Рождение Европы - Жак Ле Гофф

В ходе медленного создания границ, которые были поначалу территориями, зонами, а не линиями, которые позже проводили государства, в восточноевропейских землях утвердилась новая, окончательная граница христианской Европы. Христианскими странами, сформировавшими это новое видение, стали сначала Венгрия, а затем Польша. Эти страны провозгласили себя форпостами христианства против язычников-варваров, в первую очередь монголов, но также и куманов в Венгрии, пруссов и литов в Польше. Наиболее четкое выражение этой новой ситуации и этих новых идей запечатлено в письме, которое написал Папе король Венгрии Бела IV между 1247 и 1254 годами. Монарх объявляет в этом письме, что татары (так европейцы называли монголов) твердо намерены в скором времени вести свою бесчисленную армию против всей Европы (contra totam Europam); при этом король Венгрии добавляет: «Если, не приведи Господь, Константинопольская империя и христианские заморские территории падут, это не будет столь большой потерей для жителей Европы, как если татары захватят наше королевство». Еще более четко это сформулировал на II Лионском соборе в 1274 году епископ Оломоуца в Моравии: он доказывал, что крестовый поход отвлекает христиан от истинной границы, отделяющей их от язычников и неверных; эту границу он, как и Бела IV, проводит по Дунаю. Эта политико-географическая концепция Европы, не признающая ни Карпаты, ни, тем более, Урал, ее границей, а также приравнивание Европы к христианскому миру — составные части нового территориального восприятия Европы.

Эта Европа — «новая». Она появилась в результате мощного рывка в развитии христианского мира, который продолжался приблизительно с XI до середины XIII века. По моему мнению, между серединой XI и серединой XIII веков — эти даты весьма приблизительны, потому что великие исторические перемены редко удается датировать с определенностью, — происходит глубокое изменение всех основных ценностей европейского христианского общества. Этот решительный поворот происходит, как мне представляется, по той причине, что значительная часть населения в этот период осознает великий прогресс христианского мира и его последствия. Этот прогресс с большей или меньшей интенсивностью и с временными разрывами (ситуация зависела от конкретной местности или среды) обозначился, как мы видели, во всех областях общественной жизни: в технологической, экономической, социальной, интеллектуальной, художественной, религиозной и политической. Новые ценности проникли во все общественные сферы, находящиеся в сложном взаимодействии друг с другом: в ходе перемен то одна, то другая сфера приобретала большее значение и начинала выполнять функцию ускорителя. То это было развитие городов, то сельскохозяйственная революция, то бурный рост населения, то возникновение схоластических методов и нищенствующих орденов, то перемены, касавшиеся крестьянства, то появление новых категорий горожан, например бюргерства, но всегда между этими сферами сохранялось взаимодействие.

Ценности спускаются с Небес на землю

Я определяю этот период осознания великого взлета, произошедшего в середине Средневековья, и изменения ценностей, как время, когда ценности спускаются с Небес на землю. В самом деле, среди всех возможных культурных решений, дающих ответ на этот период бурного развития, бросавший вызов традиционным ценностям раннего Средневековья, латинская христианская культура, не отбрасывая окончательно доктрину презрительного отношения ко всему мирскому (contemptus mundi), которая сохранится еще на долгое время, делает выбор в пользу обращения к земному миру в пределах, совместимых с христианской верой. Первым признаком изменения ценностей служит то, что новшества, утвердившиеся в недрах процесса бурного развития, оказались возможны только потому, что они прятались за уважением к античной, языческой или христианской традиции. Напомню символичную фразу Бернарда Шартрского: «Мы карлики на плечах у гигантов». Первым изменением ценностей в XIII веке был отказ от традиционного осуждения всего нового. Например, «Житие святого Доминика» в первой половине XIII века прославляет Доминика как нового человека, а его орден проповедников — как новый орден. Разумеется, средневековые люди жили на земле и боролись за земную жизнь, за земную власть, но ценности, во имя которых они жили и боролись, были ценностями трансцендентного плана: Бог, Град Божий, Рай, Вечность, презрение к миру, обращение в истинную веру, пример Иова, человека, повергшегося во прах перед волей Бога. Культурным горизонтом людей как в идеологическом, так и в экзистенциальном плане было Небо.

