Раса - Андрей Стригин

На удивление идти легко. Изготовленные поручни спасают от потоков воды. Но все, же удивляет, как дети решились на столь рискованное мероприятие. Наверное, гены. Светочка — папина дочка, но и Яна — крепкий орешек, Что касаемо Игорёши — в нём вообще страха нет, или умело скрывает. С высоким потенциалом ребятишки. Главное, чтоб не напортили себе, своей детской безрассудной смелостью.

Семён спешит. Промахивается мимо поручней и резко уходит под воду. Кинулся спасать, но он непостижимым образом выплывает и, невзирая на тяжесть топора, гребёт к козырьку, ныряет под непрерывный поток воды. Я спешу следом. Плыть с вещами и мечём невероятно трудно, а ещё сложнее заставить себя нырнуть в неизвестность. Неужели десятилетние дети способны на это? Мелькает мысль, и я выныриваю в спокойной заводи. Позади с шипением падает вода, тусклый свет едва пробивает её толщу. Семён выбирается на ровную площадку, озирается по сторонам. Скоро и я стою рядом. Неожиданно вижу Светочкину сумочку. Подлетаю как

коршун. Точно, они здесь! Стали кричать во всё горло. Крики тонут в гуле водопада. Дети не отзываются. Принялись обследовать площадку. Внезапно останавливаюсь как громом оглушённый. В гроте явственно виднеется круглый вход. Очевидно — это неизвестный лаз в пещерную страну. Страну прекрасную, но враждебную для человека.

Глава 20

— Они там, — скрипит зубами мой друг. Он лихорадочно надевает промокшую одежду. Затем достаёт факел.

— Да. И любая секунда промедления,…- я не договорил, щадя чувства убитого горем сильного мужчины.

Высекаю огонь, поджигаю факел. Пламя, рассыпая искры, с треском вспыхивает, осветив набухшие от влаги своды.

— У нас четыре факела. Каждый горит около часа. В нашем распоряжении меньше четырёх часов.

Семён с шумом втискивается в подземный ход. Я едва поспеваю за ним. Откуда у такого большого человека столько прыти? Его топор бьётся о стены, высекая снопы искр, а он всё увеличивал темп.

Меч путается между ног, верёвка цепляется за выступы. Это просто невыносимо нестись в узком пространстве. Постепенно тело согревается, одежда подсыхает благодаря энергии тела.

Стремительно мелькающие стены, резко расходятся в стороны. Семён вылетает в пещёрный зал, не держит равновесие, ноги скользят, руки взмахиваются в поисках опоры и он с глухим хлопком сваливается в подземное озерцо. Брызги в разные стороны, факел с истошным шипением входит в воду. На мгновенье вспыхивают призрачным огнём сталагмиты, и нас сдавливает темнота.

— Чтоб её! — ругается Семён.

— Большой темп задал, пещеры это не любят.

— Чего не сказал? — огрызается друг.

— Не успел.

— И что сейчас мне делать? Промок как мышь. Факел испортил.

— Одежду как можно тщательней выкрутить. Не дай бог переохлаждение получишь. Дальше поведу я.

Семён стягивает одежду, помогаю её отжать. Он недовольно сопит, злится на себя. Я смотрю по сторонам. Полное отсутствие света, но, будто сполохи красных вспышек. Может, кажется, но тревожно.

— Позовём ребятишек? — почему-то шёпотом произносит Семён.

— Не вздумай. Это на наш мир. Вести надо с чувством такта. Потом, помнишь, в прошлой экспедиции, Аскольда атаковали ящерицы?

— Это было на нижних уровнях. Они тогда глубоко зашли.

— Странно. Раньше думал, в пещерах жизнь скудна. Пищевых звеньев нет.

— С чего ты взял? Может есть. Изобилие пещерного молока, это колонии бактерий. Вот тебе первый уровень пищевой цепочки, а дальше, по нарастающей. Кто его знает, что творится в глубинах.

— Но без света.

— А кто тебе сказал, что для жизни нужен свет? Источники энергии, да. А они могут быть различной природы.

— Давай факел зажжём.

— Подожди. Успеем. Ты случайно красный свет не зришь?

— Где? — тревожится напарник.

— Смотри прямо.

— Кроме темноты, ничего не вижу.

— А мне кажется там красные отблески. Может светиться лунное молоко. Но оно, обычно, гаснет через несколько секунд после направления на него света. Здесь постоянный свет, — я уже совсем утверждаюсь в том, что это так. — Я пройду вперёд, подготовь факел. Как только скомандую, быстро зажигай.

Семён отчаянно сопит, но более этого эмоций других не выражает.

