Заговор Пуритания - Эдвард Смит

- Никогда не думал, - пробормотал сквозь зубы Жюль, - что чрезмерная огневая мощь может оказаться некстати.

Внезапно на приборной доске загорелся зеленый. Ни секунды не колеблясь Жюль одним движением перевел все рычаги, врубив двигатели на максимум, и "La Comete Cuivre" сорвалась с поверхности Окалины с таким ускорением, что двое людей внутри корабля были буквально вдавлены в свои кресла. Повсюду вокруг них взрывались энергетические разряды, некоторые в опасной близости от корпуса корабля, но никто из вражеских артиллеристов не ожидал, что "Комета" взлетит с такой стремительностью, и потому все они взяли неверный прицел.

После нескольких секунд интенсивного ускорения Жюль протянул свою невероятно отяжелевшую руку и отключил его, так что оба агента неожиданно оказались в невесомости. Если бы Окалина имела атмосферу, Жюль подождал выключать ускорение, пока они не выбрались бы в безвоздушное пространство, так как в соответствии с конструкторским замыслом "Комета" обладала хорошей маневренностью в атмосфере; она являлась космическим истребителем и, подобно рыбе, в воздухе чувствовала себя не на месте.

Но Окалину окружал вакуум, и это дало возможность Жюлю очень быстро развернуть корабль и направить орудия вниз, в сторону базы. Хватаясь за рычаги управления, он старался не вспоминать о двух тысячах отдельных жизней там, внизу; они были врагом, готовым расправиться с ними не задумываясь.

"Комета" дала залп из мощнейших орудий, которыми оснастила корабль СИБ. На одно мгновенье база внизу окуталась красным сиянием, представляя почти мирное зрелище. Но д'Аламберы знали, что на самом деле там происходит. Если бы база представляла собой обыкновенное сооружение, а не военный завод, она просто разлетелась бы на куски под действием яростных энергетических лучей, сфокусированных на ней; но так как здесь производились взрывчатые вещества, то луч д'Аламберов спровоцировал цепную реакцию внутри самой базы. С бесшумной внезапностью катастроф в вакууме вся база превратилась в огненный шар ослепительной яркости. Жюль и Ивонна не могли оторвать глаз от экранов. Когда зарево наконец померкло и исчезло, на месте базы остался только новый кратер планеты Окалина.

Жюль вздохнул и вновь развернул корабль.

- А теперь в погоню за Чактаном, - мрачно сказал он.

Другой корабль имел фору едва ли в пару минут, и скорость его не могла сравниться со скоростью "La Comete Cuivre". Жюлю ничего не стоило догнать беглеца и либо расстрелять корабль, либо принудить его сдаться. Но сейчас у него имелись совсем другие планы. Еще шагая по поверхности Окалины, он понял, что за Чактаном обязательно стоит кто-то могущественный и высокопоставленный на самой Трегании, по чьему приказу и с чьей помощью действовал Чактан. Теперь Чактан почти наверняка держал курс на ближайшее и наиболее укрепленное убежище - и д'Аламберы намеревались позволить ему добраться туда. Это сэкономило бы им массу времени и сил при дальнейшем расследовании этого дела.

Поэтому Жюль постарался не отстать, но и не обогнать корабль Чактана. Как они и предполагали, корабль Чактана не нырнул в субпространство, удалившись от Окалины на безопасное расстояние, а направился прямехонько к единственной обитаемой планете этой системы - Трегании, которая в данный момент находилась в одной четверти своей орбиты от Окалины и на миллионы километров дальше от их солнца.

Корабельный компьютер уведомил их о том, что при сохранении данной скорости у них уйдет более двенадцати часов на то, чтобы достичь Трегании, но д'Аламберы знали, как можно с толком провести это время. Жюль радировал на Треганию, используя стандартную частоту СИБ, и связался с местным отделением Службы. Упоминание его кодового имени Вомбат быстро помогло ему сразу выйти на шефа отделения, человека по имени Ли. Жюль вкратце объяснил ситуацию, и Ли кивнул:

- Все мое отделение в вашем распоряжении. Хотя, боюсь, это совсем не так много, как нам обоим хотелось бы. Трегания всегда считалась спокойным местом, так что наше отделение Службы имеет в своем распоряжении только несколько кораблей. Я сейчас же пошлю срочный запрос в командование флота, но они смогут прибыть не ранее чем через день, а может быть, и позже.

Жюль мрачно кивнул, затем перешел к подробным инструкциям. Ли обязан вывести на позицию все корабли, имеющиеся в данный момент в наличии, с приказом ни в коем случае не обнаруживать себя. Затем Жюль дообщил, каким курсом следует корабль Чактана, и предупредил, что ни при каких обстоятельствах не следует мешать его продвижению, пока он не доберется до своей цели. Но когда он приземлится и встретится со своими союзниками - тогда все приемы разрешены. В конце концов государственная измена карается смертью. Впрочем, хотелось бы надеяться, что удастся захватить вожаков живыми, допросить их и выяснить, не имеют ли заговорщики связей еще выше.

Когда переговоры закончились, Жюль и Ивонна наконец-то смогли подумать о себе. Оба они буквально умирали с голода, и оба смертельно устали; к тому же ноги Жюля по-прежнему болели из-за полученных ожогов. Агенты только теперь сбросили скафандры. Жюлю это далось не без труда из-за слоя застывшего свинца на сапогах - и Вонни натерла вздувшиеся пузырями ноги мужа противоожеговой мазью, после чего поплыла на крошечный корабельный камбуз, где организовала хотя и нехитрый, но питательный завтрак для них обоих. Когда они наелись, Жюль настоял на том, чтобы Вонни легла спать на время первой пятичасовой вахты, которую он берет на себя - она же тащила его во время перехода через равнину Окалины, и потому устала больше. Жена уступила не без споров. По прошествии пяти часов они поменялись - Вонни стала нести вахту в рубке, в то время как Жюль отправился отдыхать. Вонни гораздо хуже мужа умела водить корабль, но сейчас ей приходилось лишь следить по приборам, не отклонился ли Чактан со своего курса и не затевает ли он каких-нибудь фокусов. Если произойдет что-то неожиданное, она должна сразу же разбудить мужа.

Но, похоже, единственной заботой Чактана являлось стремление уйти от преследователей, и он шел к этой цели напролом. Когда Вонни разбудила Жюля, до Трегании оставалось около получаса лета, а Чактан по-прежнему держался продиктованного отчаяньем курса, хотя "Комета" приблизилась к нему совсем ненамного.

- Пришла пора закручивать гайки, - опять пристегиваясь в пилотском кресле перед приборной доской, сказал он. И он, и Ивонна чувствовали, что уже отдохнули после тягот, пережитых на Окалине, и предвкушали предстоящую схватку не без удовольствия. Они занимались этим делом уже несколько недель, и им не терпелось довести его до конца