Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1 - Марк Энтин

По Таиланду. Воспользовавшись возможностью дешевых заимствований, Бангкок слишком уж разошелся. Он стал чересчур много тратить на инфраструктурные проекты. Населению захотелось хорошо жить уже сейчас, а не в отдаленном будущем. Как следствие, оно набрало неоправданно большое количество кредитов. Задолженность домашних хозяйств с 55 % ВВП в 2008 г. подскочила до 77 %[318]. Внутренние диспропорции усилились. Назрела необходимость серьезных структурных реформ. Они запаздывают. Правительство может посылать своих эмиссаров по всему миру убеждать инвесторов в том, что с национальной экономикой все в порядке, все равно их будут встречать со здоровой долей пессимизма и недоверия. Ведь, как ожидается, темпы роста снизятся аж до жалких 4–4,5 %. Можно, конечно, говорить и о жалких 4–4,5 %. Но Европе бы так.

В отношении всех развивающихся стран – не забудьте: если что пойдет не так, то это, прежде всего, скажется именно на них[319]. Они зона риска. Там все должники из-за обесценивания национальной валюты сразу окажутся некредитоспособными. Пускай правительства создали подушку безопасности и чувствуют себя относительно спокойно, не важно. Все равно они сильно пострадают. На этот раз в результате скачка задолженности банков, предприятий, домашних хозяйств, которые, как ни крути, им придется спасать. А спасать из-за недоверия к национальным институтам и возможной паники вкладчиков, которую исключить никак нельзя, придется дорогой ценой.

Еще один прием: естественные тенденции в мировой экономике рисуются как бьющие в первую очередь по поднимающимся экономикам. 12 сентября 2013 г. Юнктад опубликовала свой регулярный отчет о состоянии мировой экономики и торговли. Прогноз – последствия глобального кризиса все еще будут сказываться, и темпы роста мировой торговли не превысят 2,5–3,3 %. Таковы факты. С ними не поспоришь. Да и бессмысленно. Это тот самый кусочек правды, о которой мы с вами говорили.

Но далее следует эвристический вывод – поднимающиеся экономики делали ставку на экспортно ориентированное развитие. Его возможности пока еще полностью не исчерпаны. Однако их существенно поубавилось. В будущем они во многом сойдут на нет. Поэтому им будет сложнее, чем всем другим[320]. Они должны срочно менять модель развития.

Опять-таки на первый взгляд, вроде бы верно. Об этом давно уже пишут и специалисты, и дилетанты. Но ведь собака зарыта в деталях. Вспомним, европейская экономика вошла в полосу стагнации. Она продлится сравнительно долго. Макроэкономические источники быстрого поступательного роста отсутствуют. Именно для нее главный фактор выхода из кризиса сейчас – экспорт за пределы ЕС. Это мы и наблюдаем. Весь экономический успех Германии – это экспорт. Накопленный за годы кризиса профицит – под триллион евро. В значительной своей части – за счет продаж на внешних рынках. Внутренний рынок ЕС будет расти гораздо медленнее, нежели мировая экономика и мировая торговля. Это такие же непреложные факты.

Значит, без развития у себя конкурентоспособной и экспортно ориентированной экономики европейским странам не выжить. Не справиться с болячками. Не выйти на траекторию устойчивого экономического развития. Замедление роста мировой торговли и ухудшение конъюнктуры в развитом мире бьет по ним ничуть не в меньшей степени, чем по другой (большей) половине человечества. Однако только быстро поднимающимся экономикам предлагается ускоренно открывать свои рынки для проникновения на них иностранных финансов, услуг и беспрепятственного прихода капиталовложений. Понятно, кому это выгодно в первую очередь. Не стоит забывать и о том, что ряды экспортно ориентированных экономик пополнились Соединенными Штатами Америки. Факторов, влияющих на эту трансформацию, достаточно много. США и Германия относятся к разряду тех немногих развитых стран, которым за годы кризиса удалось нарастить экспорт.

Казалось бы, вывод очевиден – замедление темпов роста мировой торговли не выгодно никому. Оно бьет по интересам самых разных групп государств. Но об увеличении рисков для поднимающихся экономик докладывают обстоятельно. Об остальном упоминается лишь вскользь, по касательной, чтобы не добавлять ложку дегтя в бочку меда.