Медленно двигаюсь, на ощупь огибаю озерцо. Чувства обостряю до придела. Всматриваюсь так, кажется, глаза вышли из орбит и висят на стебельках. Но странное дело, кое-что различаю: тёмные стены, сталагмиты, торчащие на пути и красный свет. Его вижу столь отчётливо, даже отражающиеся отблески на окружающих предметах. И запах. Запах ни с чем несравнимый. В комплексе пахнет извёсткой и яблоками. Я подхожу ближе и ближе. Вдруг понимаю, меня изучают. Некто пристально смотрит на меня, но пока не разобрался я пища или охотник. Между камней таится существо. Наросты над глазами и излучают красный свет. Уже различаю контуры. Оно бочкообразное, голова больше туловища, вроде вижу блеск острых зубов. Страх как предатель вторгается кровь, сердце учащённо бьётся, ладони потеют. Существо чует моё состояние, свечение усиливается. Я догадываюсь, замеряет расстояние для броска. Ах ты тварь! Злость вышвыривает страх. Я чувствую себя хищником. Внезапно захотелось впиться зубами в безобразную плоть, рвать её и пить белёсую кровь. Забываю о своём мече, растопырил руки и иду на тварь, увеличивая шаг. Животное сжимается, красный свет гаснет, ужас всколыхнул моё сознание, но не мой ужас, хищника. Кровь вскипела, я бросаюсь в атаку. С немыслимым проворством пещерная тварь метнулась назад, когти скрипнули по камню и она позорно бежала. Я останавливаюсь, тяжело дышу:- Ну, что же ты, зажигай факел. Сколько можно ждать!

Вспыхивает ослепительный свет, на миг слепну, затем вижу спешащего ко мне друга:- Слышал, кто-то бежал. Тяжёлый. Неужели пещерное животное?

— Да. И я хотел его съесть.

— Только меня не ешь, — шутит Семён.

— Тебя не буду, — серьёзно отвечаю я.

— Это… хищник? — Семён сильно волнуется.

— Зверь плотоядный, опасный, — подтверждаю его догадку.

— Что с детьми?

— Он не встретился с ними. Запаха крови нет.

— Дети в опасности!

— Их необходимо отыскать как можно быстрее. Они пошли туда, — указываю я направление.

— С чего ты взял?

— Какая красота! Не пройдут они мимо неё.

Огромные пещерные органы высятся над исключительно ровным полом. Натёчности всех оттенков красного, разового и рыжего цветов. Со сводов свисают сталактиты как сосульки из чистейшего хрусталя. Сталагмиты массивны, похожи на застывших гномов. Озеро слегка зашло на площадку между органами и в нём сияет пещерный жемчуг. Капель, как звон серебряных колокольчиков, пока ласкает слух.

Шагаем мимо грандиозных по красоте и высоте пещерных органов, кажется, сейчас зазвучит величественная музыка Баха. Идём по совершенно чистой поверхности, грязи нет, только алмазными искрами разлетаются в сторону брызги.

А вот следы пребывания наших ребятишек. Потревожены россыпи пещерного жемчуга. Видно, как маленькие ладошки выгребали его из воды. Вот глупые дети. Он высохнет, и ни чем не будет отличаться от обыкновенных камушков. А в воде он совсем не отличается от натурального жемчуга, это правда.

Минуем органы и оказываемся в следующем зале. Сводов не видно, теряются во тьме. Прямо из пола растут кальцитовые кристаллы. Они образуют причудливые формы. Ровные столбики, будто гранённые искусным ювелиром, сияют волшебным блеском. На сверкающих стенах застыли каменные цветы. Под ногами течёт речка. Вода настолько прозрачная, что даже не видно поверхности и лишь угадывается по негромкому журчанию.

— Здесь они тоже были, — указываю на горочку из кристаллов, — наверное, думают захватить на обратном пути.

— Лишь бы они были не далеко, — вздыхает Семён.

— Главное, чтоб не заблудились. Вроде ответвлений нет.

— Есть. Вон одно, а вон ещё два, — стонет друг.

— Плохо. В какой ход пошли?

— Или спустились, — совсем падает духом он.

В трещине между стенами зияет широкий чёрныё провал. Спуститься в него можно. Природные каменные ступени ведут глубоко вниз.

— Дети не пойдут туда, — уверенно заявляет Семён.

— Наоборот, — ухмыляюсь я, — будто не знаешь Игоря и Аскольдовну. Именно и полезут туда, где опасно.

— Действительно, — соглашается друг, — они такие. Просто беда с ними. Помню, Игорь нырнул в омут и напоролся на двух метрового сома. Хорошо рыбаки были рядом. Увидели вспенившуюся воду, бросились его спасать. Рассказывали, помощь требовалась не ему, а сому. Игорь так изодрал его клыками, с трудом оторвали от рыбины. А ведь тогда ему было шесть лет.

— А Светлана Аскольдовна, кажется тоже в том же возрасте, в озеро с ветки сиганула. Высота, больше десяти метров! Большим мальчикам доказывала свою храбрость.