Судные дни - Адам Нэвилл

Кайлу хотелось завопить: «Но я-то никогда не был в вашей секте!»

– Там случалось всякое, – она посмотрела на потолок, – во что невозможно поверить, не увидев собственными глазами. Неестественное. То, в чем я винила ЛСД, было реально. Однажды я видела, как Катерина шла по воздуху в ярде над землей. Она просто встала со стула и заорала, что они здесь. «Среди нас! Среди нас!» – вопила она, как сумасшедшая. Как-то она показывала нам, как из нее выходят грехи. Видели когда-нибудь, чтобы человек выкашливал лягушек? Или маленьких змеек?

– Вы видели это лично? – Кайл почти не слышал собственного голоса. – Мы… я тоже видел. В Нормандии. В ее комнате… в кровати. Они были в кровати, – он не знал точно, с кем разговаривает. Возможно, с самим собой.

Марта посмотрела на него то ли с жалостью, то ли со страхом, то ли с отвращением. А может, со всем разом. Но в ее покрасневших глазах и в том, как она улыбнулась бесцветными губами, он увидел понимание.

– Как я и говорила. Мы все были помечены. Заражены. Называй как хочешь. И оно вернулось.

– Что?

– Сны. И то, что идет за ними. Когда твои ноги и руки перестают тебе принадлежать. Я раньше иногда просыпалась в незнакомом месте. Поэтому переехала. Но не помогло, – она вздохнула, – в шахте… я говорила, что меня как будто выбрасывало из тела. Мне снилось, как я парю над пустыней и смотрю вниз. Я винила во всем наркотики. Их было мнооого… но несколько месяцев назад все началось снова, и я поняла, что Катерине недостаточно было отнять у нас деньги и свободу. Ей нужны были наши тела. Мы сами. Наши души. Она ненавидела нас. Делала все, чтобы от нас избавиться. Поэтому забрала детей. Она не хотела видеть в них наши следы. Хотела опустошить их.

– Марта, а где ваш сын?

– В безопасности. Его забрала опека, а в восемьдесят третьем отдала обратно. Я тогда мало что соображала. Но у меня все-таки хватило разумения спрятать его в безопасном месте. Это так и не кончилось. Ни в семьдесят пятом, ни теперь. Бриджит знала об этом, – на глазах Марты опять показались слезы, – я последняя. Катерина вернулась за остальными. И я не могу больше бежать. Я останусь здесь.

Она посмотрела на Кайла, который уставился, не мигая, в ее пепельно-бледное лицо.

– Вам надо взглянуть еще на кое-что. Макс хотел, чтобы вы сняли это.

Она встала:

– Если хотите увидеть Кровавых друзей, пойдемте со мной, – она взглянула на Дэна, – берите камеру, пока они не исчезли. На дереве их следы долго не держатся, да и на штукатурке тоже. А вот кирпичи хранят тень долго.

Они шли по комнатам, мрачным, как пустые церкви. Шаги глухо отдавались на скрипучем дереве, не покрытом коврами, и они сами, проходя в глубь темного дома, превратились в неясные силуэты. При виде окна Кайл каждый раз хотел остановиться и посмотреть наружу.

Желудок сжимался от отвращения и одновременно от болезненного желания увидеть то, к чему вела их Марта. Пройдя по коридору, еле освещенному голой желтой лампочкой, миновав закрытые двери спален, она подвела их к короткому лестничному пролету. Четыре шага – и она толкнула люк, ведущий на чердак. Оглянулась через плечо:

– Они приходят отсюда.

Кайл с Дэном обменялись взглядами. Дэн нервно скалился, но, увидев лицо Кайла, тут же перестал бодриться. Возможно, тоже вспомнил, как тела странных тварей проступали сквозь стены тех домов, где они с Кайлом побывали, вспомнил трясущуюся съемку и дыхание, которое перехватило от ужаса.

Таща за собой свет, микрофоны, камеру и штатив, Кайл и Дэн протиснулись через узкий люк и пошли следом за Мартой по пыльному темному чердаку с низким потолком. Найдя пустое пространство, Кайл поставил треногу на голые доски.

Из полукруглого окна шел свет, падавший тонкими полосами на грязный пол, но оставлявший в тени скошенную крышу. Вокруг стояли рассохшиеся чайные ящики, окованные ржавым железом, пушистые от пыли стулья, два больших чемодана на колесиках, коробка с елочными украшениями.

– Вам понадобится свет, чтобы их увидеть. Розетка здесь.

Дэн размотал удлинитель. Кайл отрегулировал штатив и установил лампы, нацелив их туда, куда Марта ткнула зажженной сигаретой. Она стояла между гор старых тряпок и серым письменным столом.

Лампы пожужжали и вдруг загорелись белым теплым светом, залившим большую часть чердака. Лишь по углам клубились тени. Посмотрев на крышу, Кайл увидел только широкие доски с потеками воды на них. Он даже хотел спросить, на что они смотрят. Дэн приник к видоискателю в поисках картинки.

Оба все поняли внезапно и одновременно.

