Кровавый дракон (СИ) - Шевченко Андрей Вячеславович

— Когда психую — визуально, — усмехнулся Дилль. — А обычно стараюсь использовать формулы.

— Тогда для тебя это будет легко. Попробуй двойной удар, — глаза архимага загорелись, и он принялся рисовать на земле схему. — Смотри: создаёшь сразу два заклинания. Задаёшь им вектор движения и накладываешь условия, что первое заклинание активируется спустя долю мгновенья после активации второго. Тогда ударная волна от первого заклятья, ограниченная волной второго заклинания, должна пойти в нужную сторону. Я применяю это для воздуха, но, думаю, и для огненной стихи должно сработать. Временной промежуток между взрывами нужно вывести эмпирически.

Дилль фыркнул — нет чтобы сказать по-простому: узнать опытным путём. Нет же, обязательно надо загнуть что-нибудь эдакое.

Две попытки были не очень удачными, а после третьей гора дымящейся земли выплеснулась в нужную сторону. Архимаг уселся в тени и только наблюдал, как Дилль углубляет канаву. Не прошло и четверти часа, как работа полудня была закончена.

— Красота, — сказал Дилль, глядя на ровные оплавленные края получившегося рва. — Мы с тобой можем подрабатывать землекопами.

— Ты как себя чувствуешь?

— Нормально. Надо было с утра так сделать, теперь потному и грязному до вечера ходить.

Дигейн удивился выносливости тощего парня — сам он изрядно устал от работы с элементалями.

— Вон там лагерь маркитантов, — архимаг указал на ряды палаток. — Там можно заказать стирку и помыться.

Диллю понравилась мысль сдать грязную и пропахшую потом мантию в стирку — ведь в противном случае придётся это делать самому. Денщиков, как уже выяснилось, адептам не полагалось. Дигейн остался валяться в тени, а Дилль отправился к маркитантам.

Увидев мага — пусть и не совсем в чистой мантии, торговцы наперебой начали предлагать различные товары: оружие, доспехи, походные принадлежности и украшения, в том числе и замагиченные. Дилль побродил между палаток, прельстился было изящной вилколожкой с золотыми инкрустациями, но узнав цену — двадцать оксов, бросился прочь от торговца, как от прокажённого.

— Совсем с ума посходили, — ворчал он. — Я раньше на двадцать оксов мог полгода безбедно жить.

За палатками маркитантов начались кузнечные ряды. Здесь царил неумолчный шум: лязг железа, шипение мехов, молодецкие вскрикивания и ругательства на нескольких наречиях. Около кузни, где орудовал настоящий гном, Дилль остановился и довольно долго наблюдал, как под умелыми ударами молота кузнеца-коротышки из куска железа получается подкова.

Слева остались ряды шорников и седельщиков. Дилль повернул направо и оказался в царстве белья. Прачки носили корзины с бельём к здоровенным ваннам, а воду для ванн таскали солдаты — Дилль понял так, что это тоже штрафники. Он остановился у ванны, над которой склонилась прачка приятных пышных форм. Дилля особенно заинтересовало, что эти самые формы из-за позы женщины весьма аппетитно проглядывали сквозь вырез белого платья.

Женщина выпрямилась и, поймав взгляд Дилля, еле заметно усмехнулась.

— Что угодно вашему магству? Могу постирать ваше бельё или заштопать.

Дилль, пойманный с поличным, ничуть не устыдился, напротив — подмигнул прачке и сказал:

— Я шёл сюда, чтобы привести в порядок мантию, но, клянусь своей бородой, я забыл обо всём, увидев такую красавицу.

Женщина прыснула.

— Сударь, вы безбороды, как яйцо.

— Ах, какая незадача, — делано сокрушился Дилль. — Значит, вы не верите, что я очарован вами?

— Ну, почему же? Верю. Это обойдётся вам ровно в золотой окс. Стирка оплачивается отдельно — она стоит два сребреника.

Расценки симпатичной прачки были высоки, но в городе, переполненном военными, так везде.

— Отлично!

— Тогда проходите, господин маг, я сейчас.

