Сила рода. Том 4 (СИ) - Вяч Павел

И я даже видел подходящего на эту роль кандидата, чей клокот действовал мне на нервы.

Ворон наконец-то захлопнул свой клюв и нехорошо уставился на меня своими маленькими черными глазками.

Краем глаза я видел, как арестантская роба трещит по швам, а заключенный покрывается матово-черной бронёй из стальных перьев.

По рукам прокатывались какие-то живые комки, и я подспудно ждал, что сейчас они превратятся в крылья, но единственное, что произошло — аккуратно подстриженные ногти превратились в гигантские когти.

А ещё татуировки.

Татуировки слетали с левого предплечья Ворона одна за другой, ускоряясь с каждой секундой.

И с каждой исчезнувшей татуировкой, Чуйка Воина кричала все громче.

Дожидаться, что произойдёт, когда с Ворона слетят все до одной татушки я не стал и, вскочив на стол, бросился на мужчину.

Ну как на мужчину, на полуворона.

Врезавшись в Ворона, я, вместо того, чтобы свалиться с ним на пол, неожиданно пролетел с ним дальше — в кровавый туман.

— Ка-а-а-ар!

Ворон окончательно превратился в… ворона и, вцепившись в меня своими страшными когтями, заработал крыльями, устремляясь вверх.

Я запаниковал и принялся со всей силы вколачивать свои кулаки в бронированное тело Ворона, но тот, казалось, не обращает на них ни малейшего внимания.

Кровавый туман начал потихоньку рассеиваться, а за ним проступила чернота бездонного космоса и чернильно-черный шар, который, казалось, поглощал свет вокруг себя.

Уж не знаю, куда меня тащил Ворон — в межмирье или ещё куда — но мне стало страшно.

Настолько страшно, что я не нашел ничего лучшего, чем ухватиться за обрывки цепей, болтающихся на лапах Ворона, и вбить ноги ему в живот.

Ворон охнул и разжал свои когти. Я полетел вниз, не выпуская, впрочем, цепей из рук, и Перевёртыша дернуло вниз.

— Ка-а-а-р! — недовольно крикнул Ворон, начиная работать крыльями с удвоенной силой, но я уже понял, что делать дальше.

Намотав, цепи на руки, я повис головой вниз и принялся пинать Ворона под крылья и, когда удавалось доставать, попадал под клюв.

Конечно, приходилось подтягивать себя руками, чтобы дотянуться до ключевых точек, но каждый точный удар сбивал концентрацию Ворона, и он начинал терять высоту.

— Ка-ар! — на этот раз крик вышел жалостливым, что ли?

Но мне было плевать. Я пинался, как проклятый, с остервением, обрабатывая болевые точки Ворона.

И чем ближе мы были к земле, тем сильнее я дергался, пока, наконец, не удалось подмять его под себя.

— А-ар!

После того, как Ворон оказался подо мной, мы помчались в чернеющий туман словно пушечное ядро.

— А-ар!

Ворон отчаянно вырывался и, кажется, пытался мне что-то сказать, но я лишь сжимал его в объятьях покрепче, не давая раскрыть крылья.

Уж лучше убиться об землю, чем попасть к той поглощающей свет штуке!

— Шаррр! — наконец-то проклокотал Ворон, смотря на меня ненавидящим взглядом.

— Не в мою смену, — хрипло крикнул я в ответ.

К нам стремительно приближалась гора, сквозь которую я… видел!

Под горой оказался наш острог, разделённый на три части — две для заключенных- левое и правое «лёгкое», а третья — для охранников.

И летели мы, к моему удивлению, на территорию воров — на шатры.

У одного из крайних шатров неожидано пропала верхушла, и я увидел… себя.

Я словно в замедленном кино летел вместе с схваченным в охапку Вороном на пол.

На мгновенье даже стало интересно, кто первый свалится — я, который в шатре, или я, который сейчас стремительно лечу сквозь гору в шатер…

— Шар-р-р! — тоскливо каркнул Ворон, а в следующий момент, мы свалились на пол его шатра.

С трудом удержав в себе ужин, я вслепую пошарил за спиной и ухватился за массивную табуретку — такой махиной самое то черепа разбивать.

Уперся коленом в грудь перевертыша и занес свое оружие над головой.

— Ничего личного, Ворон, — пробормотал я, с силой опуская табурет на голову перевёртыша.