Ловко вскочила на подножку набравшего скорость локомотива информационной кампании ОЭСР, объединяющая страны развитого мира. До этого она утверждала, что восстановление в США и ЕС будет медленным, нелинейным и неуверенным, а придавать скорость и толкать вперед мировую экономику, как и в годы глобального кризиса, будут быстро поднимающиеся экономики. Летом Организация поменяла свой прогноз на чуть ли не противоположный. Она заявила, что ситуация в США, Японии, Германии, Великобритании и Франции улучшается намного быстрее, чем ожидалось. Совокупный рост промышленного производства в «семерке» ведущих экономик развитого мира составил 5 %, в то время как отпуск промышленных товаров в развивающихся странах упал до 0 %. Из-за ухудшения внешнеторгового баланса и бегства капиталов им придется поднимать процентные ставки, подрывая возможности экономического роста еще больше.

Поэтому надежда сейчас в большей степени на «старую гвардию». До конца года рост ВВП там может подскочить аж до 2,5 %[321]. Откуда взялись такие цифры, если сравнить с реальными цифрами по «семерке», приводимыми национальными статистическими агентствами, совершенно непонятно. А вот необоснованность разворота в оценках на 180 % под предлогом во многом чисто конъюнктурных данных за короткий отрезок времени была продемонстрирована вновь изменившимся трендом уже в сентябре 2013 г. Правда, надо отдать должное ОЭСР: в том, что касается ухудшения прогноза по Китаю, Организация сразу оговорилась, что стране, судя по всему, удастся быстро справиться с возникшими трудностями, и жесткая посадка, вопреки тому, что утверждается многими экспертами, ей не грозит.

Ну что ж, симптоматичная оговорка. Участники информационной кампании дружно утверждали, что поток инвестиций в Китай и другие быстро поднимающиеся экономики разворачивается или, по крайней мере, должен поменять направление. Вот сухие цифры. По данным Министерства экономики Китая, прямые иностранные инвестиции за первые семь месяцев 2013 г. выросли на 7,09 % по сравнению с аналогичным периодом 2012 г. и достигли 71,4 млрд долл. Причем капиталовложения из ЕС – на 16,72 % до 4,6 млрд долл. Из США – на 11,44 % до 2,2 млрд долл.[322]

«Призрак резкого замедления роста китайской экономики, – подводят итог своих летних «проказ» французские комментаторы, – удаляется»[323]. Показатели промышленного производства снова самые высокие. Бизнес-элита чувствует себя уверенно. Надо добавить лишь, что «призрак», который углядела определенная часть западного истеблишмента, экспертного и пиар сообщества, попытавшаяся его вызывать. Но, слава Богу, безуспешно.

IV. Признания в том, что для выхода из кризиса развитый мир стремился и стремится переложить его тяготы на плечи развивающихся стран, встречаются редко. Но все же встречаются. В том числе на страницах рупора предпринимательских кругов, газеты «Файнэншл Таймс». «Развитые страны постарались экспортировать свои проблемы, подбросить их поднимающимся рынкам», – констатируется в размещенной на них статье «Посткризисная политика ведет лишь к хронической стагнации»[324].

В частности, продолжает ее автор, они попытались запустить механизм инфляции. С его помощью предполагалось, ничего не делая, повысить конкурентоспособность и снизить стоимость задолженности, в которую вложились быстрорастущие экономики. Это дало двойной негативный результат. Вместо экономического роста развитый мир получил стагнацию. Плюс к этому развивающийся мир столкнулся с колоссальными трудностями и волатильностью.

Развитый мир должен был бы снизить уровень задолженности, исправить дисбалансы, уменьшить отрыв денежной массы от реальной экономики. Но ничего этого он делать не захотел, побоявшись по политическим мотивам серьезного хирургического лечения, которое было бы в состоянии поставить мировую экономику на ноги. Он по-прежнему защищает старую экономическую модель развития, построенную на чрезмерном потреблении и жизни в кредит.

Финансовые спекуляции, как и в прошлом, дают гораздо больше, чем вложения в реальный сектор. Суверенная задолженность выросла. Дисбалансы чуть снизились только из-за падения спроса. Вместо настоящих реформ, ведущих к саморегуляции, основные мировые игроки предпочли пойти по пути создания крайне сложных и путаных механизмов контроля и ужесточения регулятивной нагрузки. Более того, ЕС и США элегантно переименовали болезнь в лечение болезни. Применительно ко всему, касается ли это снисходительного отношения к увеличению задолженности или стимулирования потребления. Прогноз: результат ожидаем – годы и годы экономической стагнации.