Мой любимый принц - Паола Маршалл

Сэр Дарси улыбнулся.

— По-моему, он доказал, что сплетни о его родстве с Дилхорнами лгут.

— Так он соврет, и глазом не моргнет.

— Хитрый ублюдок, тут я с вами согласен, — рассмеялся сэр Дарси.

— И принц ему покровительствует. С чего бы это?

Сэр Дарси честно ответил, что не знает. Выходя из комнаты, он предложил:

— Хотите пари, каким будет вердикт?

Сэр Альберт улыбнулся.

— Не сейчас. Все зависит от того, сколько в жюри методистов.

То же самое говорила утром и Виолетта Кенилворт.

Двенадцатая глава

Дина и Виолетта дожидались своих мужей в вестибюле.

— Ну, и интересная же у тебя жизнь, Коби, — воскликнула Виолетта, — какую версию ни возьми!

— Довольно, Виолетта, — сердито проворчал Кенилворт.

— Пустое, — успокоил его Коби. — Я предпочитаю версию мистера Ван Дьюзена, а ты, Виолетта?

— Невинным ты никогда не был, — возразила Виолетта. — Но с другой стороны… — и она пожала своими прекрасными плечами.

— С другой стороны, ты не можешь представить меня в облике грязного бандита.

— Как сказал твой приятель, полная чушь.

Дина не считала обвинение сэра Альберта чушью. Она была уверена, что все это чистейшая правда. Она помнила разговоры Коби и мистера Ван Дьюзена в Мурингсе. Знала, что мистер Ван Дьюзен солгал, утверждая, будто учил Коби и выигрывал у него в шахматы. В Мурингсе он говорил ей совсем другое. Более того, она верила своим снам…

Но ничего этого Дина не сказала. Когда к ним подошел мистер Ван Дьюзен, и Коби, и лорд Кенилворт обменялись с ним рукопожатием. Лорд Кенилворт заметил, как им повезло, что мистер Ван Дьюзен путешествовал вместе с Коби по юго-западу и смог опровергнуть лживые заявления адвоката.

— Мистер Ван Дьюзен, — обратилась к нему Дина, — я хотела бы поблагодарить вас за все, что вы сделали для моего мужа. Я была бы очень рада, если бы вы согласились поехать к нам и поужинать с нами.

— С удовольствием, леди Дина, если это не утомит вас после долгого дня в суде.

— Для вас с Коби этот день был гораздо длиннее, — ответила Дина.

Дина оставила мужчин в гостиной, а сама поднялась наверх, чтобы переодеться. Коби предложил своему другу бренди.

— Я искренне благодарен, Профессор. Ты был так хорош, что даже я поверил в собственную невинность.

— Да ладно тебе, Джейк. Правда всегда хорошо звучит, хоть в суде, хоть за его пределами. Я всего лишь описал того юношу, каким ты был до отъезда на запад. Помнишь, ты рассказывал мне в ту ночь, когда мы захватили Братт-Кроссинг и взорвали шахту?

Коби рассмеялся.

— Тут сэр Альберт слегка исказил факты. Я взорвал две шахты, а не одну.

— Ага. И теперь обе принадлежат тебе. Как же они тебя выследили, Джейк? Не могу поверить, чтобы ты проболтался… да и я не мог. Слишком многое стояло на кону.

Коби нахмурился.

— Этого я не знаю. И сыщик из агентства Пинкертона, которого отец пустил по моему следу, вряд ли мог проговориться. Джек точно молчал. Он был потрясен до глубины души, когда узнал, что натворил его сынишка-ангелочек… и предпочел все забыть. Даже с матерью не поделился.

В дверь постучали. Это был личный секретарь Коби с письмом в руке.

— Это пришло в вашу контору сегодня вечером, сэр, с пометкой «срочно», и его доставил сюда посыльный.

— Срочно, да? Подожди минуточку, Хендрик.

На конверте был американский штемпель. Коби прочел письмо с каменным лицом, но Профессор понял, что его друг взволнован.

— Письмо от моего давнишнего врага, — пояснил Коби. — Она организовала кражу в конторе Пинкертона.

Он не стал говорить Хендрику, что это Софи Мессингем, располневшая пожилая вдова, давно утратившая былую красоту, происки которой и привели к тому, что Коби был рожден вне брака.

«Мой дорогой родственничек, — писала она, — я знаю, что сейчас, когда ты читаешь мое письмо, тебе уже припомнили в зале суда твое грязное прошлое. Надеюсь, что если это не уничтожит тебя, то погубит твою репутацию. Если хочешь знать, кто тебя выдал, так это твоя обожаемая матушка Мариетта, которая, как и ты, отняла у меня то, чего я хотела.

Она сболтнула кузине Джулии, что Джек, твой отец, пустил по твоему следу агента Пинкертона после того, как ты затерялся на юго-западе в 1881 году. Впоследствии Джулия рассказала об этом мне. Как только я узнала, что ты судишься с моим старым другом сэром Рэтклиффом Хиниджем, я наняла людей, которые выкрали из конторы Пинкертона отчет о твоих похождениях. Хоть Мариетта и говорила Джулии, будто бы ты всего лишь путешествовал и занимался живописью после увольнения с шахты, я не могла в это поверить.

Я видела, каким ты стал после возвращения с запада — совершенно не похожим на глупого мальчишку, который так грубо отверг мои ласки. Что-то тебя изменило, и Джек скрыл это «что-то» от собственной жены.

Как же я смеялась, читая отчет! Если я и хотела расплатиться с тобой, то моя месть состоялась, когда я рассказала тебе историю твоего рождения. Но этого было мало, и отчет о твоих скандальных приключениях оказался для меня долгожданным призом.

К сожалению, половины свидетельств недоставало: записи, относящиеся к твоему пребыванию в Братт-Кроссинге, оказались уничтожены. Но и Сан-Мигеля хватит, если не для того, чтобы повесить тебя, то хотя бы для того, чтобы раз и навсегда уничтожить твою репутацию в обществе».

«Так бы и вышло, — мрачно подумал Коби, — если бы не Профессор… и Джек. Ведь именно Джек заплатил сыщику из агентства Пинкертона за уничтожение отчета. Но кое-какие свидетельства пришлось оставить, чтобы подтвердить работу агента… и ими оказались сведения о Сан-Мигеле, разложенные по папкам и дожидающиеся своего часа, словно мина замедленного действия».

Профессор не сводил с него глаз. Коби бросил ему письмо: он не мог сейчас говорить об этом. Оказывается, ненависть Софи, разгоревшаяся, когда Джек предпочел ей Мариетту, не угасла и за тридцать лет. А Коби, отказавшись стать ее любовником, невольно подлил масла в огонь. Да, поистине, ревность жестока, как смерть.

Профессор с сумрачным лицом вернул ему письмо.

— Сука. Зато понятно, кто снабдил Хиниджа деньгами. Знаешь, Джейк, имея двух таких врагов, ты должен быть очень осторожным…

— Снова предлагаешь мне поддержку, Профессор? Еще один повод для благодарности.

— Отблагодаришь меня, когда вынесут вердикт в твою пользу.

Коби выпил бренди одним глотком.

— Я знаю, каким будет вердикт. Сэр Рэтклифф проиграет. Сегодня ты утопил его. Присяжные не потерпят столь оскорбительных обвинений в адрес свидетеля, не подкрепленных доказательствами.

— Не думаю, что твой адвокат уверен в благополучном исходе, Джейк.