Loving Mr. Daniels - Brittainy Cherry

— Прости, что звоню так поздно, — вздохнула я.

— Не беспокойся. Я просто лежу, обнимаю свою подушку, думая о тебе.

Я рассмеялась на его комментарий.

— Я собираюсь увидеть свою маму завтра...

— Да? Я думаю, это здорово.

— Я нервничаю... Что если что-то пойдет не так? Что если она не захочет видеть меня? Что если я приеду туда, и все еще буду злиться на нее? Потому что... я все еще злюсь.

Я слышала его дыхание через динамик, и этот звук подарил мне немного комфорта.

— В моей жизни происходило много всего ужасного. И я пришел к выводу, что если ты не скажешь то, что тебе нужно сказать, когда у тебя есть шанс... ты будешь жалеть об этом. Даже если ты злишься, скажи это. Прокричи это всему миру, пока у тебя все еще есть шанс на это. Потому что жизнь проходит мимо нас. И слова остаются невысказанными.

Я крепко зажмурила глаза, и опустила голову. Сказать то, что нужно сказать. Это так сильно пугало меня.

— Я засыпаю.

— Или спать, Эш. У тебя важный день завтра.

Я кивнула в телефон, как будто он мог видеть меня.

— Ты останешься на линии? Пока я не усну?

— Конечно.

Я вылезла из ванны и направилась к себе в комнату.

— Счастливого Рождества, Дэниел.

— Счастливого Рождества, ангел.

Я приложила телефон к уху, и он играл на гитаре в телефон, пока мои глаза не отяжелели, и сон не накрыл меня.

Я села в поезд с сундучком от Габи на моих коленях. Я подумала, что открыть пару писем с мамой будет хорошо для нее. Для нас. Я написала Дэниелу, поблагодарив за прошлую ночь. Он ответил только одним словом: Всегда.

Сидя у окна в поезде назад в Чикаго, я вернулась к воспоминаниям о моей первой поездке на поезде в Висконсин. Когда наши пути с Дэниелом первый раз пересеклись. Так много всего изменилось с тех пор, но некоторые вещи все еще остались неизменными. Эти голубые глаза, например.

Я положила сундучок на место рядом с собой. Подтянула ноги к груди и вздохнула. Я так сильно скучала по ним обоим, Райану и Габи. Слезы начали течь из моих глаз, когда моя голова опустилась на окно, и поезд начал двигаться. Закрыв глаза, я сделала несколько глубоких вдохов. Я в порядке. Я повторяла это себе снова и снова, но, тем не менее, слезы не переставали литься.

Должен быть закон вселенной, который будет гласить, что молодые люди не должны умирать. Потому что у них не было шанса пожить.

Мои глаза снова открылись, когда я услышала шаги рядом с собой, и я подняла голову.

Прекрасные.

Поразительные.

Потрясающие

Голубые глаза.

Мои слезы лились, когда Дэниел поднял мой сундучок и сел рядом со мной.

— Что в нем было самое замечательное? — спросил он, притянув меня ближе и сцеловывая слезы.

Я закрыла глаза, когда еще больше эмоций продолжило стекать со слезами по моим щекам, тем не менее, его поцелуи не останавливались, он ловил каждую слезинку своими губами.

— Его сердце. Он любил им со всей страстью и чувствовал очень сильно, — прошептала я о Райане. — То, как он любил свою сестру и маму. То, как он скучал по своему отцу... — мои глаза вновь отрылись, и я положила руку на его затылок и притянула его ближе. — Какой любимый рождественский факт твоей мамы?

В этот раз он закрыл глаза. Он не ответил сразу же. Когда его голубые глаза открылись, в них блестели слезы.

— Я не говорю о ней.

Я кивнула.

— Знаю.

Наши лбы соприкасались друг с другом, мы вдыхали друг друга.

— Ее двойная проблема проявлялась на каждое Рождество. Я всегда получал два одинаковых свитера, просто на случай, если испорчу один. Она пекла печенье в двойном размере. Заставляла нас смотреть «Эта прекрасная жизнь» дважды. Она... — он хихикнул, проводя пальцем по лбу. — Она добавляла двойную дозу водки в праздничный пунш. Но в основном это было для папы.

— Какой самый безумный факт о нем? — спросила, слегка целуя его в губы.

— Хммм, он был мечтателем, который воплощал желания в реальность. Он купил лодку, прежде чем домик у озера. Но он был уверен, что у них появится дом. Он воплощал мечты в жизнь, я думаю. — Мои пальцы запутались в его волосах. Он поцеловал перегородку моего носа. — Ты никогда не будешь проходить через вещи подобного рода в одиночку, Эшлин. Никогда.

36 глава

Я хочу знать, кем ты была до меня.

Я хочу увидеть мир, который ты видела.