— Но…

Бамц!

— Одержимые…

Бух!

— Опасные!

Хрясь!

— Да когда ты…

Бум!

— Уже сдохнешь!

Хрясь!

Наверное, все дело было в последней татуировке, которая осталась на руке Ворона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Представляла она собой какой-то цветочек, чьи лепестки по одному исчезали после каждого моего удара.

— Достаточно.

Холодный голос Ворона буквально заморозил меня с поднятой над головой табуреткой.

— Уверен? — на всякий случай уточнил я, не торопясь ставить табуретку на стол.

— Абсолютно, — поморщился Ворон. — И слезь с меня будь добр.

Я осторожно поднялся на ноги, внимательно следя за перевертышем, но тот не проявлял агрессии и одержимости.

Немного поколебавшись, я поставил табурет на пол и протянул Ворону руку.

— Ты так великодушен! — перевертыш и не думал скрывать сарказм, но руку всё-таки принял.

С охом приняв вертикальное положение он сначала внимательно осмотрел очистившуюся от татуировок руку, потом щелкнул ногтем по оковам.

— До последнего не верил, что сработает, — вздохнул перевертыш и неожиданно сжал правую руку в кулак.

— Хм, — пробормотал он, прикрывая глаза. — Интересные ощущения. Словно на пути внутреннего зверя находится стальная решетка. Сил однозначно стало меньше, про боевые навыки и вовсе молчу, но Зверь… на цепи!

— Это хорошо? — уточнил я.

— Хорошо? — Ворон распахнул глаза и кинулся ко мне обниматься. — Это замечательно, Миша! Значит, Лука всё же нашел рецепт!

— Рецепт? — переспросил я, представляя, как дядюшка Лука в поварском колпаке готовит цепи.

— Он не только кашеварит. — Ворон отпихнул меня в сторону и склонился над появившемся из тумана сундуком. — Он вообще на все руки мастер. Ну а чего ты хотел. Жизнь долгая…

— И скучная, — добавил я, вспомнив мертвый взгляд дядюшки Луки.

— Нет фантазии у человека, — согласился Ворон. — Но зато у него наконец-то получилось!

— Цепи для Одержимых? — я кивнул на оковы. — Без обид, но я думаю, это не панацея.

— Да кто бы спорил, — поморщился перевертыш. — Главное, что теперь можно успеть преобразовать Одержимость в Лидерство, не боясь перебить полкняжества!

— Серебряные скажут спасибо, — поморщился я, вспоминая демонологов.

— Обязательно, — хохотнул Ворон, пребывая, очевидно, в отличном расположении духа. — Только для начала сожгут Луку на медленном огне!

— Он что, тоже Одержимый? — удивился я.

— Хуже, — Ворон распахнул сундук и принялся выкладывать на стол… инструменты для пыток? — Он демон.

— Ого, — удивился я. — Что ж, теперь ясно почему он такой… быстрый.

— При случае обязательно попробуй его яблочный сидр, — посоветовал Ворон, заканчивая выкладывать свои инструменты на столе. — Ну чего ты стоишь? Садись и выбирай любую руку.

— Зачем? — уточнил я, догадываясь, какой будет ответ.

— Будем набивать тебе татуировку, — как нечто само собой разумеющееся сообщил Ворон. — Ведь тебе же понравился цветочек?

— Понравился, — кивнул я, мысленно примеряя к себе неуязвимость для пяти-семи ударов.

— Вот и садись, — кивнул перевёртыш, разворачивая предо мной книгу с рисунками татушек и их кратким описанием. — Выбирай.

Я с любопытством посмотрел в альбом и еле сдержался от того, чтобы не присвистнуть. Неужели он может даже такое?!

— Да легко, — усмехнулся Ворон, проследив за моим взглядом. — Ну а пока я буду работать, то отвечу на все твои вопросы. Ну что, выбрал?

— Почти, — протянул я, листая альбом и делая мысленные закладки. — А можно две?

— Только одну, — покачал головой Ворон.

— А это надолго?

— Очень, — подтвердил Ворон.

— У меня встреча с Медведем…

— Малоед! — Ворон крикнул куда-то в туман, но у меня появилось стойкое ощущение, что татуированный помощник Ворона его прекрасно услышал. — Предупреди Хранителя и принеси нам еды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ворон посмотрел на разворот, на котором я остановил свой выбор и задумчиво прищёлкнул языком.