Кровные братья (СИ) - Черников Константин

- Когда? – коротко спросил он.

- Гонцы сказывали, восемнадцатого дня, сего месяца, - ответил отрок.

- Ну что ж, знать пришло его время. Все мы под Святым Духом ходим, ему и решать, когда и кого из нас грешных к себе призвать. Царствие небесное моему родителю, на всё воля Духа.

Святослав, как и большинство детей Великого Кагана, редко виделся с отцом и мало с ним общался. С детства его воспитывали сначала мать и няньки, а позже наставники и воеводы, которых назначал для этого его родитель и ролланские волхвы, наставлявшие его в новой вере.

Отец и сын никогда не были особо близки, а после отъезда Станислава на княжение во Вручай, тонкая нить их отношений и вовсе стала эфимерной. Словно и не было родства. Отношения поддерживались в основном официальные, как между вассалом и сюзереном. Главным в них было сбор и уплата точно в срок ежегодной дани Святограду, а также, участие местного ополчения во всех многочисленных военных походах Великого Кагана. С этими задачами Святослав успешно справлялся. Велимиру не перечил и жил в своей земле довольно спокойно.

Здесь он довольно рано женился на юной красавице из старинного рода лютичей, чтобы породниться с теми, кем ему, волею судьбы, да по приказу отца, пришлось править. Молодая жена родила ему нескольких крепких сыновей. Так и жил Станислав много лет в кругу своей семьи, отлучаясь ненадолго лишь два раза в год на полюдье, да для участия в отцовских походах и разборках с соседями. Вверенную ему землю он оберегал, но в тайне, как и все велимировичи был амбициозен. Его гордость задевала необходимость во всём подчиняться Святограду. В душе он желал большего. Однако, при жизни Велимира это было невозможно.

Особой любви к отцу он никогда не испытывал. Да, откровенно говоря, Велимир в ней и не сильно нуждался. Детей у него было в избытке. Властному святоградскому государю вполне достаточно было, что сын исправно справляется со своими обязанностями удельного правителя. Демонстрировать нежные родительские чувства было не в привычках Великого Кагана. Поэтому удивляться довольно сдержанной реакции сына на кончину отца не приходилось.

Станислав и его сыновья, соблюдая традиции нового культа коротко помолились за упокой души. После чего князь снова обратился к отроку, прибывшему из Вручая:

- Что ещё, Динияр? Бала ли грамота какая-то прислана?

- Была, княже. Гонцы из Святограда с утра уж дожидаются в твоей светлице, да сыскать тебя не могли сразу, чтоб весть передать. Ужо больно далеко ты в дебри забрался.

- Верно сие. Пришлось. Дичины тут непуганой больше. Кто ж ведал, что такое приключится. Думали тут и заночевать до утра, но видно придётся в обратный путь собираться. Надобно до темна успеть домой.

- Обожди малость, светлый княже, - взмолился один из ловчих, по прозвищу Куница - С утра крошки хлеба во рту не было. Люди устали, да и мясо уже готово. Остынет же. Дозволь поснедать чуток, тогда и в путь веселее будет выдвигаться.

- Верно мыслишь, Куница, - согласился князь, - Подкрепится перед дорогой никогда не помешает, - Время терпит. Только не засиживайтесь долго, чай не на пиру будете. Вишь каково стало? Домой надобно поспешать.

- Не беспокойся, не впервой. Всё по-борзому справим, - обрадованно засуетился ловчий, - Присаживайся с княжичами к огню.

Все быстро расселись у костра. Самые почётные места заняли князь и его сыновья, которым постелили ковры поверх подложки из листвы и мелких веток и расставили на них миски и кубки. Остальные же расположились прямо на земле чуть поодаль. Подали дичь. После короткой, но обильной трапезы, отроки стали сноровисто разбирать княжеский шатёр и собираться в обратный путь. Всё снаряжение и остатки трапезы разложили по сидельным сумам. Работали споро. Не прошло и часа, как всё было готово и князь дал сигнал к выступлению.

Едва только начало смеркаться, как копыта лошадей уже зацокали по сухой деревянной мостовой главной улицы Вручая. Вечерело и людей на улицах встречалось не много. Узнавая князя, они сторонились, давая дорогу и низко кланялись. Мостовая была проложена, как обычно, прямо до торжища, а княжий двор стоял чуть в стороне от него, возвышаясь за рядом домов «лучших людей». Но это не помешало дворовым отрокам ещё издали заметить княжескую свиту и заранее распахнуть ворота перед господином.

