Я — МОЛОТ ПРОТИВ ВЕДЬМ - Яна Розова

— Действительно, ничего такого особенного не происходило, — начала Света неуверенно. — Только вот... Как бы это сказать... Письма стали приходить по электронной почте. Странные такие письма, непонятные.

— От кого?

— Да откуда я знаю! Я и прочитать их полностью не смогла.

— Как это?

Света повернулась к Седову. Он щурился на солнце, напряженно следя за ее лицом. Она полюбовалась на смешные веснушки Паши и объяснила:

— Там были вложения. Я попросила мужа открыть их, а он сказал, что ему некогда. Так я и не узнала, что там было.

— А то, что прочитали...?

— Ой, вообще бред! Отрывки из одного романа. Я долго думала, откуда это взято, потом вспомнила — это «Легенда об Уленшпигеле». Сцены пыток. Ну, там кости ломают инквизиторскими орудиями пыток и на дыбе... Всякое такое. Сумасшедший прислал. А вложения, наверное, еще хуже. Так что я не стала убиваться, когда эти письма из компьютера пропали!

— Пытки? — переспросил Паша. — Инквизиция, пытки, пентаграммы, шабаш. Кто-то сломал себе голову на этом. Когда пришло первое письмо?

— В начале мая.

— А подпись стояла?

— Да. Две буквы: «З.А.». Вы думаете, что... Пожары в церквах и мои письма связаны? Вы сказали «пентаграммы». Это вы имели в виду пентаграмму, которую ваш священник нашел у церкви? Павел Петрович, скажите честно, в газетах правду пишут про кости? Не врите мне!

Он закурил новую сигарету и окинул тоскливым взглядом окрестности. Света ждала ответ. Седов набрал в легкие воздух и тут раздался звонок в дверь. Хозяйка, наскоро извинившись, побежала открывать. Паша с облегчением выдохнул, выбросил сигарету за балкон и направился следом за ней.

Света открыла дверь и, не тратя лишних слов, бросилась новому гостю на шею.

— Федька! Федька! Приехал! — счастливо пищала она, пока брат кружил ее по коридору, смеясь и целуя ее волосы.

Седов наблюдал за семейной сценой со снисходительно-ревнивой улыбкой, которую поспешил стереть с лица, как только Федор поставил сестру на пол. Парень выглядел лет на двадцать и был чуть выше среднего роста, широкоплечий, лицом немного похожий на сестру, только смуглее.

— Светка, ты подросла! — сказал он похлопав ее по плечу и обернулся к Павлу: — А это кто? Твой любовник?

— Нет еще, — схамил Седов и протянул Федору ладонь для рукопожатия. Тот рассмеялся и крепко стиснул Пашину руку.

— Это Павел Петрович Седов... — Света хотела было продолжить, но тут в прихожей раздался звучный голос:

— Светлана! Встречай гостя! Э, да тут уже целая собачья свадьба!

Услышав этот голос, еще до появления самого хозяина квартиры-музея имени Ивана Павловича Фирсова, Седов представил себе крупного краснолицего мужика. Однако Ванечка оказался мужчиной вполне изящной комплекции, с аристократически надменным выражением на физиономии. При появлении мужа лицо Светы на секунду приняло выражение глубокого отвращения, но она привычно подавила его и, надев приветливую улыбку, повернулась к вновь вошедшим. Седов презрительно наморщил нос, а Федор широко улыбнулся, пропустив Ванечкину мерзкую фразу мимо ушей.

— Светлана! — снова зарокотал Фирсов. — Смотри, кого я привел!

Света увидела, как из-за спины мужа выплыл невысокий лысоватый, носатый человек в кожаных брюках, обвисших на костлявой заднице. Она пригляделась, но вспомнить кто это не смогла.

— Не узнаешь? — радовался Ванечка. — Это же Гарик Симонян!

— А! — коротко произнесла Света.

Широко разрекламированный гость бросился обнимать хозяйку. Через его плечо Седову был виден совершенный греческий профиль Светланы. Уголки ее губ были брезгливо опущены.

— Света! Ты все молодеешь и хорошеешь! — щебетал Симонян, лапая ее.

— Да-да, — торопливо высвобождалась из его рук Света.

— Идешь к женщинам? — сказал Фирсов некстати. — Не забудь плетку!

— Ну, зачем же так? — пробормотал Гарик и снова резво потянулся к Свете. Она ловко отпрянула и спряталась за брата. Симонян не успел затормозить и уткнулся носом в мускулистую грудь Федора. Он поднял голову, Федор смотрел на него сверху вниз.

— Это из Ницше, — пояснил он сластолюбцу.

— Мой брат Федор, — представила Света.

— Очень приятно, — ответил Симонян, ретируясь.

— А это — Павел Петрович Седов.

Все обернулись на рыжего следователя, но он не смутился и отвесил ироничный полупоклон. Свете не хотелось говорить о причинах визита Седова при муже. Она немного замялась, но Фирсов уже забыл о постороннем мужчине в своем доме. Света решила помолчать, пока не прозвучит конкретный вопрос.

— Проходите, не стойте на пороге, — поторопила она собравшихся. — Сейчас будем обедать.

Ванечка, Симонян и Федор двинулись в сторону столовой. Фирсов рассказывал брату жены о своем выдающемся друге — художнике Игоре Симоняне. Федор улыбался и кивал. Потом отлучился помыть руки с дороги. Его не было довольно долго. Все уже сидели за столом, когда Федор вернулся, его волосы влажно блестели, а глаза немного покраснели.

Пока хозяин умничал в гостиной, Света нырнула на кухню, и Седов догнал ее только возле огромного двухкамерного холодильника, откуда она уже извлекала семиведерную эмалированную кастрюлю с супом.

— Светлана, можно я останусь на обед? — спросил он.

— Павел, я уже пригласила вас! Конечно оставайтесь! Познакомитесь с Федей поближе.

— Откуда он приехал?

— Из Москвы. Он там работает в банке. Федя получил образование за границей. Он необыкновенный!

— В чем?

— В чем хотите! — Света поставила на поднос хлебницу, супницу и тарелку с пирожками. — Поможете?

Седов взял тяжелый поднос.

— Светлана, — попросил он хозяйку. — Не говорите остальным о том, кто я и зачем пришел! Давайте скажем, что я наглый страховой агент, от которого вы не можете отвязаться.

— Даже Феде так сказать?

— Да, — Седов постарался сказать это максимально убедительно. — Пока — да.

— Ладно, — Света отвернулась к шипящей сковороде на плите, а Паша понес свою ношу в столовую.

Обед прошел не совсем гладко.

— Ах, какой божественный суп! — восторгался Симонян.

— Пересолен, и вообще я грибной не люблю! — отозвался Ванечка.

— О вкусах не спорят! — Федор попытался сохранить Свете приличное настроение.

— «Вкус — это одновременно и вес, и чаша весов, и тот, кто взвешивает; и горе живущим, которые хотят прожить без спора обо всем, что касается взвешивания!» — изрек Фирсов.

— Ванечка, ты новую книгу прочитал? — спросила Света невинно.

— Да, — ответил тот с достоинством. — Да, я читаю книги. Но, женщинам этого не понять!

— Куда нам! — ответила Света.