Его последний приказ - Дэн Абнетт

— Я в порядке. Я жив, — ответил Гаунт. Он снова поднялся на ноги. — Я жив. Я, все еще, жив! — выкрикнул он слова в темные деревья вокруг них. Ладд сделал шаг назад. — Вы слышите меня? Я жив, ублюдки! Вы не сможете убить меня! Вы просто не сможете убить меня, так ведь? — Гаунт поднял руки, держа свой меч вверх, и медленно поворачивался. — Даже сейчас, я жив! Ублюдки! Что у вас еще осталось?

Он начал дико хохотать, запрокинув голову, почти маниакально.

Нахум Ладд много чего повидал за день, что пугало его, и сталкер почти возглавил этот список. Но дерзкий хохот Гаунта был самой пугающей вещью.

Эзра Ночь выскользнул из тени и положил руку на плечо Гаунта.

— Рестью, соуле, — прошептал он.

Гаунт кивнул. — Все в порядке, друг мой. Я в порядке. Ладд?

— Да, сэр?

— Хорошая работа. Я этого не забуду. Приведи в порядок Айэнмедоу.

— Как именно, сэр?

— Найди ручей или пруд. Заставь его там постоять.

— Да, сэр.

Гаунт обернулся к партизану. — Хове камут би, соуле? Соу саддан, соу ваил? — Эзра пожал плечами. — Стинк оффут ай хэдд. Зиссен степпе.

Нихтгейнец повел Гаунта в подлесок. Дальше от дороги, и от света грузовика, огромные гранитные плиты мерцали в темноте между деревьями. Они косо лежали, как монолит, который опрокинулся и погрузился в землю за целую вечность.

— Хистю, — сказал Эзра, притрагиваясь к кускам камня и листве, пока шел впереди. — Херейн, херейн ю твейн. Зиссен спур, хир алсвер, ит макес спур, алсвер, алсвер овер. — Он остановился у огромной кварцевой плиты, размером со сверхтяжелый танк. Глыба лежала среди драпировки из болезненных деревьев. Гаунт пришлось нащупать ее грань в темноте.

— И здесь следы заканчиваются? — спросил он.

— Наморе стинк, наморе спур ит лиф. Комен фрам Урз ит дид.

— Ты уверен? — спросил Гаунт, держа руку на камне. Эзра не ответил. Гаунт мог почувствовал упрек Нихтгейнца. Конечно, Эзра был уверен. Он был партизаном, Нихтгейнцем Антилла. То, что он не смог бы отследить, было за гранью возможного.

Гаунт посмотрел в ночное небо. В холодном, морозном воздухе, звезды мерцали по ту сторону деревьев. Где-то там, среди далекого туманного космоса, велась настоящая война, решительными и опытными людьми.

Но здесь она будет проиграна. Если он был прав, а Гаунт был совершенно уверен, что он прав, Крестовый Поход в Миры Саббат будет проигран здесь, в степных городах Анкреон Секстуса. Магистру Войны ударят в спину.

Ему ударят в спину, и он погибнет.

И с этим Гаунт ничего не мог поделать. После всего, он был потерянным оружием, подозреваемым офицером, награжденным опасениями насчет его лояльности, и к нему приставили наблюдателя, следящего за ним. Награжденным так несправедливо, что ему даже не дали командовать людьми.

Просто потому, что его подозревают в порче. Что ж, именно эта ядовитая сущность в его крови дала ему понять все это сейчас. Знать наверняка.

Каким-то образом, несмотря на все подозрения насчет него, ему нужно найти путь в старший командный состав, чтобы его воспринимали серьезно.

И был только один способ, который он смог придумать...

— Возвращаемся к транспорту, — сказал Гаунт Эзре. На дороге позади них, двигатель транспортника-4 все еще работал, и его фары все еще горели. Отдаленные крики охотящихся сталкеров заполнили ночь.

— Ладд? Айэнмедоу? — крикнул Гаунт, когда пробирался назад к транспортнику с Эзрой за спиной. — Мы уезжаем. Сейчас же.

XV

04.02, 197.776.М41

Пятый Отсек

Спаршад Монс, Анкреон Секстус

Отряд Роуна был среди них уже около двух дней, а Вайлдер уже был уверен, что им вообще не стоило возвращаться. Это было не из-за того, что он не знал их – и, во имя Трона, он не знал их – но он рассчитывал, что Танитцы помогут им влиться в полк, помогут сгладить переходный период, радушно примут возвратившийся отряда. А этого просто не произошло.

В первый день при встрече была такая попытка. Сразу после того, как аплодисментами и радостными восклицаниями приветствовали их прибытие, Призраки толпой окружили своих давно потерянных товарищей, трясли их головы, обнимали, спрашивая первые из тысяч вопросов. Отряд Роуна, по большей части, просто терпел это внимание. Они кое-как улыбались в ответ, позволяли рукопожатия и сухо обнимались, тихо говоря «привет» старым товарищам.

Гол Колеа прошел прямо к своему старому другу Варлу, и сжал меньшего по размеру человека в больших объятиях. Варл ухмылялся пустой ухмылкой и хлопал Колеа по спине, пока он не отпустил.

— Все это, а они тебя все еще не убили? — сказал Колеа.

— Кажется так, — сказал Варл. — Я предполагаю, что они старались изо всех сил, но не вкладывали в это душу.

— Святой Трон, хорошо увидеть тебя снова, — признался Колеа.

— Ага, — казалось, что Варл согласился. Он просто смотрел на лагерь, куда-нибудь, но только не в лицо Колеа.

— И... когда мы услышим все об этом? — спросил Колеа.

— Да почти нечего рассказывать, — ответил Варл.

Танитские разведчики окружили Макколла и Бонина. Из того, что Вайлдер смог расслышать, эта встреча тоже была странно слабая.

— Что вы видели, сэр?

— Что происходило?

— Гаунт жив, так ведь?

— Что случилось с Веном?

— Рад видеть, что вы все всё еще дышите, — ответил Макколл. Этот Макколл, знаменитый Макколл, которым так гордились разведчики, Вайлдеру не показался каким-то особенным. Маленький, не располагающий к себе, скованный.

— Но что вы там видели? — спросил Лейр.

— Не много, что достойно рассказа, — ответил Бонин.

— Кто-нибудь,