Заехав к себе на двор, Станислав легко соскочил с коня и бросив поводья смердам, направился в дом. В просторной гриднице уже собрались ближние бояре и воеводы, никто не расходился, все ждали возвращения князя.

Вечер выдался жарким и в комнате стояла духота, несмотря на открытые ставни. С улицы почти не проникало свежего воздуха. Горели факелы и сальные светильники, источавшие резкие запахи и уничтожая последние остатки кислорода в комнате. Бояре беспрестанно обмахивались кто чем мог и вытирали потные лица рукавами.

Чуть в сторонке, на широкой лавке у стены сидели три молодых отрока в пыльной одежде и таких же сапогах – гонцы. И хоть они валились с ног от усталости, но вида не подавали и терпеливо дожидались князя. Увидев Святослава, они проворно вскочили на ноги и отвесили земной поклон:

- Приветствуем тебя, светлый княже! – заговорил старший, доставая из-за пазухи свиток с подвешенной к нему большой круглой печатью, - Грамота тебе от Великого Кагана Севолода Велимировича. Приказано в самые руки.

- Во как! Братец мой проворен вельми, - усмехнулся князь в пышные усы, принимая грамоту, - Не успел отец отойти, как он уже и Великим Каганом себя объявил.

- Так ему из Тургура ближе всех до столицы будет, - проговорил кто-то из бояр.

- Да и что в том такого, он ведь старший в роду. Кому, как ни ему за отцом править, - вставил другой.

- Ну что ж, посмотрим, что он пишет, - сказал князь.

Прочитав грамоту, Станислав обернулся к собравшимся. Десятки глаз устремили на него вопрошающий взгляд. Всем было любопытно узнать какие новости пришли из Святограда.

За долгие годы правления Велимира люди уже отвыкли от кардинальных изменений в их жизни. Жизнь текла своим чередом. Казалось, что всё настолько было предопределено нерушимой Верховной волей, что ничего уже нового случиться не может. А тут такие известия – Великий Каган умер! В Святограде - новый правитель. Как теперь всё сложится никто предположить не мог.

- Стольные бояре объявили Севолода, брата моего, новым Каганом, - проговорил Станислав на удивление несколько небрежно, - Тепереча он зовёт меня в Святоград. Требует клятву верности. Обещает свою милость и братскую любовь.

Присутствующие бояре и воеводы сразу зашевелились и зашумели. Всякий хотел высказать своё мнение, которое считал главным. Новость всех взбудоражила, в гриднице поднялся гомон, которому казалось не будет конца. Князь поднял руку, прося тишины.

- Вот что, други мои, наперво не след нам забывать традиции гостеприимства, - сказал Святослав, - Гонцы умаялись с дороги. Отправим их отдыхать да подкрепиться. А мы, меж тем, совет держать станем. Ведь брат мой Севолод скорый ответ получить желает, не так ли?

- Истинно так, светлый княже, - поклонились гонцы, - Велел непременно ответную грамоту без промедления от тебя привезти.

- Вот и ладно. Ступайте на гостевой двор. Тиун мой распорядится баньку истопить да стол накрыть. Эй, человек, - крикнул князь отроку, стоящему у дверей, - Передай тиуну мой приказ о гостях наших позаботиться.

- Благодарствуем, светлый княже, - снова поклонились столичные гонцы.

- Ступайте за моим отроком. По утру вас призовём за ответом.

Когда двери за гонцами закрылись, шум в гриднице возобновился с новой силой. Бояре и воеводы от громких споров всё сильнее распалялись. Предстояло принять какое-то решение.

- Ясное дело, Севолод захочет сохранить при себе наши земли, как при Велимире было, - громче других говорил боярин Выкша, представитель старинного рода лютичей, - Тут ему и дань немалая и ополчение в подмогу столичной рати. Да только нам-то какая с того польза? Велимир силён был, его страшились. Но тепереча его нет. Власть Святограда ослабнет. Это уж точно! Может пришло время отложиться от него и самим править своею землёй, как наши деды и прадеды до нас правили?