~ Скитания Ромео

Мы сделали небольшую остановку перед домом мамы. Когда Дэниел вел машину до подъездной дорожки пригородного дома, я улыбнулась. Бампер одной их машин был покрыт наклейками одной из самых лучших когда-либо существующих групп.

Машина Бентли.

Я полезла в сундучок и вытащила кольцо обещания Габи и письмо, адресованное Бентли. Я вздохнула, ощущая кольцо на своей коже. Они были бы так счастливы вместе.

— Я подожду здесь, — сказал Дэниел, заметив взгляд в моих глазах.

— Пожалуйста, пойдем со мной? — попросила я, выходя из машины.

Его дверь открылась, и он тоже выбрался из машины, тихо прикрыв дверь. Каждый шаг, что я делала к дому, был болезненным. Каждый раз, когда мои зимние ботинки поднимались, я чувствовала удар острого ножа у себя в животе.

Держа кольцо и письмо в одной руке и руку Дэниела в другой, я поднималась по ступенькам к парадной двери. Моя голова повернулась к качелям на крыльце, которые были покрыты небольшим количеством снега. Я моргнула, и воспоминания начали всплывать на поверхность.

— Я думаю, что люблю его, — Габи прошептала мне в ухо, когда мы качались взад-вперед на крыльце Бентли во влажную летнюю ночь. Он отправился в дом, чтобы прихватить нам содовую, прежде чем мы пойдем на ярмарку.

Я усмехнулась.

— Ты любишь его.

Она послала мне застенчивую улыбку и кивнула.

— Я люблю его.

Покачав головой, я выдернула себя из воспоминания. Я подняла палец и нажала на дверной звонок на секунду. Когда раздался звонок, я хотела убежать. Я хотела вернуться туда, откуда приехала, назад в Чикаго.

Дэниел усилил хватку на моей руке.

Я расслабилась.

Дверь открылась, и когда я увидела Бентли через дверь-ширму, я ахнула. Он выглядел удивленным и немного печальным поначалу. Я бы хотела не быть так похожей на нее. От одного моего вида его сердце, вероятно, разбивалось.

Бентли ступил на крыльцо, и его глаза расширились.

— Эшлин, — прошептал он.

Я начала переминаться с ноги на ногу. Моя нервозность увеличивалась.

Дэниел выпустил мою руку, и когда я посмотрела на него, он мне слегка улыбнулся.

— Привет, Бентли.

Бентли рассмеялся. Его глаза увлажнились.

— Привет, Бентли? Это все, что я получу? Иди сюда. — Он крепко обнял меня. Я вдохнула его запах, сжимая его все сильнее и сильнее. — Ты так хорошо выглядишь, — прошептал он мне.

— Ты тоже, Бент. — Мы отстранились друг от друга и оба вытерли свои глаза, рассмеявшись. — Ох, Счастливого Рождества! — сказала я, почесывая заднюю часть своей шеи.

Он широко улыбнулся.

— Так, а это кто у нас здесь?

Я повернулась к Дэниелу, который тихо ждал в стороне. Я покраснела.

— Это Дэниел, мой... — я сделала паузу, не зная, кем мы были на данный момент.

— Парень, — Дэниел улыбнулся, протягивая свою руку Бентли. — Приятно познакомиться с тобой.

Бентли застенчиво посмотрел на него.

— Ох, приятно познакомиться с тобой тоже. — Он прижал язык к внутренней стороне щеки. — Он красавчик, не так ли? — я захихикала и толкнула Бентли в руку. — Ну, не стойте здесь. Проходите внутрь.

Я замялась на мгновение. По какой-то причине я чувствовала, что не должна заходить внутрь без Габи.

— Мы не можем остаться, я просто... — я подняла руки с кольцом и письмом. — Я хотела отдать тебе это. — Кольцо легло на его ладонь, и я услышала как он глубоко и резко выдохнул. — Она оставила это в сундучке, который ты дал мне. И попросила отдать тебе письмо.

Он крепко держал в руке листок бумаги.

— Это от Габриэллы?

Я кивнула.

Когда я наблюдала, как он медленно открывает письмо, странное чувство умиротворения накатило на меня. Казалось, как будто закрылась книга — финальная глава в истории любви Бентли и Габриэллы была завершена.

Он плакал, когда читал ее слова. Конечно же, он плакал. Ее письма всегда заставляли людей плакать.

— Она была моей любимой. — Его голос надломился, когда он продолжал читать слова снова и снова.

— Я знаю.

— Иногда я задаюсь вопросом, как я должен начать сначала? Как я должен... — он закашлялся и провел рукой по своему покрытому слезами лицу. — Как я должен когда-нибудь быть счастливым снова?

— Ты начнешь медленно. — Дэниел сделал шаг вперед, положив руку на плечо Бентли. — Ты позволишь себе чувствовать, что, черт побери, ты бы не чувствовал. И когда ты будешь счастлив, не вини себя по этому поводу.