О грозных пиратах, спящих силах, влюбленных кочевниках и прочем - Юлия Фирсанова

Среди ночи принцессу, мирно спавшую с открытым иллюминатором, разбудил чей-то истошный вопль, захлебнувшийся так резко, словно обладателя пронзительного голоса заставили заткнуться. Звук шел с палубы, а за ним последовал грохот, лязг железа и другие крики. Вскочив с постели, Элия отдала мысленный приказ, чтобы активизировать звездный набор Межуровнья, но невидимые безотказные украшения не сработали. Одежду не заставил появиться и Закон Желания. Богиня поняла: кто-то или что-то нейтрализует любое применение магии. Это заставило забеспокоиться всерьез и перестать воспринимать происходящее как банальную потасовку. В считанные секунды натянув брюки, завязав узлом на животе рубашку (застегивать мелкие жемчужные пуговички времени не было), сунув ноги в мягкие туфли, богиня прицепила к поясу шпагу и кинжал. Схватив необычно молчаливые метательные ножи, сорвала с вешалки у входа эльфийский плащ-дождевик и, уже на бегу наматывая его руку в качестве щита, Элия кинулась на палубу…

Там при свете звезд кипел бой. Едва очнувшиеся от сладких снов матросы, похватав все, что попалось под руку от багра до столовых ножей, бились с пиратами. Почти голый герцог Лиенский тоже был на палубе, впрочем, богиня изрядно удивилась бы, не обнаружив его в самом центре заварухи. Кроме Элегора, оскалившегося в улыбке яростного азарта, принцессе сразу бросился в глаза смуглый темноволосый тип, возглавлявший яростную атаку корсаров, взявших на абордаж их яхту. На воде маячили силуэты трех кораблей, а значит, бой предстоял нешуточный. Элия выхватила из ножен шпагу, другой рукой с намотанным до кисти плащом, поудобнее перехватила кинжал и с гневным шипением — как посмели испортить ее отдых! — кинулась на пиратов…

Услышав ночью какой-то грохот из полуприкрытого окна, Мелиор лениво потянулся и раздраженно приоткрыл глаза. Ну что там еще придумал этот мерзавец Лиенский? Решил сплясать на палубе чечетку, привязав к ногам гири?

'Все!!! Мое терпение лопнуло!' — принц зло откинул одеяло.

Он набросил на голое тело шелковый ночной халат, сунул ноги в ночные туфли без задников и открыл дверь, собираясь пойти устроить взбучку нахальному сопляку. Через коридор с палубы явственно донеслись крики и звон оружия. Мелиор насторожился и обеспокоено выгнул бровь. Нет, такого кавардака устроить в одиночку не смог бы даже ненормальный Лиенский!

Схватив шпагу со стойки у двери, Мелиор выбежал из коридора и мгновенно оказался в самой гуще боя. Механически отбивая удары и столь безукоризненно выстраивая защиту, что ни лезвие сабли, ни жало ножа не могли достичь его плоти, принц высматривал главного виновника происходящего. В пяти метрах от себя он увидел по варварски красивого черноволосого мужчину, к которому рвался Элегор, размахивая шпагой и щедро раздавая зуботычины и пинки (в кабаке что ли он учился искусству ведения боя?). Мгновенно принц отметил и еще один странный факт: корсары пытались лишь ранить герцога, а не убить.

'Нас считают ценными заложниками! Реализуем это преимущество!' — принц хищно улыбнулся и, прокладывая шпагой дорогу, начал быстро пробираться к красавцу в длинном франтовском плаще и ослепительно-малахитовой рубахе, беспечно расстегнутой до середины смуглой груди. Слева и сзади от бога донесся яростный боевой клич сестры, и Мелиор невольно улыбнулся: они будут биться вместе!

Усмехаясь, Кэлберт смотрел на жалкие попытки сопротивления полусонной команды матросов. Его пираты методично выводили их из боя одного за другим. Яхта уже была почти в его руках. И тут на палубе нарисовался герцог и тут же со всей самоуверенностью молодости кинулся в бой. Мельком Кэлберт отметил, что дерется Элегор совсем неплохо, особенно для его возраста. Далеко пойдет, если выживет сегодня. Пока на обнаженном торсе увертливого герцога не было ни единой царапины.

И тут недалеко от молодого Лиенского появилась она. Даже простая почти распахнутая рубашка и брюки чудесно обрисовывали изумительную, предназначенную для жарких мужских объятий фигуру. В руках у решительно настроенной принцессы были шпага и кинжал.

Капитан недовольно нахмурился. Нужно быстро заканчивать бой. Не дай Силы, девушка поранится ненароком, или кто-нибудь случайно зацепит ее. Обнаженной стали не место рядом с такой дивной женщиной.

Но, как успел убедиться в следующие несколько секунд великий пират Кэлберт, оказывается, принцесса Лоуленда умела не только обольстительно улыбаться, но и держать в руках оружие. Метательные ножи Богини Любви нашли свои цели, выведя из строя двух пиратов, а лезвия двух клинков мелькали в причудливом танце, лишая Кэлберта отнюдь не слабых членов команды, без толку пытавшихся защищаться от жала стали и разоружить восхитительную женщину. Бойцы теряли сосредоточенность, когда перед их округлившимися глазами мелькали перси Богини Любви, просвечивающие сквозь тонкую рубашку. Нет, решительно пора было заканчивать, все шло совсем не так, как планировалось!

Рядом с Кэлбертом на палубу выскочил принц Мелиор и, мгновенно проведя рекогносцировку, с самым решительным видом начал пробиваться к капитану пиратов.

'Замечательно. Ты как раз вовремя, — ожесточенно подумал знаменитый корсар. — Самый простой способ заставить команду яхты сдаться — пленить или убить их владельца'.

Раздосадованный провалом операции, пират склонялся к последнему выходу. Кэлберт тряхнул головой и повернулся к Мелиору лицом, давая знак своим людям расступиться. Криво усмехнувшись, пират поманил лоулендца пальцем. Принц выглядел бы смешным в своем черном ночном халате с незатянутым пояском, если б не изысканная искусность во владении шпагой и холодная ярость на точеном аристократичном лице в обрамлении светлых волос, казавшихся почти серебряными в свете звезд. В какой-то момент пират почти восхитился и даже залюбовался им.

— Защищайся, мерзавец, — прошипел Мелиор, в этих двух словах выражая все надменное бешенство и брезгливое презрение высокого лорда к плебею, осмелившемуся покуситься на его собственность.

Кровь Кэлберта вскипела от этих пренебрежительных слов, он яростно посмотрел в голубые глаза противника, промороженные до дна ледяной злобой, и бросился в атаку. Зазвенели, скрестившись, тонкая шпага принца и сильной кривизны сабля корсара с филигранной насечкой. Свет любопытной луны, вышедшей из-за облаков, чтобы взглянуть на захватывающий поединок, причудливо отразился в узоре смертоносной стали.

Некоторое время раздавался лишь яростный звон оружия, дождем сыпались искры. И пираты, и матросы, по молчаливому уговору прервав драку, восторженно, даже с каким-то благоговением, напряженно следили за поединком, решающим исход всего сражения. Все старались уследить за неистовым мельканием клинков, ткущих в воздухе замысловатые узоры защиты и нападения. Никто не решался вмешиваться в поединок истинных мастеров, результат которого сложно было предсказать, слишком различен был стиль фехтования противников, слишком разным было их оружие.