В XIII веке христиане продолжают ревностно заботиться о спасении. Но отныне это спасение достигается путем двойного попечения — и о небесном и о земном. Появляются земные ценности, признанные законными и спасительными, — превращение труда из негативной ценности, связанной с покаянием, в позитивную (труд как участие в Божественном созидании); ценности спускаются с Небес на землю. Новшества, технический и интеллектуальный прогресс перестают считаться греховными: райская радость и красота могут, оказывается, начинаться на земле. Человек, о котором вспомнили, что он был сотворен по образу и подобию Божьему, способен создавать на земле условия для спасения, причем с помощью не только негативных средств, но и позитивных. Подчеркивается, что Адам и Ева были спасены из Ада Иисусом во время его нисхождения в Чистилище; история перестает быть движением по линии упадка, ведущей к концу мира, и становится восхождением к «исполнению времен». Учение Иоахима Флорского внушает милленаристские страхи только меньшинству; большинству оно диктует позитивное отношение к истории. Среди новых ценностей — новые интеллектуальные авторитеты, возникающие наряду со старинными (authentica): это университетские преподаватели, magistralia. В экономической области еще нет понятия прогресса, которое возникнет лишь в конце XVII века, однако утверждается понятие роста. Благодаря интенсификации использования мельницы, развитию сферы ее применения (водяные мельницы, валяльные машины и т. п.), замене вертикального ткацкого станка горизонтальным, изобретению в XIII веке кулачкового вала, преобразующего вращательное движение в возвратно-поступательное, появляется новая ценность — производительность. Словно манна небесная, изобилие спускается с Небес на землю. В сельскохозяйственной сфере постепенная замена — там, где почва, климат и организация сельскохозяйственного труда это позволяют, — двуполья на трехполье увеличивает площадь возделываемых земель примерно на одну шестую и делает возможным сезонное разнообразие выращиваемых культур (озимые и яровые, а помимо этого — так называемые промежуточные культуры). Так возникают ценности роста и прибыльности. Сельскохозяйственная наука вновь становится, как на излете античности, знанием, достойным войти в учебники. И такие учебники создаются: «Трактат о хозяйстве» («Housebondrie») Уолтера Хенли, «О выгодах сельского хозяйства» («Ruralium commodorum opus») Петра Крещенция — книга, которую в середине XIV века переведут с итальянского на французский по приказу короля Франции Карла V. Эти перемены не следует переоценивать, но они свидетельствуют об обращении к земным делам. Представление о постыдности прибыли (turpe lucrum), противодействовавшее ее росту и получению доходов, постепенно выходит из употребления благодаря экономической казуистике, в которой особенно изощряются нищенствующие ордена: как мы видели, они все больше легитимизируют торговую деятельность на том основании, что деятельность эта предоставляет в распоряжение все возрастающей части человечества те блага, которые Небо изначально ниспослало отдельной группе людей в отдельном уголке земли. Распространение новых ценностей происходит благодаря тому, что в дело включается разум и трезвый расчет (по латыни и то и другое обозначается одним и тем же словом ratio). Рационализация использования сельских владений и учета доходов от них выразилась в небывалом до сих пор мероприятии, очень прогрессивном для своего времени: новый король Англии норманн Вильгельм Завоеватель приказывает в 1085 году произвести полную перепись владений короны и приносимых ими доходов. Этой переписи было дано название, которое осталось в истории: «Книга Страшного Суда», Domesday Book. Это название как нельзя лучше выражает идею перехода от Неба к земле. Граф Фландрии, в том же ключе, в 1187 году велит составить документ, отражающий его доходы, «Большой список» («Gros Brief») Фландрии. Филипп Август Французский (1185–1223) велит регулярно составлять опись доходов со своих королевских владений; сохранился фрагмент этой описи за 1202–1203 годы. И хотя это еще лишь скромное начало, можно сказать, что родилась Европа бюджета. В то же время, как показал Александр Мюррей (Murray), около 1200 года западных людей охватывает настоящая «арифметическая мания». Подсчитывают всё, вплоть до числа лет, проводимых в Чистилище, и возникает, по выражению Жака Шиффоло (Chiffoleau), самая настоящая «потусторонняя бухгалтерия».