Серебряный вечер (ЛП) - Сандра Вог

* * *

— Так случилось и с моей, — тихо добавил Лорен, я вздрогнула. — Я потерял брата из-за Призывателей, он приговорил родителей к плахе. Их вытащили из дома и казнили в башне Тор, пока колокола… — он умолк, а потом сказал, словно это было ужасно, но любопытно. — Брат заставил меня смотреть, как их головы отрубают.

Тишина. Я сглотнула.

— Но он не убил тебя.

— Никакого сочувствия. Брат на десять лет меня старше, и он обо мне и не думал, — голос его был мрачным. — Мне было восемь, как раз нужный возраст для шахт. Было бы расточительством убивать меня.

Я резко села.

— Ты был в шахтах? Ты был рабом?

— Шесть лет.

— Но… — шесть лет плена! А он так спокойно говорил. — Как… ты выбрался? Я думала, оттуда нельзя сбежать!

— Да. Но пытаться ничто не мешает. А если… — голос Лорена затих на миг, он вспоминал. — Шахтеров забирали порой в Пустыню. Если Генарх верил, что из рабов можно выжать что-то еще, хотя они и не слушаются в шахтах, их доставляли в Пустыню как подношения. Для развлечения. И еды, — он замолчал и усмехнулся. Он играл с прядью моих волос. — Они никого не упускали.

Ужасно. Но я выдержала и воскликнула:

— Ты… тебя доставили к Призывателям. Потому… — потому он возмутился, когда я засомневалась в белом дубе. — Как ты выжил? Ты не изменился от пребывания там.

— Я был там недолго, — пауза, его пальцы гладили мои волосы. Он не рассказывал мне все. Может, это все же изменило его. Но потом он прошептал. — Ты спрашивала, что такое Пустыня? Там нет жизни. Я помню пепел, обугленный пейзаж, безжизненный Сет и зелено-серые сорняки. Помню, как вырывался огонь из земли, воняло серой. Помню смерть…

Я ждала, затаив дыхание. Но на этом Лорен закончил.

— Все вспоминать не стоит. Я сбежал по пути. Я вернулся к горам, и дозорные Герана помогли мне пройти ужасный переход по Горам, указали на холмы на юге. Там меня нашел Арро и принес в Тарнек, — он замолчал. — Когда я исцелился, я присоединился к Всадникам. Мне было пятнадцать.

Мы слушали, как тихо дышит Арро. Лорен улыбнулся и убрал назад мои волосы.

— Повезло, что я ему понравился, иначе меня убили бы как нарушителя в Тарнеке.

— Это было бы ужасно, Всадник.

— Но это стало бы концом, — он притянул меня вниз. — Ладно, Эви, пора спать. Мы в безопасности, и Арро с нами.

— Безопасность! Так ты уже не прислушиваешься к Призывателям? — дразнила я.

Он улыбнулся, уткнувшись в мои волосы, но я не знала, насколько счастливая эта улыбка.

— Отдохнем, — сказал он. — И я знаю, чем мы займемся. Я буду восхищаться тобой, миледи, твоей красотой — твоими серебряными волосами, нежной кожей и синевой твоих глаз.

Я рассмеялась.

— И твои глаза. Всадник Лорен, синие.

— Тогда можешь восхищаться мной, — сказал он.

Я перевернулась и посмотрела на него. Я едва видела его в темноте, но это было не важно.

— У тебя, Всадник, в глазах глубины моря…

— Ты когда-нибудь видела море, Стражница?

Я улыбнулась:

— Нет, но так должно быть.

— Ладно, продолжай.

— Продолжать?

— Да.

— Хмм… — он отвлекал меня от мрачных мыслей, я это понимала. И было спокойно. — Поговорить о твоих волосах, Всадник? — я убрала пряди с его виска. — Как они сверкают черным, словно крыло вороны…

— Вороны? — фыркнул он. — Разве воронами восхищаются?

— Тогда дрозд? Или ворон?

— Пусть будет ворон.

