Антидот к паранойе - Максим Волосатый

Он победно оглядел слушателей, как будто придумывал эту тенденцию исключительно сам.

– Изюминкой тенденции является то, что вы никогда не сможете отличить, какие именно продукты были заменены.

– Правда? – удивилась Селена.

– О да, – Манпольский томно повернулся к девушке и как бы невзначай по-дружески накрыл ее руку своей, обольстительно заглядывая ей в глаза. – И если вы позволите, сегодня же вечером, на ужине, который я устраиваю для своих друзей, я это вам докажу. М-м, что вы думаете по этому поводу?

Степа грохнул кофейной чашкой об стол. Все, этот индюк доигрался. Нет, к сожалению, еще не до мордобития, но до завершения своего монолога в этой комнате – точно.

– Но вся эта тенденция – это всего лишь плагиат, благодаря которому неспособные придумать ничего нового и выходящие в тираж гранды кулинарии пытаются доказать всему миру, что они еще ого-го, не так ли? – не давая возможности ни Селене ни Элечке возвысить голос в защиту расфуфыренного хлыща пошел в атаку Степа. – И настоящую ценность по-прежнему представляют только новые рецепты.

Донкат уперся взглядом в зрачки не готового к такому повороту Манпольского и начал накачивать агрессию.

– И мастером по-прежнему может считаться только тот, кто умеет готовить либо однозначно вкуснее всех, либо тот, кто придумал что-то оригинальное. Так?!

– Ну-у, что-то в этом роде, – ошеломленно кивнул Манпольский.

– Отлично, – удовлетворился Степа. – Я услышал все, что хотел.

И, спиной чувствуя поднимающуюся волну недовольства и возмущения, поторопился окончательно добить потерявшегося «мэтра».

– А вам, я бы порекомендовал пойти и подготовиться к очередному «честному» этапу конкурса. Времени до начала осталось десять минут.

Маноплький заполошно добыл из широкого рукава часы, бросил на них встревоженный взгляд и резво вскочил, теряя значительную часть своего вальяжного имиджа.

– О да, на самом деле, я вынужден вас покинуть, время не ждет, позвольте мне…

Степа не поленился обойти стол и поддержать разволновавшегося ловеласа под локоть.

– Откланяться, – закончил он за Манпольского, сжимая руку «мэтра» чуть выше локтя, как его учил в свое время Декстер, когда был еще коспехом в отставке, а не распускающим сопли телом в белом колпаке, сползшем набок. – Позвольте, я вас провожу.

И, не обращая внимания на слабые трепыхания жертвы и не оформившийся до конца протест слушателей, повлек нежно-персиковое облако к выходу.

– Я надеюсь, мы еще увидимся, – только и смог проблеять совершенно не готовый к такому повороту событий «мэтр», тщетно пытаясь углядеть из-за плеча Донката кого-нибудь из девушек.

– Несомненно, – отчеканил Степа, взглядом обещая, что грядущая встреча будет более чем «теплой», и от души врезал по клавише закрытия двери.

Пластиковая стена отрезала растерянного Манпольского, прервав зарождающийся поток уверений, объяснений и еще чего-то столь же «искреннего». Донкат отвернулся от двери.

– Степа, – возмущенно начала Селена, первая сообразив, что происходит. – А тебе не кажется…

– Не кажется, – терпение Степы иссякло. – Ничего мне не кажется. Я просто уверен, что тут нам делать больше нечего. Ни слова, – остановил он Селену. – Позвольте мне вам напомнить, что мы ехали сюда вовсе не затем, чтобы ходить по магазинам, не затем, чтобы слушать разных вяленых героев-любовников и не затем, чтобы страдать по несбывшимся надежам.

Его палец уперся в Декстера, который вообще не собирался ничего говорить.

– Мы ехали сюда поддержать Шойса на выступлении. Выступление окончено, пути дальнейшего развития определены. Никаких ужинов со сладкими перезрелыми знаменитостями не будет. Я не хочу больше смотреть, как он вьется вокруг моей невесты, поглаживает ее руки и прикидывает, куда бы ее с подругой еще затащить…

– Степа, – расхохоталась Селена. – Ты что, подумал, что мы…, что он…

Элечка рассмеялась вместе с Селеной, а вот Шойс – наоборот. Судя по лицу, ему только что пришло в голову, что у недавней беседы могли быть и не только просветительские цели.

– Я подумал только о том, – Донкат не разделил женского веселья, – что следующим пунктом нашего путешествия может быть только удаленный мир, где мы сможем найти действительно необычный рецепт. Тот самый Пепел, о котором тут так пренебрежительно вещал этот индюк – подойдет.

Он перевел дух.

– Хотя, если честно, то и эта идея мне не нравится. Есть в ней что-то нехорошее, а что – не могу понять.

– Э-э…, – подал голос сбоку Декстер.

– Поедем, конечно, – кивнул ему Степа. – Я же уже сказал, не вздыхай. Но только прямо сейчас.

На смотровой стене вдруг ожил экран витранса.

– И, это…, – на экране проявилось лицо диверсанта в очках. – Я бы тоже Степу поддержал. А то я тут полазил немного… Неприятные тут сторожевые программы… Короче, мне тут больше делать пока нечего. Появлюсь, когда выйдете из сектора.

Он несколько нервно оглянулся.

– Поехали, – определил Степа, пользуясь общим замешательством.

Как ни странно, его послушались. Девушки начали пониматься, оглядываясь, не забыли ли они чего. Слушавшая весь разговор с ком-фона Селены Лиза тоже куда-то пропала. И даже Декстер не стал спорить. Выбравшись из-за стола, он, как и девушки, осмотрелся, проверил все ли у него на месте, и подошел к витрансу.

– Фил, – позвал он, уже нажимая кнопку выключения.

– Чего? – донеслось с гаснущего экрана.

– Ты когда в следующий раз появишься, – попросил сакс темнеющий экран. – Очки смени, ладно? Не идут они тебе. Да и разговаривать тяжело…

Проклятья Фила заглушил сардонический хохот Степы.

Глава 17

– Шойс, – позвал сакса Донкат, стоящий возле панорамного окна пассажирского лайнера, на котором они летели к Пеплу, и рассматривающий голубоватый шарик планеты, лежащий прямо по курсу. – Ты мне иногда напоминаешь героя из старых земных сказок.

– Это еще почему? – несильно удивился подошедший Декстер, дожевывающий на ходу какой-то бутерброд, утащенный в местной столовой.

Да уж, пассажирский внутрисистемник – это вам не гала-люкс. Ни тебе халатов в ванной комнате каюты, ни самой ванной комнаты, к слову. Вместо нее – выдвижная кабинка экспресс-дезинфекции метр на метр. Про кухню и говорить не приходилось. После утонченной изысканности атмосферы «Ойкумены» местные блюда, приготовленные автоматами исключительно из полуфабрикатов, первое время вызывали просто отвращение. У Декстера-то точно. Но, как ни странно, именно Декстер первым же и адаптировался к ним, регулярно добывая из программ автоматов блюда одно другого экзотичнее и уверяя всех, что они «очень и очень неплохи, знаете ли».