Доминион - Стивен Сэвил

— Не жалей. Эта смерть — не такое уж плохое местожительство.

Мелингера тянуло к Питеру фон Карштайну. Они были похожи — безжалостные, грубые, смертельно опасные звери, не испытывающие ни малейших угрызений совести из-за убийств ради забавы и развлечения. Они вместе охотились по ночам; Мелингер ел, а Питер играл с едой. Фон Карштайн не разделял страсти Мелингера к мальчикам, но не упускал случая подвергнуть скот замысловатым пыткам, прежде чем предоставить сочную плоть оголодавшему Мелингеру. Их отношения были паразитическими. Они кормились пороками друг друга, обостряли их, толкали друг друга на все более и более грязные грехи.

Йерек отвернулся от своего отпрыска.

Мысль о том, чтобы уничтожить Мелингера, покончить с созданным им самим монстром, не раз приходила ему в голову, но это было нелегко. Их связывало не только «кровное» родство. Их связывало то, через что они прошли при жизни, Волк и его правая рука: общая история.

Невозможность отвернуться от этой истории служила еще одним признаком того, что Йерек фон Карштайн все еще — частично — Йерек Крюгер, Белый Волк. А потому Мелингер жил, с каждым днем зверея все больше и больше.

Мелингер и Питер очень обрадовались, когда одна из приближенных некромантов Конрада, Катя фон Зерт, коснулась ветров магии, и Шайша, шестого ветра, подняв десятки тысяч мертвецов — огромное войско, зараженное Хаосом. Рвущаяся вперед, к Нулну, орда вампиров и зомби обескровливала землю, оставляя за собой разруху и опустошение. Армия Питера ни в чем не уступала войскам его отца, Влада. Хворь и порча, давно терзавшие Сильванию, просочились в Империю. Даже зелень и золото лета поблекли и высохли, затоптанные шаркающими ногами зомби.

Йерек понимал, что армия эта подобна змее. Хитростью и коварством действует она против сильных врагов, ее гибкое тело способно выскользнуть из любых клыков, если они недостаточно крепко сжаты. Голова этой армии — Питер, а Катя фон Зерт и Волк Йерек — ее зубы. Фон Зерт — зуб определенно ядовитый, но укусы ее безрезультатны из-за неумелости фон Карштайна. Вампир не тактик. Он ничего не смыслит в искусстве войны. Он всего лишь бледная немочь, фальшивка, копирующая то, что ему довелось видеть прежде, но без жесткости, которая привела бы к успеху. Как все колеблющиеся, сомневающиеся во всем лидеры, он игнорировал отточенную в боях мудрость Йерека, предпочитая собственных ненадежных советчиков. Осада Нулна длилась уже четыре месяца, истощая их оружие и резервы. Горожане привыкли к мертвецам у своих ворот, привыкли к страху, который должна была внушать эта орда.

А раз враг не боится, раз его мужество не ослабляет страх, приходится действовать окольными путями. К сожалению, Питер встал в позу, требуя, чтобы живые склонились перед ним, или они погибнут — только вот у него не хватало необходимых средств для осуществления угрозы, и слова вампира казались пустыми. Трупы штурмовали стены, но огонь и кипящая смола отгоняли их.

Защитники не собирались смиренно сдаваться. Требования о подчинении они встречали насмешками и градом гнилых овощей, что совершенно выводило Питера из себя. Вампир рвал и метал, плюясь проклятиями и ругая человечество гнусными отбросами. Все кидаемые с укреплений издевки он относил к себе лично. В итоге трое фермеров втащили на крепостную стену полуразложившуюся окоченевшую тушу коровы и сбросили ее вниз, едва не пришибив озлобленного вампира.

— Ты больше не размышляла над той загадкой, Катя? — спросил Йерек некроманта.

— Я еще немного подумала, Волк, и пришла к тревожной мысли, что это скорее не вопрос, а проклятие.

— Выводы есть?

— Либо множество, либо никаких, если это имеет для тебя какой-то смысл.

— Ни малейшего.

— Ничто не доказывает достоверность твоего предположения, что сила Влада фон Карштайна была заключена в перстне-печатке.

— Я знаю, что это правда, так говорит скот. Кольцо было предательски похищено.

Он слышал эту историю в Миденхейме, когда охотился на Мелингера. Сигмариты опустились до воровства, лишь бы способствовать падению графа-вампира. В отчаянные времена человечество способно на крайние меры. Откуда они узнали о восстанавливающей магии кольца, он понятия не имел, но ни секунды не сомневался, что жрецы были правы. Это объясняло внезапный дикий гнев его отца, бросившего все, что он имел, на костер столь необычной для него ярости, а также причину гибели Влада в Альтдорфе. Кольцо — ключ ко всему. Он должен найти его, найти и уничтожить прежде, чем им завладеет еще кто-то. Йерек давно уже начал подозревать, что именно существование кольца было причиной его затянувшейся человечности. Мысль эта превратилась в навязчивую идею, тлеющую одержимость. Волк думал о Мелингере, о бессердечном монстре, чистокровном вампире, которым стал бывший боец, и о Питере с его всепоглощающей ненавистью к живущим, и даже о Конраде с его прихотями и непостоянством. Любой из них, надев на палец кольцо, мог возвыситься беспредельно, стать абсолютным черным властелином. От этой мысли мороз пробирал Йерека до костей.

— Конечно, теоретически в перстне может скрываться некая целительная магия сильнее моей, но я с подобным никогда не сталкивалась.

— Значит, повторить ее ты не можешь?

— Выковать новое кольцо, делающее тебя по-настоящему бессмертным? Нет.

— Хоть на том спасибо, — вздохнул Йерек. — А ты знаешь кого-нибудь, способного на такое?

— Я же говорю, я еще не встречалась с колдуном, обладающим мастерством, необходимым для сотворения подобного артефакта. Возможно, Фей сумела бы, хотя сомневаюсь. Это старая магия, Волк, а древнее знание давно ускользнуло во тьму. Кольцо фон Карштайна невосстановимо и навек утрачено.

— Если Питер добьется своего, мы двинемся к Альтдорфу. Он хочет разнести город по кирпичику в поисках кольца.

— Он дурак.

— Хуже того, он отчаявшийся дурак.

— А он не думал о том, что сигмариты сожгли старого графа вместе с кольцом? Перстень исчез. Он уничтожен.

— Кто знает, о чем он думает, — если он и вправду думает. Все это чушь. Люди водят за нос нас всех.

— Так что ты от меня хочешь, Волк?

— Усмири дурака.

— Живые сами отлично с этим справляются.

— Нельзя позволить, чтобы это продолжалось, женщина. Они делают из нас посмешище. Это же полный кавардак. — Он посмотрел на стену, по которой гоголем расхаживал туда-сюда человек, передразнивая напыщенный вид Питера. — Один идиот даже объявил, что он происходит из рода истребителя вампиров, ван Хала. Их надо научить покорности. Им надо напомнить, что такое страх.

— И как же ты предлагаешь преподать им этот урок, Волк?