— А подбородок, — я коснулась его челюсти. — Всегда напряжен, но теперь я знаю причину. И твоя улыбка все смягчает.

— А мои губы?

Я прижала палец к его губам.

— Твой рот тоскует, — прошептала я.

— А если я поцелую тебя, тоска утихнет?

— Попробуй.

Он поцеловал меня раз, другой. Я отстранилась и сказала:

— Нет, не утихнет. И мне хочется больше. Всегда.

— Всегда, — кивнул Лорен. И тихо сказал. — Как только я увидел тебя, то был готов все отдать тебе, — он отвел от моей щеки прядь волос. — Красавица с серебряными волосами и голосом.

Горло сжалось. Я прошептала:

— Я ощутила нашу связь, когда тебя увидела, Всадник, — уже не нужно прикрываться памятью о Райфе. Потеря дала мне это.

Лорен вдруг сел на колена и потянул меня, устраивая лицом к себе.

— Скрепим это.

Он улыбнулся, сверкнув зубами, синие глаза его были темными. Он обхватил мои ладони. Сердце трепетало, словно грозило взорваться. Я знала этот жест. Так начинался ритуал клятв помолвки.

— Леди Эвелина, Стражница Смерти, — прошептал Всадник. — Я прошу тебя стать моей.

Я прошептала в ответ, громче говорить не могла:

— Я прошу тебя стать моим, Всадник Лорен.

Лорен обвил мои указательные пальцы своими, добавив и большие пальцы. Я последовала его примеру немного неловко, мы рассмеялись. Словно звенья цепи, словно два кольца. Тепло прикосновения, сияющее счастье. Он замешкался и добавил хрипло:

— Я не могу вернуть тебе то, что ты потеряла. Но я обещаю, что всю жизнь буду оберегать тебя, и все мое сердце принадлежит тебе.

Я сказала:

— Большего мне и не нужно.

— Вот и все, — прошептал он, и я ответила.

— И все.

Лорен склонился и поцеловал меня, или это я потянулась к нему. Не имело значения, кто из нас начал, ведь конца не было. Любовь шла по кругу, связывая нас навеки. И мы цеплялись друг за друга в этом темнеющем мире, зная, что безопасность еще оставалась.

18

Ранняя птица возвестила о рассвете, громко запев. Я уткнулась в бок Лорена, желая, чтобы сон продолжился. Но птица пела, и мне пришлось посмотреть на свет, проникающий сквозь листву. Заметить птицу было несложно. Она прыгала по сухим веткам, листья едва могли ее прикрыть.

— Где твоя пара? — прошептала я. Песня ее была красивой, но одинокой, ей никто не отвечал. Все умирало. Здесь ничего не цвело. Но она оказалась среди этой засухи не просто так.

Я села и убрала волосы с лица. Рядом спал Лорен, я улыбнулась этому, сердце парило при взгляде на него. Он не тревожился сейчас, не хмурился, и он выглядел невинным во сне, хотя меч и лежал рядом с ним. Арро кивал во сне. Миндалевидные глаза были прикрыты, его грива разметалась по земле. Я осторожно отодвинулась, чтобы не разбудить Лорена, и встала на ноги.

Конь дышал в мою ладонь. Я проверила его щеку на предмет лихорадки. Я погладила его спину, осторожно коснулась раны. Она была ужасной на вид, кровь засохла поверх моих неровных стежков, что я делала в темноте.

Нам нужна вода. Я посмотрела наверх и шепнула птице:

— Ты что-то знаешь, кроха.

Будь я Ларк, создание опустилось бы мне на плечо и прощебетало подсказки на ухо. Но птица лишь склонила голову и не помогала. Я забрала с собой фляжку Лорена, его пояс и пропитанную кровью рубаху. Я опустошила его кожаную сумку, сделав из нее корзинку. Свою сумку я забрала с собой, ведь оставлять ракушку мне не хотелось. Я вела себя словно мама с этой ракушкой. От этой мысли я улыбнулась.