

— Да нет, ничего особенного. Просто мне захотелось, чтобы водитель прибавил скорости и мы поскорее приехали в суд и вышли на воздух.

— Тебе не нравится здесь, — поняла Катя. — Мне тоже. Автобус слишком закрытый. Отсюда ничего не видно. Им стоило бы врезать окна.

У Даниэлы были совсем другие причины для того, чтобы ей захотелось поскорее выбраться из автобуса. Как только ей удастся избавиться от Кати, она сразу же полетит к телефону и позвонит Торпу в штаб-квартиру бюро в Вашингтоне. Она скажет ему, чтобы он собрал как можно больше людей, как военных, так и гражданских, и забросил широкую сеть над районом в джунглях вокруг реки Тапахе в Колумбии. Она молила Бога, чтобы еще не было слишком поздно, чтобы Никитин с его бомбой все еще оставались там.

Глава 29

Ликида наблюдал за тем, как автобус пересек четыре полосы движения транспорта и с правого ряда повернул налево, на проспект. Неуклюжий автобус двигался медленно, как черепаха. Позади него образовалась очередь легковых машин, которые тоже пытались прорваться к съезду, но автобус блокировал им путь.

«Вот и приближается время фокусов, — сказал себе Ликида, пытаясь сдержать дыхание, — сейчас появится контроль движения автотранспорта».

Как только автобус выехал на узкий съезд, ему пришлось почти остановиться. Он спускался вниз, на выезд, со скоростью пятнадцать миль в час. В этот момент человек со спортивной сумкой выпрыгнул из травы на краю площадки. Держа руку поднятой, он встал за автобусом и остановил очередь машин позади него. Прежде чем водитель первой машины понял, что происходит, человек со спортивной сумкой швырнул небольшой сверток. Пакет из нейлона, покрытый графитовой пылью, подобно хоккейной шайбе, скользнул по мостовой под переднюю машину. Человек с сумкой развернулся и бросился бежать в другую сторону, вниз по съезду, к автобусу.