Осторожно, история! Мифы и легенды нашей страны - Владимир Рыжков

Но возможно, что вовлечение всего народа, всей его огромной массы в эту войну — и есть самое страшное, что было за историю Советского Союза. И связано в том числе с тем кошмаром, который был в 1941–1942 годах, когда армия вынуждена была отступить и оставить немцам огромные территории. Если бы СССР был готов к войне, если бы не допустили до Волги немецкие войска, то и народ бы в таком количестве не был бы вовлечен в войну. Конечно, и боевые потери первых месяцев войны, и та гигантская территория, которая была утрачена, и, соответственно, те ужасы оккупации, которые низверглись на огромное количество советских людей, — это результат стратегических ошибок и сталинской политики перед войной. Советские потери были так велики не только потому, что разбрасывались людьми, были не готовы, пропустили первый удар и прочее. Сама война на Восточном фронте имела совсем другой градус взаимного ожесточения. И конечно, если бы немецкое наступление остановили на границе, не было бы всенародного ополчения и не нужно было бы мобилизовывать столько народа.

Как бы вспоминая историю трагического для нас начала войны, президент Дмитрий Медведев накануне 65-летия победы в интервью «Известиям» сказал, что Россия должна быть готова к крупномасштабному конфликту, сравнимому с тем, что произошло семьдесят лет назад. Он, конечно, имел в виду потенциально быть готовым, то есть иметь современные Вооруженные силы, технологии и так далее.

Где России следует искать союзников в случае гипотетического крупного военного конфликта?

• На Западе — 82,6 %

• На Востоке — 17,4 %

Результаты опроса показывают, что большая часть аудитории «Эха Москвы» считает, что союзники России находятся на Западе. Если перевернуть этот вопрос, означает ли это, что опасность исходит с Востока, а не с Запада?

Это вопрос хитрый, но схоластический, потому что конкретных союзников надо искать в зависимости от того, откуда нанесен удар. Если гипотетически представить, что удар наносится с Востока, то союзники России на Западе. А если удар наносится с Запада, то союзники — на Востоке. Самое главное — строить свою политику так, чтобы ниоткуда нельзя было нанести удар. Во-первых, чтобы не было для этого причин, а во-вторых, чтобы не хотелось. И в этом в том числе плюс проводимых нами ежегодных военных парадов в День Победы, то есть при всех вполне объяснимых и понятных упреках в показушности это все-таки демонстрация того, «чтобы не хотелось».

Что касается Запада или Востока — на сегодняшний день на Западе, в Европе в первую очередь, нет ни мотивов, ни причин поиска какого-то рода вооруженных конфликтов с Россией. Что касается Востока, то поднимающиеся страны Азии, в первую очередь Китай, — это страны, которые изменяют сегодня всю мировую конфигурацию. Поэтому неудивительно, что многим и в России, и на Западе они кажутся опасными.

В то же время 9 мая 2010 года по Красной площади, кроме российских войск и представителей стран СНГ, прошли соединения западных армий, а в числе почетных гостей сидел лидер Китая Ху Цзиньтао, названный Forbes в 2010 году самым влиятельным человеком в мире. Это напомнило всем, что Китай во Второй мировой войне также был частью антигитлеровской коалиции, сражаясь с японскими оккупантами.

И сделаем мы всех их союзниками, друзьями или конкурентами — это будет во многом наш собственный выбор. То, что НАТО был блоком, враждебным Советскому Союзу, совершенно очевидный факт. Но он был враждебен именно Советскому Союзу, и его задача была выполнена с крахом СССР и с прекращением «холодной войны». Сейчас и сам этот блок с большим трудом ищет свое новое место в изменившемся мире. На сегодня страны НАТО России и не враги, но они и не союзники, потому что у нас нет общего врага и нет общего стратегического видения и союза. Нормально, если это будут наши партнеры, если у нас будет общая историческая память и нам будет что вспоминать и чем гордиться.

«Признать роль союзников — не значит умалять победу советского народа. Это не тот случай, когда надо выбирать, вы или мы. Давайте лучше будем все вместе гордиться, вспоминать подвиг каждого народа, вспоминать все великие и трагические, славные, жестокие, драматические страницы тех лет. Это общая история, и мы ее должны знать».

Что нам делать с Европой?

16 мая 1768 года императрица Екатерина II издала указ о постройке в столице памятника Петру I — будущего «Медного всадника». Но далеко не все потомки оценивали царя-реформатора столь же положительно, как она.

