Не та невеста - Валерия Аристова

Кайманы, пумы, длинноногие лисы, змеи, насекомые, все эти твари безумно пугали ее. Когда же они наконец дошли до места, в котором лорд Эдвин спрятал лодку, Кэрри уже отчаялась, что они когда-либо выберутся из этого ада.

Лодка его была деревянной, с длинными веслами, рассчитанная не более, чем на пять человек. Кэролайн привычно села на корму и смотрела, как лорд Эдвин управляет суденышком. Теперь, когда течение само несло их, необходимости постоянно грести не было.

Видя, что людей в лодке всего двое, кайманы обнаглели. Они подплывали совсем близко, и пару раз в назидание другим лорд Эдвин бил их по голове веслом. Ночью, когда путешественники выходили на берег, твари тоже выползали и ждали, когда они зазеваются. Лорд Эдвин развел четыре костра, и только это позволяло им поспать хоть немного в покое и уверенности, что все их руки и ноги останутся на месте до самого утра. Однажды, во время своего дежурства, когда лорд Эдвин спал, Кэролайн на грани света и тени увидела пуму. Она закричала, Эдвин мгновенно вскочил на ноги и выстрелил в воздух. Пума сбежала, кайманы попрыгали в воду, и Кэролайн немного расслабилась. Она молилась только об одном. Чтобы это безумное путешествие наконец-то закончилось.

И оно закончилось, оставив после себя смутные страхи и воспоминания и бесконечных блужданиях в джунглях и среди сертанов. Сейчас, когда Кэрри наконец-то ступила на палубу самого настоящего корабля, с настоящей трубой, из которой вылетали клубы черного дыма, ей казалось все произошедшее с ней страшным сном. Она наконец-то могла расслабиться и не бояться ежесекундно за свою жизнь, не ожидать нападения пум, кайманов, змей и индейцев одновременно.

Лорд Эдвин всю дорогу до Белена проспал, поднимаясь только для того, чтобы поесть и выпить вина. Он смотрел на Кэрри странным взглядом, от которого ей хотелось поежиться. Казалось, он знал, какой договор заключили они с лордом Эндрю Дайноном здесь, на этом самом корабле. Кэрри с ужасом вспоминала, как согласилась на условия Энди, и как тот стоял, целясь лорду Эдвину в грудь. Ее сотрясала дрожь... Как глупа она была. Господь рассудил иначе, чем мечтал Энди, и наказал того за гордыню. И Кэролайн Он тоже наказал. Кэрри смотрела в зеркало и не узнавала себя.

Зеркало показывало ей во что она превратилась. Вместо утонченной аристократки, графини Фицжеральд, которой она была когда-то, в зеркале на нее смотрела совсем другая женщина — с обветренной потемневшей кожей, с потрескавшимися губами, в простонародной одежде. Она не была похожа на себя саму, и превратилась в португальскую крестьянку, которой место не в замке лорда Эдвина, а в той самой деревне, что затеряна глубоко в сертанах за тремя порогами реки Арагуя. Неудивительно, что лорд Эдвин тоже не узнает ее. Он ищет в чертах ее ту, прежнюю Кэролайн Фицжеральд, но ее больше нет. Нет вздорной девчонки, которая всеми силами пыталась привлечь к себе внимание мужа. Нет той, что мстила ни в чем неповинной Мэри Лейсон. Есть совсем другая женщина, которую не знала даже сама Кэролайн.

Глава 10. Домой

Плаванье по реке подошло к концу, и путешественники наконец-то оказались в показавшимся им огромным и шумным Белене. Разномастная толпа поглотила их и выплюнула только около небольшой гостиницы, где лорд Эдвин оставил своих слуг. Кэролайн была передана в руки горничных для превращения обратно в леди. Ванны и притирания сделали ее кожу снова мягкой и шелковистой, а волосы — мягкими и пушистыми, не похожими на ту жесткую гриву волос, которую Кэрри было проще обрезать, чем расчесать.

Первые дни ей все время казалось, что что-то случится. Она боялась выходить из дома, будто Энди восстанет из мертвых и настигнет ее на месте преступления — обедающей со своим мужем или прогуливающейся с ним под руку по набережной. По договору Кэролайн принадлежала Энди, а лорд Эдвин должен был “исчезнуть”. Это угнетало ее, и даже если Эндрю был мертв, ей было неудобно смотреть в глаза лорду Эдвину, которого она так жестоко предала.

Лорд Эдвин был ласков с ней. Не очень общительный и разговорчивый по характеру, он старался уделять Кэрри как можно больше внимания. Кэролайн ценила его заботу, от чего ей все чаще хотелось плакать. Чем больше он старался ей угодить, тем больше Кэролайн замыкалась в себе, считая себя недостойной его любви. И если раньше она могла щебетать, как птичка, то теперь предпочитала отмалчиваться и, ей казалось, сама превращалась в лорда Эдвина, того, которого знала до своего бегства. Ночи они проводили вместе, и Кэролайн старалась отдать ему себя всю в темноте, чтобы иметь возможность молчать и думать о своем при свете дня.

Долгое время заняло оформление в наследство бригантины, принадлежавшей лорду Эндрю. Леди Кэролайн и лорд Эдвин подтвердили под присягой, что видели кончину лорда Эндрю Дайнона, после чего бригантина стала собственностью лорда Оскара. Из Пенсильвании приехал поверенный лорда Оскара, который официально подписал все бумаги, и только после этого лорд Эдвин и леди Кэролайн смогли воспользоваться “Изабеллой”, чтобы отправиться в Англию. Лорд Оскар не возражал, да и, погруженный в печаль, он не мог думать о таких мелочах, как место нахождения бригантины.

“Изабелла” вышла из порта Белена с окончанием сезона штормов, унося на своем борту леди Кэролайн Фицжеральд, пребывающую в смятенных чувствах, и ее супруга, не менее молчаливого и задумчивого.

Море имело совершенно особое влияние на Кэрри. Оно успокаивало, заставляло собраться и дарило ни с чем не сравнимое удовольствие. Кэрри целыми днями могла смотреть на волны, вдыхать аромат соленой воды. Как только бригантина покинула пресные воды залива, Кэролайн уже не сдерживала радости.

Путешествие на парусном судне через океан заняло намного больше времени, чем на пароходе. При неблагоприятном ветре бригантина ложилась в галс, и хорошо, если продвигалась вперед, а не теряла расстояние. Шторм, накрывший их где-то посреди пути, был хоть и не так силен, чем тот, что пережила Кэролайн на борту “Цезаря”, но казалось, что “Изабелла” просто развалится, не выдержав ударов волн, так она скрипела и стонала на разные лады. На этот раз Кэролайн могла прижаться к лорду Эдвину, как когда-то мечтала, спрятаться в его объятьях от всего мира, и даже когда “Изабелла” кренилась на борт, грозя перевернутся, ей было почти не страшно.

Шторм улегся также внезапно, как и начался. Кэролайн робко открыла дверь каюты и вышла на палубу, мокрую