Любовь на Рождество - Корнуолл Лесия

— Эта ему точно не по нраву пришлась, хотя и впрямь занятная.

— Да ну? — Сэнди решил, что торопиться в Гленлорн пока не стоит. Вынув из кармана фляжку, он предложил ее незнакомцу.

— Еще какая! Вроде как лэрд из Крейглита украл девчонку и пять сотен голов доброго скота вместе с ней, а может, и все шесть. А девчонка-то оказалась такой пригожей — и лицом, и так далее, что сцапал он ее, связал своим пледом и уволок к себе в замок. И теперь нипочем не отдает — может, коров ему жалко? Словом, отказывается наотрез, разве что родичи девчонки заплатят ему выкуп золотом. А ее саму он держит в высокой башне, привязанную к кровати, и прикрыться-то ей, говорят, нечем, кроме одного-разъединственного носового платка! — Рассказчик многозначительно пошевелил бровями.

Сэнди уставился на него, разинув рот.

— Господи боже ты мой… да что же это… откуда — узнал?

— На местном постоялом дворе болтали. Мол, какой-то парень из местных даже песню об этом уже почти сложил.

Вмиг спешившись, Сэнди ринулся на незнакомца и от души влепил ему в глаз.

Тот завопил и зашатался.

— Какого дьявола? За что?

— Макгилливрей — порядочный человек, а эта девчонка — настоящая леди! И чтобы больше я ни единого дурного слова о них не слышал, ясно?

— А ты-то кто такой, черт тебя побери, если тебе до них есть дело? — возмутился незнакомец.

— А я Сэнди Макгилливрей.

— Макгилливрей? — Незнакомец отпрянул и выпучил глаза. — Из Крейглита?

— Ага. Знаешь такой?

Но незнакомец уже опасливо пятился.

— Знаю довольно, чтобы обходить стороной и Макгилливреев, и Макнабов, — подтвердил он. — Все вы спятили! — Повернувшись, он бросился бежать.

Сэнди перевел взгляд на замок и представил себе его хозяина. Даже самый кроткий и добрый человек на свете, даже самый отзывчивый лэрд, заботливый, как сам Иан Макгилливрей, взбесился бы, услышав подобную историю. Ведь ее героиня приходилась ему сестрой и была милой и достойной девушкой.

— Привязал к кровати, значит… Прикрыться нечем, кроме носового платка… — забормотал Сэнди. Он вытащил из кармана собственный платок немалых размеров и обстоятельно высморкался. Пони фыркнул, словно и он не поверил ни единому слову незнакомца. А девушка… Сэнди побагровел, понимая, что ее честь безнадежно запятнана.

Правдой во всей этой истории было лишь упоминание о красоте Аланы.

Его сердце ушло в пятки. Помедлив, он чуть было не повернул туда, откуда приехал.

Но леди Алана Макнаб оказала ему услугу, дала шанс искупить свою вину перед Ианом. Все, что от него требуется, — встретиться с ее братом.

Вспомнив ссадину на челюсти незнакомца, он вздрогнул.

— А все-таки я перед ней в долгу, — прошептал он, возвел глаза к небу, наскоро помолился, прося защиты и милости, и направил коня к Гленлорну.

Глава 39

Когда Иан Макгилливрей спустя два часа заглянул в зал, урок танцев все еще продолжался. Честно говоря, происходящее напоминало скорее неразбериху, чем танцы: пары всех возрастов и размеров поминутно сталкивались одна с другой и покатывались со смеху.

Подняв голову, Алана увидела, что Иан стоит в дверях, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди, и с насмешливой улыбкой наблюдает за ними. Девушки бросились к нему и потащили на середину зала, умоляя составить им компанию.

Алана не танцевала, так как нога все еще болела, но показывала па с помощью Элизабет, которая была в восторге от всеобщего веселья. Алана ничуть не сомневалась: если у Марджори есть хоть что-нибудь общее с Деворгиллой, Элизабет ждет длинное и нудное наставление о правилах приличия, достоинстве и необходимости держать на расстоянии арендаторов и слуг. Подобные нотации сама Алана выслушивала десятки раз и старалась пропускать их мимо ушей. Праздники в Гленлорне устраивали для всех — для лэрда и леди, егеря и пастуха.