Дилль прошествовал в буро-зелёную палатку, скинул с себя мантию и остался в рубахе и штанах. И тут он посмотрел на безразмерный мешок, привязанный к его левой руке. Куда его девать? Положить под одежду? А вдруг кто-нибудь стащит? Поговаривают, что некоторые ловкие на руку господа промышляют именно таким способом, когда беспечные посетители предаются любовным утехам. Гроссмейстер ему потом голову оторвёт и на шпиль Академии наденет. Да и жалко терять артефакт, тем более, с личным боевым посохом внутри.

Когда прачка вошла, Дилль тяжко вздохнул и сказал, что сегодня придётся обойтись только стиркой. Поймав насмешливый взгляд женщины, он протянул ей четырнадцать серебряных оксов.

— Держи, милочка. Два за стирку сейчас, а остальное за то, что в следующий раз, когда не буду так занят, наведаюсь к тебе в гости.

— В любое время дня и ночи, мой благородный господин. Меня зовут Манон.

Деньги исчезли моментально, прачка схватила мантию и ушла. Дилль разрывался между желанием покувыркаться с пышной прачкой и опасением за сохранность артефакта до тех пор, пока Манон не вернулась.

— Мантия готова, осталось её погладить. Не желает ли благородный господин испить пива, пока я буду разводить угли?

— От пива не откажусь, а с углями могу и помочь.

Дилль с удовольствием выпил пива, хотя и было оно слишком кислым на его вкус, после чего создал огненный шар прямо в небольшом горниле, заполненном дровами. Не прошло и минуты, как магический жар, аккуратно придерживаемый Диллем, превратил дрова в пышущие жаром угли. Манон радостно захлопала в ладоши, насыпала углей в тяжеленный утюг и принялась гладить мантию.

Оставив женщине ещё сребреник за пиво — гулять, так гулять, Дилль вскоре вернулся к месту отработки штрафа. Остаток дня они с Дигейном сидели около палатки и болтали. Дигейн рассказывал истории из своих прошлых военных кампаний, а Дилль поведал ему эпическую битву с драконом. Архимаг слушал, раскрыв рот и больше ничем не напоминал того надменного господина, каким он был в начале пути.

Когда сержант-надсмотрщик прибыл для проверки сделанной работы, челюсть его отвалилась книзу и оставалась в таком положении довольно долго. Ещё бы — он никак не ожидал, что два самых тощих из команды штрафников мага за день сумеют вырыть ров, на который обычным людям понадобилось бы дня три.

* * *

На следующий день было объявлено, что мастер Криан личным приказом гроссмейстера Адельядо назначен заместителем командира сводного отряда магов в западной армии. Мернаэль — мастер четырёх стихий, был магом из первой ситгарской десятки, и его могущество никем под сомнение не ставилось. Но вот личные качества…

Как Дилль уже успел узнать, что маги всех ступеней — начиная от малочисленных адептов и заканчивая ещё более немногочисленными мастерами недолюбливали мастера Мернаэля. Он был перманентно сварлив и терпеть не мог даже мельчайших нарушений дисциплины — сложение этих двух качеств выливалось в череду наказаний для магов. Причём, Мернаэль вопреки неписанным законам, запрещавшим унижать достоинство мага, легко отправлял подчинённых на грязные общественные работы. Ослушание грозило трибуналом, поэтому военные каждый день имели возможность безнаказанно поиздеваться над вечно заносчивыми магами, копавшимися в дерьме.

Дилль подумал, что после назначения Криана дела пойдут на лад. Маги тут же зашептались, что мастера Криана вскоре могут поставить командиром — военный опыт у него огромный, а авторитет среди боевых магов гораздо выше, чем у Мернаэля. Однако Мернаэль элегантно и просто устранил угрозу своей власти — он дал под начало Криана пятерых архимагов и отправил его в составе разведывательного отряда куда-то в леса на тилисской границе.

Не успел мастер Криан уехать, как Дилля и Тео позвали к мастеру Мернаэлю. Они прождали не меньше часа в приёмной, прежде чем хмурый помощник командира пригласил их войти. Мернаэль сидел за массивным столом — абсолютно пустым, как отметил Дилль — ни бумаг, ни магических артефактов, ни безделушек-сувениров на нём не было.

— Итак, вы те самые адепты, о которых так беспокоился Криан, — полуутвердительно сказал Мернаэль. — Из Академии прислали любопытные сведения.