Вся клевета на Петра Великого при его жизни не идет ни в какое сравнение с той атакой, что обрушилась на реформатора уже после его смерти. Объяснение этому лежит на поверхности — петровские идеи оказались столь мощными по своему потенциалу, что намного пережили творца. Следовательно, кто-то пытался петровским идеям следовать, а кто-то продолжал с ними бороться.

Самым известным продуктом политических технологов конца XVIII — начала XIX века стало фальшивое завещание Петра Великого, где российский император якобы начертал план завоевания русскими чуть ли не всего мира. Завещание, впервые обнародованное в декабре 1812 года, затем многократно переиздавалось на Западе, на него, как на подлинник, ссылались многие поколения политиков в самых разных странах, в том числе основоположники научного коммунизма Маркс и Энгельс. Использовал эту фальшивку и Геббельс, опубликовав ее в фашистской прессе в 1941 году.

Книга Лезюра «О возрастании русского могущества», в которой это фальшивое завещание впервые появилось, была классическим заказным трудом, написанным по распоряжению французского правительства, чтобы оправдать войну с Россией. Правда, когда книга вышла, катастрофические последствия наполеоновского похода на Москву стали уже очевидны — теперь уже русские наступали на Варшаву. В 1836 году, все в том же Париже, увидели свет так называемые «Записки кавалера д’Эона» — на этот раз читателю предложили уже не изложение, а сам текст завещания, которое, как утверждал издатель, в 1757 году кавалер д‘Эон привез в Париж, обнаружив в секретнейших царских архивах благодаря его безграничной дружбе с императрицей. Автором завещания кавалер, судя по всему, не был — скорее всего, фальшивку сфабриковали на основе тайных отчетов д’Эона о положении в России, которые он направлял в МИД Франции.

Публикация «Записок» кавалера существенно разнится с книгой Лезюра в деталях, но повторяет ее дух — если в первом варианте говорилось «тот, кто владеет Индией, владеет миром», то во втором варианте к Индии приплюсовали Турцию и Левант. Как справедливо замечают исследователи, Петр Великий интересовался многим, но точно не Левантом. Издатели, невольно оговариваясь — Левант входил в зону как раз французских интересов, — выдают свое авторство.

С каждым очередным изданием завещания в нем появлялись все новые географические названия — оно модернизировалось в угоду сиюминутным пропагандистским задачам. В 1912 году, в связи с событиями на Балканах, расширился, например, раздел, посвященный Персии, в котором Петр начал говорить уже языком заправского арабского халифа, рассуждая о том, как сделать Персию «послушным верблюдом». За сто восемьдесят лет возникло четыре абсолютно самостоятельных текста завещания. Наивно полагать, что никто не догадывался о его поддельности. Французский историк Шницлер еще в XIX веке заявил, что хотя завещание и является, скорее всего, чистейшей выдумкой, но оно прекрасно служит целям антирусских выступлений. Ну что же, откровеннее не скажешь.

Но сколько бы раз текст так называемого завещания ни менялся, аппетиты России в нем остаются немалые и даже растут. Среди многочисленных планов завоевания мира, которые приписываются Петру Великому, есть и европейское направление, в том числе и то, что сейчас стали называть «Новой Восточной Европой» — Украина, Молдавия и Белоруссия. Сейчас эти три страны — своеобразная буферная зона между Россией и Евросоюзом. Обычно у нас принято называть их «постсоветским пространством», или странами СНГ, или, например, в документах Евросоюза употребляется термин «соседи». Но за два десятка лет, прошедших после распада СССР, по сути дела, исчезла основа для понятия «постсоветское пространство». Невозможно уже использовать этот общий термин для того, чтобы описывать ситуацию в таких разных странах, как, например, Молдавия и Туркмения. Не говоря уж о том, что под тот же термин «постсоветское пространство» попадает и вошедшая в ЕС и НАТО Прибалтика.

Очень важно отойти от той терминологии, которая уже больше не дает возможности для серьезных исследований, и искать какие-то другие познавательные инструменты. И, если говорить о геополитических регионах, то на территории бывшего СССР, кроме Прибалтики, возникло три разных региона. Это регион Новой Восточной Европы (Украина, Молдавия и Белоруссия), Южный Кавказ с теми признанными или непризнанными странами, которые там существуют, и Центральная Азия, или, возможно, правильнее было бы называть его как в советские времена — Средняя Азия и Казахстан, поскольку они достаточно сильно отличаются.