Его последний приказ - Дэн Абнетт

XIV

18.47, 196.776.М41

Открытая Местность, Третий Отсек

Спаршад Монс, Анкреон Секстус

Температура начала резко падать, когда опустилась ночь. На отдалении, в отсеке начали отдаваться эхом необычные, нечеловеческие крики, гортанные и грубые. Что-то поблизости отвечало на крики ухающим ревом.

— Сталкеры, — сказал Айэнмедоу. — Святой Трон, сталкеры! Они появляются после темноты и... — Гаунт сильно схватил его за плечо. — У тебя был по-настоящему плохой день, капитан. Говори тише и не делай его еще хуже. Доставай оружие.

Айэнмедоу кивнул, и пошел к транспортнику, чтобы взять свой лазерный карабин.

— Ты тоже, Ладд, — сказал Гаунт. — Никому из вас не стрелять, пока я не скажу. Ясно?

— Да, сэр, — сказал Ладд, доставая из кобуры свой пистолет. — Куда... куда ушел Эзра, сэр?

— Охотиться, Ладд. Я думаю, что скоро мы узнаем, кого жалеть: нас, или что там рыскает рядом.

Гаунт пошел к грузовику, и еще раз взглянул на усилия Банкса. Руки трутня тряслись так сильно, что он почти не мог работать.

— Успокойся, — сказал ему Гаунт. — Тебя прикрывают четыре вооруженных человека. Нам нужно, чтобы эта груда металлолома поехала, так что сконцентрируйся, работай и сделай это. — Банкс кивнул и вытер пот с бровей рукавом.

Что-то двигалось в подлеске на той стороне дороги. Ладд резко повернулся, целясь. Гаунт поспешил к нему. Теперь он тоже вытащил болт-пистолет.

— Видишь что-нибудь?

— Что-то определенно ходит кругами вокруг нас, сэр.

Где-то сломалась веточка, и зашуршали листья. Отдаленные крики снова начали отдаваться эхом. Как лесные волки на Таните, подумал Гаунт, воющие, когда медленно кругами подходили, чтобы напасть на одиноких, несчастных, потерявшихся. Конечно же, он сам их никогда не слышал, но Колм Корбек любил рассказывать такие истории у костра. — Мне нравится взгляды на лицах парней, — однажды Колм сказал об этих историях. — Я могу увидеть, как истории напоминают им о доме. — Больше похоже, что они пугают до чертиков, считал Гаунт.

Внезапно он осознал, что не напуган. Он всецело осознавал, что они находятся в опасности, но страх отказывал приходить. Во всяком случае, его пульс снизился, и на него спустилась пугающая ясность. Он попытался вспомнить, когда в последний раз он на самом деле чувствовал страх, и понял, что не может. Гереон украл это у него, и у всех членов отряда. Террор был таким неотъемлемым элементом вокруг них в каждую секунду, что отклик в виде страха просто выгорел. Как и все остальное: желания, аппетит, ощущения. Все, с чем они остались, было простым, чистым желанием выжить. Гереон закалил их так чрезмерно, что Гаунт задумался, сможет ли кто-нибудь из них когда-нибудь вернуть эти простые человеческие черты.

Еще один хруст в темной листве. Карабин Айэнмедоу мотался туда-сюда при каждом звуке, или, по крайней мере, воображаемом звуке. Двигатель транспортника-4 с шумом ожил, взревел, а затем снова умер.

В наступившей тишине, Гаунт услышал быстро странное шушуканье. Он отследил его до Айэнмедоу. Капитан Бинарцев снова и снова бормотал Литанию Божественной Стойкости.

— Мне нравятся сантименты, — сказал Гаунт, — но давай потише, будь любезен. — В подлеске послышалось гораздо более громкое движение. Закачались ветки, затряслись листья.

Захрустели камешки. Все трое подняли оружие.

В деревьях внезапно задвигалось что-то большое, проламываясь сквозь папоротник и разбивая в щепки молодые деревца. Это звучало так, как будто Леман Русс пробивал себе дорогу через деревья. Наводящий ужас, громкий рев вырвался из темноты.

— Ждите, пока не увидите это! — крикнул Гаунт.

Последовали еще более сильный стуки, еще один рев, затем серия странных, приглушенных кашлей. Что-то, возможно дерево, упало с треском во внешнюю темноту и стуки внезапно прекратились. Опять наступила тишина.

— Ох, мой Император, вот оно! — завизжал Айэнмедоу.

— Идиот! — сказал Гаунт и отбил его оружие в сторону.

Эзра Ночь появился из темноты и спокойно пошел к ним.

— Преяти, соуле? — сказал Гаунт.

Эзра поднял руку ко рту и сделал резкое движение от губ своими длинными пальцами. Это был жест Нихтгейнцев, равнозначный движению пальцем по горлу Гвардейцев. Дух врага был вырван.

— Оно мертво, — сказал Гаунт.

— Что? — сказал Айэнмедоу.

— Оно мертво. Эзра убил это.

— Ого, это чертовски замечательно! — воскликнул Айэнмедоу. Он настолько успокоился, что едва не плакал. — Чертовски замечательно! Это поразительно! Отлично сделано, сэр! — Он протянул руку Нихтгейнцу.

Эзра посмотрел на нее, как будто ему предложили дохлую крысу.

— В любом случае, чертовски хорошая работа! — сказал Айэнмедоу, когда Эзра прошел мимо него.

Транспортник-4 произвел мерзкий скрежет, а затем заревел, ожив. Двигатель звучал несомненно нездоровым, но он работал. Когда двигатель завелся, включились фары, омыв Банкса ярким желтым светом. Он захлопнул капот, а затем повернулся к ним в свете лучей, раскинув руки, как шоумен, вышедший на бис.

— Медленно, но верно, — крикнул он им, — Муниторум делает свою работу. Можете поблагодарить меня позже!

Для Банкса, «позже» продлилось около секунды. Гигантская тень выросла позади его освещенной фигуры, наклонилась к яркому свету и откусила ему голову.

Все еще с раскинутыми руками, то, что осталось от водителя сделало пару шагов вперед, дергаясь, и упало на дорогу. Мощные струи крови брызнули в воздух из ужасной раны, и сейчас кровь была похожа на дождь.

Айэнмедоу потерял контроль над своим мочевым пузырем и упал на колени.

— Святой Трон... — выдохнул Ладд.

Кованый вышел на свет, низко пригибаясь, его горловые трубки были мешковатыми и болтались. Его огромные руки, согнутые в локтях, поддерживали титаническую массу головы и верхней части тела. Его плоть была красной с розовым, а грива спутанных коричневых волос ниспадала на сегментированную металлическую броню на массивном черепе. Крошечные, свирепые глаза сияли в глубине щелей визора. Они могли чувствовать