Сидя рядом с волынщиком, Алана смотрела, как Иан меняет партнерш, кружит каждую в танце, терпеливо ждет, когда они заучат па, а девушки краснеют и улыбаются. Иан оказался хорошим танцором, но Алана почти не удивилась этому, помня, как прекрасно он сложен и ловок. У нее перехватило дыхание, тело налилось жаром. В танцах он смотрелся более чем внушительно. Алана задумалась: случалось ли ей встречать более привлекательного мужчину? За высокими окнами серебрился снег, бросал отсвет на рыжую шевелюру Иана. Волынка Донала пела, как рождественские колокольчики, ей вторили смех и хлопки в ладоши. Сколько времени прошло с тех пор, как Алана в последний раз смеялась так весело и чувствовала себя такой же счастливой? Несколько месяцев, с тех пор как она покинула Гленлорн.

Поймав ее взгляд, Иан усмехнулся и продолжал вести партнершу. Сердце Аланы чуть не выскочило из груди, она невольно просияла. Иан направился к Фионе, сидящей в ряду стариков и хлопающей в такт, и подал ей руку. Она смущенно замотала головой, боясь выглядеть неуклюже из-за хромоты. Алана заметила, как грустно блестят глаза Фионы, как хочется ей потанцевать. Иан снова поклонился сестре, не принимая отказ, и Фиона, закусив губу, подала ему руку. Брат подхватил ее на руки, подняв над полом, и кружил в воздухе, пока Фиона не рассмеялась, а потом бережно поставил на пол. Наступив хромой ногой на его ступню, Фиона принялась старательно повторять движения танца. Музыка кончилась, Иан отвел сестру на место. Алана увидела, что Фиона кивает в ее сторону.

«Пригласи Алану», — прочла она по губам Фионы, и Иан послушно направился к ней.

Кровь прилила к щекам Аланы, когда он подошел к ней, протянул руку и поклонился, пытаясь подбодрить озорной улыбкой. Но в глубине его глаз было что-то, отчего Алана позабыла, как надо дышать. Она сглотнула, смутилась, подала ему руку, и ее сердце судорожно заколотилось.

— Смелее! — подбодрил ее Донал. — А я сыграю вам рил.

Оглядевшись, Алана увидела, что все собравшиеся выжидательно смотрят на них, сжала руку Иана и кивнула, чувствуя, как от прикосновения его руки возбуждение волнами расходится по ее телу, согревает его.

— Вы умеете вальсировать? — спросил он.

Она удивленно взглянула на него.

— Да, а вы?

Он приподнял брови.

— Ну, я же изредка бываю в Эдинбурге.

— Разумеется, я не о том… да, конечно, только сейчас вальс мне вряд ли по силам, потому что нога…

Не дослушав, он поднял ее на руки, как Фиону, и прижал к груди, а потом закружился в вальсе. Она ощущала прикосновение его рук к талии, его торса — к ее груди, а его смеющиеся серые глаза находились совсем рядом, в нескольких дюймах от ее глаз. И губы были близко, как перед поцелуем. Алана сильнее сжала его ладонь, вцепилась другой рукой в плечо и замечталась о том, чтобы танец длился вечно.

До сих пор ей случалось вальсировать только с сестрами, под строгим надзором учителя танцев. Это было утомительное, механическое и нудное занятие. Но с Ианом вальс напоминал полет или… она невольно перевела взгляд на его губы. В танце она снова почувствовала себя так же, как в тот миг, когда целовалась с ним. Ей представилось, что они лежат обнявшись, обнаженные и укрытые его пледом, только на этот раз обоим не холодно и совсем не хочется спать. Его глаза посерьезнели, словно он думал о том же самом, и Алана ощутила, что его сердце ускорило бег. Переведя взгляд на ее губы, он слегка улыбнулся.

— Пора остановиться, — шепнула она. — Донал уже закончил играть.

В зале и впрямь было тихо, только они одни танцевали, притягивая взгляды собравшихся и вызывая мечтательные улыбки. Иан осторожно поставил ее на ноги, придержал, чтобы она восстановила равновесие, и Алана невольно вспыхнула. Ей не хотелось, чтобы он ее отпускал.

— Я тоже хочу так танцевать, — прозвучал чей-то восторженный голос, и все рассмеялись.

Иан склонился в глубоком поклоне над ее рукой, как мог бы склониться на лондонском балу перед леди — или маркизой, — удостоившей его чести принять приглашение на танец. Алана прикусила губу, но он пожал ее пальцы, и она взглянула на него.