Дар миротворца (СИ) - Павел Александров

– Больше нуждается, говоришь… Как бы не так, Сильвира! Всевышний забрал служение миротворцев у Южного Королевства и отдал Морфелону именно потому, что южане сами отреклись от несущих мир! Забирайте!

Пергаментная книга-свиток упала к ногам епископа Велира. По лицу священнослужителя пробежала волна негодования, но он сдержался. Фосферос поднял книгу, смахнул с неё пыль и подал епископу.

Нилофей уже пылал, охваченный гневом, сжав кулаки.

– Что ж, так и впрямь будет лучше. Потому что отныне я вам ничего не должен. Вы всё отняли у меня, – Нилофей вскинул голову и заговорил, будто в пророческом озарении. – Проклятие вам, враги мои! Больший грех, чем убийство совершили вы, очернив и изгнав того, кто был призван Всевышним принести мир народам Каллирои! – он глянул в застывшие глаза королевы. ­– Проклятие вам, враги мои, короли и князья, ибо вы хотите от миротворцев лишь одного: чтобы они служили в угоду вашей жажде власти! – взгляд его устремился к епископу Велиру. – Вам проклятие, храмовники, ибо вы держите мой народ в сетях своих твердолобых воззрений и затравливаете каждого, кто смеет мыслить иначе, чем вы! – последний взор миротворца был брошен на Фосфероса. – И вам проклятие, отшельники, вы тоже враги мои, потому что остаётесь в стороне, позволяя королям и храмовникам убивать в людях дары и мечты. Вы, вы все сообща убили мою мечту! И вы вынудили моих близких кричать, что я обманщик и отступник! Прощайте. Надо мной не будет больше ни королей, ни епископов. Мне предстоит последний бой, но если я выйду из него победителем, я утвержу волю свою как закон для самого себя. Я буду сам себе и судьёй и мстителем. И одна лишь воля моя сможет меня осудить!

Закончив, миротворец Нилофей быстрыми шагами двинулся вперёд, таща за собой своего осла. Епископ Велир сложил руки под подбородком, шепча молитву. Королева Сильвира какое-то время смотрела в спину удаляющемуся миротворцу, словно порываясь броситься ему вслед, а затем обернулась к Фосферосу.

– Останови его. Ты же можешь.

– Не могу, Сильвира. Это его решение, его выбор.

– Это его путь в вечную погибель! Он только сыграет на руку Хадамарту! Его надо остановить, – последнее Сильвира прошептала, оглянувшись к стоящим позади телохранителям.

– Если ты прикажешь своим людям связать его и отвезти в Южный Оплот, то тогда ты сыграешь на руку Хадамарту.

Королева стиснула зубы от досады и бессилия.

– Привыкай, Сильвира, – произнёс воин-отшельник чуть слышно. – Это не даймоны и не тёмная магия. Это человеческая воля.

– Неужели… неужели тебе нечего сказать ему, Фосферос?

– Увы, Сильвира. Любое моё слово только утвердит его в собственной правоте.

Фигура с волочившимся по земле плащом медленно растворялась в стоячей белой мгле.

Глава четвёртая Некромант и Посвящённый

(Туманные болота)

В опочивальне повисло тягостное молчание. Настоятель Малоний смотрел в пол, и лицо старика казалось пепельным.

– Почему… Святые Небеса, почему он не отправился в Саламор прямой дорогой! Почему полез в Белое Забвение!

– Потому что его обида была слишком велика, – ответил Эфай. – Он мечтал укрепить аделианское воинство, а его заклеймили предателем. Хотел открыть людям новый взгляд на Путь Истины, а заработал славу еретика. Желал признания, а получил травлю.

– Да, да, да, всё верно, Фосферос, нельзя вменять ему в вину его стремления. Все мы приносим жертвы на невидимых алтарях в честь древних идолов: славы, признания, почёта… Но разве ты мог что-то изменить, Фосферос? Ведь и ты, и Велир, и Сильвира говорили Нилофею правду – а он её не принял. Как и здешние люди, до сердец которых я пытаюсь достучаться. О, Всевышний, до чего тяжело говорить людям правду в этих краях! Они свыклись с тем, что именно их понимание Пути Истины самое правильное – так их предки научили. А как обличить и наставить того, кто мнит себя самым правильным? Приходится уступать, изворачиваться, но тогда они слышат лишь меня, а не свою совесть. Это не Путь Истины.

Старик утёр глаза богато вышитым платком, закивал головой и вдруг резко поднялся, взбудораженный страшной мыслью.

– Беда, Фосферос, беда, друзья мои! Теперь я понял всё! Враг задумал сыграть на доброй памяти саламорцев о Четвёртом. Создать здесь своего миротворца. Чаровник-чудотворец, надо же! Люди к нему тянутся, и известность его растёт. Можно только гадать как воспользуется этими настроениями проклятый некромант, затеявший всё это!

Марк и Лейна переглянулись. Слова старого настоятеля подтверждали их догадки.

– Некромант? – переспросил Марк. – Что вам о нём известно?

– Ох, храни меня Спаситель, немного. Наш край считается излюбленным пристанищем некромантов, хотя никто их здесь не видит и не слышит. Но их дух… их тлетворную магию мёртвости я чувствую, ох, как часто! – настоятель перевёл дыхание, будто ему стало тяжело дышать. – Не знаю, не знаю почему эти почитатели мёртвости облюбовали наш край. Разве жители Туманных болот грешнее мелисцев или амархтонцев? Может быть, я спрашиваю себя, быть может, некромантам нужен именно тот грех, который закован словно в панцирь в эту проклятущую «правильность» здешнего люда? Кто знает, может быть, грехи явные – воровство, убийство, разврат – не дают некромантам той силы, которой они ищут. И наиболее близки им те грешники, которые мнят себя правильными и праведными?

Малоний углубился в размышления и пребывал в них, пока Марк не отвлёк его новым вопросом:

– Местные говорят, что по болотам ходят какие-то страшные существа, называемые удушниками. Вы знаете, кто это или что?

– Удушники. Так местные называют тенебежцев, – приглушённо ответил старый настоятель.

– Тенебежцев? Никогда не слышал, – признался Марк.

– Даруй тебе Всевышний избежать встречи с этим злым родом, Подорлик! – сказал Малоний, а Марк вдруг подумал не об этом «злом роде» врагов, а о том, что он так и не открыл своего настоящего имени ни этому добродушному настоятелю, ни его послушнику, ни местным разбойникам. Почему? Ведь раскрыв себя, он ничем не рискует. Скоре наоборот – он мог воспользоваться здешним добрым отношением к миротворцам, как это сделал Мелфай. Нет, причина крылась в другом – рядом с таким великим, легендарным именем, как Фосферос имя Маркоса, Седьмого миротворца, прозвучало бы тихо и невнятно. Да и настоятель Малоний жаждал увидеть фаранского отшельника, а не Седьмого миротворца. А потому для всех вокруг, кроме Эфая, Сурка и Лейны, лучше оставаться странствующим воителем по прозвищу «Подорлик».