Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины: Роман в Интернете - Еремей Парнов

Думается, копать надо значительно глубже. Сто раз на дню и по всем каналам появляются призраки, но на них почему-то никто не обращает внимания.

Взять хотя бы рекламный ролик мыла «Safeguard». Женщина не знает, как обработать ссадину на руке проказника-сына. Действительно, сложная задача в конце двадцатого века. И неизвестно, чем бы кончилось дело, — вдруг заражение? — если бы за спиной недогадливой клуши не появился ее астральный двойник: «Попробуй антибактериальное мыло».

Классический, памятный с древних времен пример: призрак спасает дитя.

Трудно сказать, как повлиял ролик на продажу мыла, но ряды духовидцев едва ли заметно выросли. Между тем с полным на то основанием следует заявить, что имела место материализация духа. Согласно классической формуле Е=mс2, масса эквивалентна энергии, а двойник женщины целиком и полностью соткан из электромагнитных волн, которые со скоростью света унеслись в мировое пространство. И не имеет решающего значения тот очевидный факт, что материализация проводилась исключительно в коммерческих целях и без участия каких бы то ни было трансцендентных влияний. Важен прецедент. Тем более что все известные манипуляции с потусторонними силами обнаруживают примерно ту же меркантильно-мошенническую подкладку. Если бы, скажем, граф Калиостро обладал электронной техникой, то не задумываясь пустил бы ее в ход, существенно обогатив арсенал своих фокусов. Тринитрон — это не графин с водой!

Как по любому поводу изъясняется депутат Ж., вывод напрашивается «однозначный»: призраки существуют и незаметно для глаза воздействуют на социальное поведение масс.

Недаром провозгласили классики: «Призрак бродит по Европе». Бродит, бродит, сердечный, громыхая ржавыми цепями, так и не удосужившись их потерять.

Институт мозга, обосновавшийся в старом кирпичном доме на улице Обуха, слишком долго окутывала мистическая молва. О режиме секретности и говорить не приходится. Если в ступенчатой гробнице, возведенной по образцу древнейшей пирамиды Джосера, покоится только набальзамированная оболочка вождя, то ленинский мозг за семью запорами хранится именно там, на улице Обуха. Поверхностная, а в чем-то и тенденциозная параллель с загробными обрядами египетских жрецов, приходится признать, обретает по этой причине право на существование. Из песни слова не выкинешь. Не случайно же в захоронениях фараонов вместе с мумией находят и так называемые канопы — каменные сосуды, в которых хранились внутренности сыновей светозарного Ра.

Судя по дошедшей до нас «Песне арфиста», древние египтяне не слишком уповали на грядущее возрождение, предпочитая преходящие прелести жизни вечному мраку. Мы, в недавнем прошлом сплошь атеисты, вели себя точно так же, хоть и пели при случае: «Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой…» Впрочем, и истинно верующие люди с трудом допускали, что благодать воскрешения распространяется на незахороненные в земле мощи. Вопрос спорный. При известных условиях мавзолей можно рассматривать в качестве склепа, хотя нигде и никогда не превращали в государственную трибуну ни один склеп. Где они теперь, вожди и маршалы, что поднимались по гранитным ступеням приветствовать восторженные толпы в красные дни календаря? Кого замуровали в стену, кого опустили глубоко под брусчатку, чтобы слышали и радовались, как с каждым годом растет боевая мощь, но большинство обратили в пепел, зарытый в секретных могилах.

Всходило солнце и опускалось за горизонт, и колесницы пулеметных тачанок сменялись фаллическими громадами мегатонных ракет, но все так же браво печатали шаг марширующие шеренги, и по-прежнему звонко и радостно звучали приветственные клики, и знакомые песни лились над площадью, заклиная враждебных духов.

Никто не даст нам избавленья:Ни бог, ни царь и не герой.Добьемся мы освобожденьяСвоею собственной рукой…

Недалеко ушли поколения небожителей от великой гробницы, где выстаивали парады и шествия, но обрели ли жизнь вечную, знать не дано. Лишь один среди всех, превращенный в мумию, был помещен бок о бок с вечно живым, но вскоре вынесен прочь и погребен под плитой из железобетона.

Про тех же, кого тайно сожгли в крематории, перемололи в лагерную пыль, лишив последнего пристанища и тени надежды на грядущий восход всепрощения, не принято вспоминать. Самый след их исторгла великая пирамида, а страшный суд давно позади.

Но вернемся к канопам — то бишь стеклянным банкам с заспиртованными мозгами вождей, бережно сохраняемым за бронированной дверью особо секретной лаборатории.

При инвентаризации, а может, и незапланированном осмотре — дело темное — не досчитались одной. Опять-таки по странному стечению обстоятельств, с удивительным постоянством возникающему на наших страницах, пропал именно тот священный сосуд, в котором находился мозг товарища Цюрупы. Мозги прочих наркомов и партийных секретарей, как умерших своей смертью, так и тайно умерщвленных, но не развенчанных, а, напротив, увековеченных, находились на своих местах. Бледные от спирта и формалина полушария Горького, Маяковского и многих-многих видных деятелей стояли на раз и навсегда отведенных местах, и только одна-единственная банка словно сквозь землю провалилась. Невольно вспоминалось явление, с последующим исчезновением, у постамента Сталина.

Напрашивалась мысль, сколь бы нелепой она ни казалась, о какой-то причинной связи между двумя событиями: пропажей мозга и появлением призрака.

Еще недавно недостача режимного препарата грозила администрации института серьезными неприятностями, ныне же о досадном происшествии можно было спокойно забыть. Вероятно, так бы и поступили, если бы не обнаружились следы вторжения в святая святых. Вернее, попытки вторжения, ибо, вопреки всем ухищрениям, взломщикам не удалось проникнуть в самое главное помещение, где в образцовом порядке сохранялись свыше 31 000 клеточных срезов мозга Владимира Ильича, а также муляж, наглядно демонстрирующий множественные поражения различных участков. Один только взгляд на совершенно секретный объект грозил непосвященному святотатцу расстрелом, равно как и лицам, ответственным за сохранение тайны. Слава Богу, что мы живем в иные времена, и столь суровые меры канули в Лету вместе с варварскими обычаями восточных деспотов. Если что и сохранилось, не претерпев перемен, так это страх, въевшийся в поры, почти генетический. При одной мысли, что могло случиться, если бы вместо мозга Цюрупы похитили… Представителям старшего поколения легко понять, какое чувство испытал заместитель ученого секретаря Мирзоянц, когда ему доложили, что в коридоре, ведущем в секретную комнату № 19, выломана решетка. Была пора летних отпусков, академики и доктора наук отсиживались на дачах, и вся ответственность легла на плечи Карена Нахапетовича. По старой памяти он позвонил на Лубянку, несмотря на то, что обосновавшееся там ведомство сменило аббревиатуру и в какой-то степени профиль.