Ведьмы и колбасники - Георгий Иванович Киселев

подхватил вилку и утопил ее в окорочную часть хрюшки. Новый визг затмил мои усилия и посеял панику в бандитскую группу.

Закрепляя успех, пнул гуманоида в поросячью харю, наверно пятак и сблизил его со свинтусом. Правда, после моей пятки, он налился алой кровью и больше не имел явного сходства с серо-зеленым пятаком хряка.

Два поверженных противника спешно покидали поле боя. За ними, словно за подбитыми самолетами, тянется дым, плавали капельки крови.

Рептилия решила драться в одиночку. Гадина разинула полуметровую клыкастую пасть и выставила вперед трехдюймовые коготки. Рептилия, одетая в плотный панцирь с внушительными шипами, казалась непробиваемой, и решил изменить тактику.

Я сосредоточился, силой мысли сжимая змеиные потроха.

От неожиданного удара изнутри, противник вывалил во всей красе почти метровый раздвоенный язык, пустил грязно-желтые бусинки слез и такого же цвета струю из-под хвоста.

Рептилия развернулась вслед за своими корешами, «дымя» небеса, как и свиноморда с гуманоидом, но только менее благородным цветом.

Победа над Горынычем далась особенно тяжело. Не зная анатомии инопланетной змеюки, пришлось изрядно покопаться в ее брюхе. Пот пропитал всю одежду, но мы отстояли жизнь и кусочек неба.

— Гостить у меня опасно, — грустно заключила мама. — От всех «гостей» не отобьешься.

— Они все убийцы?

— Да… людоеды. Тут голодно, вот и жрут друг дружку.

— А ты как тут, мама?

— Мы светом сыты и еще добрыми чувствами. Не было бы «гостей», был бы идеальный рай. А так и не поймешь, что это. Словно в райских кущах идет спектакль об аде, то ли наоборот. Наверное, Богу так надо, что бы не заплесневели души в слащавом безделье и неге, — мама умолкла, но скоро приказала, словно несмышленому мальчишке: — Хватит болтать, летим к Харону.

Призракам пространство давалось без видимых усилий, мы же месили небо, как и в ирреальном мире. В конце концов, так намаялись, что Грох уснул на лету. Я тоже прикорнул, да и как не уснуть, если тебе поет колыбельную мама? За кого она меня принимает? За ребенка?! Пусть, все равно приятно.

Проснулись в окружении призраков, они сторожили наш сон. Сами сторожа в отдыхе не нуждались.

Перекусили парой случайно залетевших вялых яблок. Я умел обходиться малым, но желудок Гроха громко урчал, а сам он без устали ныл, отравляя встречу с мамой.

Неожиданно наш плакса прекратил канючить, когда увидел гнусного вида шайку озверевших «гостей», рвущих зубами бедолагу гуманоида. Завидев нас, они по-звериному зарычали, опасливо поглядывая, но и не думали бросать добычу.

Царство Мертвых все меньше привлекало, только общение с мамой красило безумный мир.

Скоро к нам присоединился отец, деды и бабушки. Родственники радовались встрече и печалились одновременно. Уж очень боялись, как бы и мы не переродились в «гостей» или не попали на обед к ним.

По дороге встретилась еще одна группа «гостей». Штук десять зверюг уронили из зубастых пастей голодную слюну и взяли курс на нас.

«Все, на всех силы не хватит, — подписал приговор сам себе. — Не ожидал найти конец в чьем-то желудке».

Среди отвратительных морд, собранных по всей Вселенной, мелькнуло вполне человечье лицо.

— Ты, от куда? — Вырвалось от неожиданности.

— С Земли? — на моем родном языке удивился «гость».

Он покраснел, наверняка проснулась совесть, и на непонятном межзвездном языке обратился к товарищам. Те не соглашались с землянином, возбужденно кричали, но все же, не тронув нас, повернули к аннигиляцонному светиле.

— Прощай, земляк, — крикнул он напоследок. — Кабы не инопланетяне с их треклятой летучей тарелкой не выкрали меня прямо из постели, да кабы не затянуло тарелку сюда, не докатился бы до такой паскудной жизни. Ты уж извини, что едва не съели.

— Это тебе спасибо и прощай, — благодарность — единственное, чем мог отплатить голодному соплеменнику.

Только улетели «гости», как к нам присоединились соотечественники Гроха. Царство Мертвых собирало отмаявшиеся души со всех Вселенных. Как у них действовала связь непонятно, но оперативно.

— Мы из одного центра клонирования, одна генетическая ветвь, но только их вырастили раньше на полвека, — восторженно объяснял Грох.

Он перестал канючить, что-то обсуждая с предками, а я не мог наговориться со своими.

Так мы летели несколько суток. На счастье, «гости» встречались по двое или трое и не решались нападать. В небесах почти ничего не росло. Мы жевали все, что шло в корм. Зубы перемалывали редкие яблоки, травку и, даже, сухие отмершие ветки. Живот у Гроха совсем опал, глаза горели ненормальными блестками. А когда путь пересек ящер со свиными ляжками, то он бросился за струхнувшей рептилией, пытаясь вонзить зубы в филейную часть.

Ему даже удалось надкусить желанное блюдо, но лакомый кусочек, взвизгнув, лягнул копытцем. Удар привел Гроха в нормальное состояние — он стал ныть, как всегда.

Призраки оказывали помощь в питании. Они разлетались в разные стороны и подзывали нас, когда, находили еду. Большая часть доставалась Гроху, но он скулил и скулил. Наверно попутчик повредился рассудком, поскольку души родных снабжали в достаточной мере едой.

Я, как мог, латал искореженную ауру Гроха. Но изменения в психике оказались настолько стойкими, что опасался, как бы он окончательно не перевоплотился в «гостя».

Мама понимала, опасения не надуманы, но дала надежду:

— Скоро, совсем скоро пролетим у Рога Изобилия.

— Что это?

— Тоже дверца из параллельного пространства. Из нее постоянно сыплются отличные фрукты. Слух о Роге витает среди «гостей». Они рыщут по всему небу, но редко кому удается найти сытное место. Вот и считают Рог Изобилия сказкой.

Действительно, весьма скоро увидели небо, усеянное фруктами. Они без перерыва сыпались в голодную страну. Обезумевшие от счастья «гости» кидались от фрукта к фрукту, их животы трещали по швам, им было не до нас. Но несколько от природы хищных тварей, не приспособленных переваривать зелень, грызли ожиревших всеядных. «Гости» — всегда «гости» — пожрать любят.

У врат из сказочно богатого растениями пространства (рая, что ли?) мы набивали желудки сладкими калориями. С витаминами у Гроха немного улучшилось настроение, я уже не боялся, что его «крыша» поедет.

Здесь можно было свихнуться от удивительного разнообразия даров природы. Кислые, сладкие, сочные, нежные… Одни плоды мигом насыщали, другие взрывались под зубами ароматным соком, и жажды, как не бывало, от третьих невозможно оторваться.

Постепенно щеки Гроха налились румянцем, и живот — жирком. Хищники уже с интересом прикидывали: не жестковат ли? Но напарник, на взгляд разборчивых гурманов, еще не нагулял показателей, давно нарвавшихся на Рог Изобилия «гостей».

Стало ясно — в путь пора, а иначе нас станет на одного меньше. Это как минимум, ведь и