– Господи.

– Мать твою.

– Это…

Марта выглядела довольной, хотя и нервничала из-за того, что они увидели. Что-то вроде картины экспрессиониста, который вместо холста рисовал по балкам и поперечинам крыши.

Большая часть видимого шла полосами, доски словно рассекали влажные швы, остальное словно бы впиталось в дерево, превратившись в мешанину пятен и царапин: в грязные неразличимые потеки и как будто незаконченные эскизы темных конечностей и тел.

Казалось, целая толпа существ пыталась вломиться на чердак, но застряла посередине и постепенно высохла, выцвела, оставив после себя лишь жуткие очертания.

Кайл смотрел на самую сохранившуюся фигуру. Прозрачная грудная клетка, профиль, застывший в крике. Полный комплект неестественно длинных зубов. Пустую глазницу и нос, словно состоявший из одних хрящей, которых кое-где не хватало, закрывали длинные пальцы. Костяшки ладони и кости предплечья торчали из крыши. Как будто существо ужаснулось чему-то, что увидело на чердаке, и остановилось. Фигурка была очень мала и казалась детской.

– Смотри, – прошептал Дэн, одновременно зачарованный и шокированный. Кайл посмотрел на объектив и провел от него воображаемую линию, чтобы увидеть, что снимает Дэн под самым коньком крыши. – Видишь?

Кайл увидел, хотя предпочел бы не видеть. Оказаться где-нибудь подальше и не смотреть на фигуру, вцепившуюся себе в горло призрачными руками, перекрещенными на груди. Остатки волос обрамляли костлявое лицо. Существо поймали как будто при сильном ветре. У него был выраженный таз, длинные бедра и шишковатые колени, но ниже ноги словно сплетались воедино.

– Что… когда… – прошептал Кайл.

– Первый раз они появились три недели назад. Я спала. Услышала их через потолок. Они стучали. Бились. Пытались пройти внутрь. Сосед постучал в дверь, и только поэтому я сумела спуститься. Он беспокоился, не пожар ли у меня. Увидел дым. Я хотела ему сказать, что это не тот дым… – Она безнадежно пожала плечами.

– Вы видели их раньше?

– Именно поэтому я так часто переезжаю. В двух последних домах было то же самое.

– Что это?

– Старые друзья, – жестко сказала Марта, – те, кого призвала Катерина.

Сердце Кайла то билось, то замирало, то странно клокотало в груди. Он опустился на колени. Дэн спросил, все ли в порядке, но ответить Кайл не смог. А Марта все вспоминала:

– Они появились два дня назад. Почти прошли. Но я включила лампы, которые прислал Макс, и…

– Лампы? Какие? Макс? – спросил Дэн.

Марта кивнула, не смотря на него:

– Неважно. Они идут. Вчера прогрызли провода, как крысы… тем, что осталось от зубов.

Кайл вцепился в колено друга и встал.

– Сначала я подумала, что это птицы. Когда зашла в пустую комнату в моем старом доме, там пахло будто умерла целая стая. Потом решила, что трубу прорвало. Но нет. Это были они. Они пришли за мной. И за Бриджит.

– Она вам это сказала? Бриджит?

– Да. У нее дома, в Денвере. С тех пор как это началось, мы каждый день разговаривали по телефону. Сначала они пришли за ней. Она сказала… – Марта осеклась и вытерла уголок глаза, – сказала, что они хотят забрать ее в небо, как они поступили с собаками. Это было последнее, что я от нее слышала.

Марта отвернулась от стены и пошла к люку:

– Я больше не могу. И сказать мне больше нечего. Вот только покажу вам еще одну вещь, – она посмотрела на Кайла красными глазами, – иногда они кое-что оставляют за собой.

Башмак стоял на газете посреди кухонного стола. И возможно, он был самым жутким из того, что Марта рассказала и показала.

Кайл отказался к нему притронуться. Дэн тщательно заснял его со всех сторон.

– Я нашла его на чердаке. Это значит, они близко.

Башмак был маленьким, как будто детским. Твердым, как дерево, и черным, как уголь. Он то ли обуглился, то ли окаменел, но изначально был кожаным. Крошечный носок немного загибался вверх. Виднелись маленькие дырочки от шнурков и остатки стежков там, где изношенная подошва встречалась с пяткой.

– Вы раньше видели что-нибудь подобное? – спросил Кайл у Марты, которая стояла у раковины, курила и смотрела в окно.

– Катерина и Семеро называли их «небесными письмами». Говорили, что это «мана». Знак, понимаете? Что пришла пора Вознесения. Они собирали обрывки одежды. Очень старые и словно обгоревшие. Начали с того, что нашли в пустыне. Белиал приносил их к нам, в шахту. Потом куски ткани стали появляться на полу храма после собраний. Поначалу я подумала, что это фокус. Катерина же привезла из Франции кучу такого хлама. Ее священные реликвии. Но мы призвали кого-то. Мы не видели, кто оставляет эти вещи, но чувствовали запах. Как будто прямо рядом с нами в темноте стоял мертвец.